Окно Иуды
Глава 6
КУСОК ГОЛУБОГО ПЕРА
Человек на свидетельском месте зала номер 1 Центрального уголовного суда обладал зычным, уверенным голосом. Прокравшись потихоньку в зал, я опоздал на начало очередной фразы.
— …поэтому я, конечно, подумал о штемпельной подушечке. Как говорится, «прими меры предосторожности до прихода врача». Только на сей раз это был полицейский.
Мистер Рэндолф Флеминг был крупным, крепким мужчиной с жесткими рыжими усами, которые лет сорок назад могли бы удивить даже в гвардии. Осанка у него была соответствующая, и держался он весьма уверенно. С наступлением сумерек скрытые под дубовыми карнизами лампы отбрасывали театральный свет на происходящее под белым куполом. Но, войдя спустя несколько минут после начала заседания, я думал не столько о театре, сколько о церкви. Эвелин сердито посмотрела на меня и возбужденно прошептала:
— Ш-ш! Он только что подтвердил показания Дайера о находке тела вплоть до того момента, когда Ансуэлл заявил, что принял наркотик в виски, а они не обнаружили никаких признаков того, что графином или сифоном вообще пользовались. Как выглядела блондинка?
Я шикнул на нее в ответ, так как головы начали поворачиваться к нам, и меня заинтриговало упоминание о штемпельной подушечке.
Мистер Рэндолф Флеминг сделал глубокий вдох, выпятив грудь, и с интересом окинул взглядом зал суда. Его колоссальная энергия, казалось, ободряла присутствующих. Жесткие усы доминировали над массивным двойным подбородком; проницательные глаза поблескивали под сморщенными веками. Невольно приходила в голову мысль, что в одном из них должен быть монокль, а на жестких каштановых волосах — нечто вроде шлема. В промежутках между вопросами, когда движение в зале прерывалось, словно на застрявшей кинопленке, он изучал судью, барристеров и людей на галерее, а когда говорил, подбородок выпячивался и втягивался, как огромная лягушка. Допрос вел Хантли Лотон.
— Объясните, мистер Флеминг, что вы подразумеваете под штемпельной подушечкой.
— Ну, дело было так, — ответил свидетель, втянув подбородок, словно пытался понюхать цветок в петлице своего крапчатого шерстяного пиджака. — Когда мы посмотрели на буфет и увидели, что графин и сифон полны доверху, я сказал обвиняемому: «Почему бы вам по-мужски не признать, что вы это сделали? Взгляните на эту стрелу. На ней отпечатки пальцев, и они наверняка окажутся вашими».
— Что он на это ответил?
— Ни-че-го! Поэтому я подумал о том, чтобы взять у него отпечатки пальцев, так как всегда был практичным человеком. Я сказал Дайеру, что, если бы у нас была штемпельная подушечка — одна из тех, к которой прижимают резиновые печати, — мы могли бы получить хороший комплект отпечатков. Он ответил, что доктор Хьюм недавно купил несколько печатей и подушечку и что они наверху в одном из его костюмов. Дайер вспомнил об этом, так как собирался забрать печати, чтобы они не испачкали карман, поэтому предложил подняться наверх и принести…
— Мы поняли, мистер Флеминг. Вы принесли штемпельную подушечку и взяли у обвиняемого отпечатки пальцев?
Свидетель казался недовольным тем, что его прервали.
— Нет, сэр, эту подушечку мы не обнаружили. Дайер не смог найти нужный костюм, или его там не оказалось, но он достал из ящика стола старую подушечку с фиолетовыми чернилами, и мы получили серию отпечатков пальцев подсудимого на листе бумаги.
— На этом листе? Пожалуйста, покажите его свидетелю.
— Да, это тот самый.
— Обвиняемый возражал против этого?
— Да, немного.
— Что он делал?
— Ничего особенного.
— Повторяю, мистер Флеминг, что он делал?
— Сбил меня с ног, — проворчал свидетель. — Толкнул с такой силой, что я потерял равновесие, ударился о стену и упал.
— Понятно. Он был сердит?
— Да, неожиданно пришел в ярость. Нам пришлось держать его за руки, чтобы взять отпечатки.
— Значит, он внезапно нанес вам сильный удар?
— Да, иначе я бы не потерял равновесие.
