Холостяк

— Мама, ты слишком много понимаешь, себе во вред.
Роман встал из-за стола и тут только заметил, что Райна одета для выхода из дома: на ней были темно-синие брюки и белая блузка с галстуком, заколотым золотой булавкой с тремя бриллиантами, окантованными как миниатюрные бейсбольные мячи. Булавку ей когда-то подарил муж, с рождением каждого сына в ней прибавлялся новый бриллиант. Выглядела Райна прекрасно, если не считать бледности. Роман с гордостью подумал, что его мать всегда прекрасно выглядит.
— Ты куда-нибудь уходишь? — спросил он.
Райна кивнула.
— Иду в больницу, читать детям книжки.
Он хотел было возразить, но мать не дала ему и рта раскрыть.
— Прежде чем ты начнешь спорить, как пытались спорить Чейз и Рик, выслушай, что я тебе скажу. Я в постели с прошлой пятницы, с тех пор как твои братья привезли меня домой. Сегодня прекрасное утро, даже врач говорил, что мне полезен свежий воздух, если я не буду переутомляться.
— Ма…
— Я не закончила.
Мать помахала рукой перед его носом, и он сел на место, понимая, что лучше не перебивать.
— Я каждый понедельник и каждую пятницу читаю детям книжки. Джин Паркер в эти дни проходит сеансы химиотерапии, и она с нетерпением ждет продолжения истории «Любопытный Джордж попадает в больницу».
Роман подумал, что его мать все-таки очень заботливая женщина. Даже будучи больной, она в первую очередь думает о других. В ее сердце всегда хватало места для любого ребенка, который появлялся в их доме.
Райна словно прочитала мысли сына. Она приложила руку к груди на уровне сердца и заметила:
— Кроме того, дети очень полезны для сердца, они помогают почувствовать себя на десять лет моложе.
Роман возвел глаза к потолку.
— Отдых не менее полезен, поэтому, надеюсь, когда ты закончишь читать, то вернешься домой и ляжешь.
Тему детей он развивать не собирался. Только не теперь, когда он намерен пуститься на поиски будущей матери для своих собственных детей.
— Ты закончила монолог? — вежливо поинтересовался он.
Мать кивнула.
— Я не собирался спорить, я только хотел спросить, не приготовить ли тебе завтрак. Не хотелось бы, чтобы ты утомилась еще до того, как приступишь к своей волонтерской работе.
Райна улыбнулась. Несмотря на то что ей было за шестьдесят, ее кожа не утратила румянца, которому бы позавидовали большинство женщин, морщины у нее были, но не такие глубокие, как у женщин ее возраста. Романа вдруг охватил страх при мысли, что он может ее потерять. Он встал и протянул к ней руки.
— Мама, я люблю тебя. Пожалуйста, никогда больше не пугай меня так.
Она тоже встала и обняла сына, в ее руках чувствовалась сила и уверенность. Это была его мать, женщина, которая его вырастила, и хотя из-за характера его работы они в последнее время виделись не часто, он ее обожал. Роман не мог представить себе жизни без нее.
— Я хочу, чтобы ты была с нами долго-долго.
Райна шмыгнула носом.
— Я тоже.
— Не вытирай нос об мою рубашку. — При виде женских слез Роман всегда чувствовал себя неловко, и ему хотелось, чтобы мать снова стала сильной и бойкой. — Помнишь, что сказал врач? Ты поправишься, если будешь себя беречь. Так что не переутомляйся и никаких стрессов, ладно?
Райна кивнула.
— Думаю, чтение не повредит твоему здоровью. Подвезти тебя до больницы?
— Не нужно, за мной заедет Чейз.
— А как ты вернешься домой?
— Эрик подбросит меня после обеденного перерыва.
Роман поинтересовался:
— Как поживает доктор Фаллон?
— Хорошо. Присматривает за мной, как и вы.
Райна отступила, взяла со стола салфетку и промокнула глаза. Хотя они с Романом не встретились взглядами, он понял, что перед ним снова его спокойная, сдержанная мать.
— Не хочешь пончик с чаем без кофеина? — спросил он.
— Не надо меня баловать, а то я пропаду, когда ты уедешь.
Роман усмехнулся:
— Что-то я в этом сомневаюсь. Ты самая сильная женщина из всех, кою я знаю.