— Отлично. Мистер Флеминг, вы обследовали место на стене комнаты, изображенное на фотографии номер 8, откуда была снята стрела?
— Да.
— Маленькие костыли, на которых стрела держалась, выглядели так, будто их резко выдернули?
— Да, они валялись на полу.
Обвинитель заглянул в свое досье. Флеминг расправил плечи и опустил кулак на перила, глядя на суд, как будто призывал всех попытаться подвергнуть сомнению его ответы, но его лоб избороздили мелкие морщинки. Один раз он случайно встретился со мной взглядом, и я, как бывает в таких случаях, задал себе вопрос: о чем в действительности думает этот тип?
Впрочем, не меньший интерес вызывало то, о чем в действительности думает подсудимый. Сейчас он выглядел куда более обеспокоенным, чем утром. Об этом свидетельствовали нервные движения его рук. Он часто бросал взгляд на стол солиситоров в направлении Реджиналда Ансуэлла. Его широкие плечи поникли, а в глазах светилась тревога. Лоллипоп, секретарша Г. М., теперь сидела за солиситорским столом в бумажных нарукавниках, корпя над листом с отпечатанным текстом.
Обвинитель прочистил горло.
— Вы говорили нам, мистер Флеминг, что являетесь членом нескольких обществ лучников и занимались этим спортом много лет.
— Совершенно верно.
— Значит, вы могли бы охарактеризовать себя как авторитет в этой области?
— Думаю, да, — ответил свидетель, кивнув с серьезным видом.
— Я хочу, чтобы вы посмотрели на эту стрелу и описали ее.
Флеминг казался озадаченным.
— Не знаю, что именно вы хотите от меня услышать. Это стандартный тип мужской стрелы из красной сосны, длиной двадцать восемь дюймов, толщиной четверть дюйма, с железным острием и роговым клином в конце, куда вставляется тетива. Вот так.
Он продемонстрировал это жестом, оттянув руку назад и ударившись локтем о подпорку крыши свидетельского места к своему явному удивлению и раздражению.
— Этой стрелой могли выстрелить?
— Безусловно, нет.
— По-вашему, это абсолютно невозможно?
— Конечно, невозможно. Кроме того, на ней были только отпечатки этого парня…
— Должен просить вас не забегать вперед, мистер Флеминг. Почему это невозможно?
— Взгляните на роговой клин! Он так изогнут, что его не приспособить к тетиве.
— Клин был в таком же состоянии, когда вы впервые увидели стрелу в теле покойного?
— Да.
— Пожалуйста, передайте стрелу присяжным для обследования. Благодарю вас. В слое пыли, который, по вашим словам, покрывал стрелу, вы заметили где-нибудь — повторяю, где-нибудь — какие-нибудь следы, кроме отпечатков пальцев?
— Нет.
— Это все.
Обвинитель сел. Покуда стрелу изучали члены жюри, раздалось воинственное рычание, которым Г. М. прочищал горло, прежде чем подняться. Лоллипоп начала делать предупреждающие знаки, по какой-то причине подняв лист с отпечатанным текстом, над которым она корпела. В зале запахло грозой, но Г. М. начал перекрестный допрос достаточно мягко.
— Вы говорили нам, что тем субботним вечером собирались идти в дом покойного, чтобы играть с ним в шахматы.
— Да. — Враждебный тон Флеминга предполагал вопрос: «Ну и что из этого?»
— Когда покойный договорился с вами о встрече?
— Около трех часов дня.
— Угу. На какое время?
— Он сказал, чтобы я пришел примерно без четверти семь, и мы съедим холодный ужин, так как в доме больше никого не будет.
— Но вы упоминали, что, когда мисс Джордан прибежала за вами, вы уже направлялись в соседний дом?
— Да. Я вышел немного раньше. Лучше рано, чем поздно.
— Угу. Теперь посмотрите еще раз на эту стрелу. Взгляните на три пера. Думаю, я прав, утверждая, что они расположены примерно в дюйме от края рогового клина и имеют в длину около двух с половиной дюймов?
— Да. Размеры перьев варьируются, но Хьюм предпочитал самые большие.
— Обратите внимание, что верхняя половина среднего пера оторвана. Оно выглядело так же, когда вы обнаружили тело?