Райна рассмеялась:
— Вот-вот, и не забывай об этом.
Часом позже Роман вышел прогуляться до города. Он думал о том, как удачно получилось, что разговор за завтраком больше не коснулся темы детей. Он знал, что должен делать, поэтому не нуждался в напоминаниях и не желал их.
Ему предстояла непростая задача. В этом городе женщин воспитывали так, чтобы они стали женами и матерями, не важно, работающими или домохозяйками. Романа пугала та часть, которая касалась роли жены. Он не представлял, как ему найти женщину, которая будет соответствовать его неординарным потребностям. Ему нужна женщина, которая спокойно смирится с его отсутствием, и он спрашивал себя, возможно ли вообще найти такую в Йоркир-Фоллз.
Можно, конечно, выбрать более космополитичную женщину, такую, которая лучше поймет его потребности. Роман подумал, что, вернувшись домой, стоит заглянуть в карманный компьютер, но уже сейчас на ум пришли имена нескольких женщин, с которыми он когда-то познакомился в поездках и знал их более близко. Например, Синтия Хартвик, английская наследница. Роман покачал головой. Синтия не подойдет, она наймет детям няню, а он хотел, чтобы его детей растила любящая мать.
Ему нравилась Иветт Готье, рыжеволосая красотка с живым характером, она умела сделать так, что мужчина чувствовал себя богом. Но затем Роман вспомнил, что те же особенности характера его подавляли, а еще он вспомнил, что она стала стюардессой, а это значит, что, если его ребенок упадет и ушибется или ему нужно будет помочь с домашними заданиями, матери может не оказаться дома. Райна всегда была рядом, когда ее сыновья в ней нуждались. Роман не возражал, чтобы его жена работала, но вариант, когда оба родителя работают далеко от дома, он даже не рассматривал.
Ни одна из этих женщин не понравится его матери. Представив реакцию Райны на холодную англичанку или знойную французскую тигрицу, Роман даже засмеялся. А его мать играет в этом деле решающую роль, ведь это она мечтает о внуках, так что его будущая жена должна быть из Йоркшир-Фоллз или должна быть готова сюда переехать.
Так что женщины, с которыми он познакомился в своих поездках, отпадают, подумал Роман. Как ни странно, от этой мысли он испытал даже некоторое облегчение. Все равно ему было трудно представить себя мужем одной из них.
Яркое солнце пекло голову, которая и без того болела. Роман был пока не в настроении общаться с людьми. Сначала ему нужно было выпить кофе, но скоро его одиночество было нарушено. Высокий женский голос окликнул его по имени. Он оглянулся и увидел Перл Робинсон, пожилую женщину, с которой он был знаком, кажется, целую вечность. Перл спешила к нему, на ней был домашний халат, седые волосы были уложены в ее любимую прическу — старомодный узел.
— Роман Чандлер! Как же это твоя мать не сказала, что ты в городе? Впрочем, ей сейчас не до сплетен, у нее голова занята другим. Как она себя чувствует? Я испекла для нее печенье и хотела занести днем. Надеюсь, она не против гостей?
Роман невольно рассмеялся. Безобидная говорливая Перл была вполне милой, если не имеешь ничего против болтовни и желания во все сунуть свой нос. Как ни странно, после долгого отсутствия в городе Роман обнаружил, что не имеет ничего против ни первого, ни второго.
— Мама в порядке, Перл, спасибо, что спросили. Конечно, она будет рада, если вы се навестите. — Он быстро обнял пожилую женщину. — Как ваши дела, как Элдин? Все еще рисует?
Пожилая пара, Перл Робинсон и Элдин Уингейт, много лет сосуществовала несколько странным образом: не будучи мужем и женой, они вместе жили в старом доме, принадлежащем Кристал Саттон, еще одной подруге Райны, около года назад вынужденной переехать в дом престарелых.
— Элдин, конечно, не Пикассо, но все рисует. Но он в порядке, спасибо, совершенно здоров, надо постучать по дереву, чтоб не сглазить. — Она постучала кулаком по голове. — Хотя у него иногда побаливает спина и он все еще не может перенести меня через порог. Вот почему мы до сих пор живем во грехе. — Перл употребила свое любимое описание их отношений.