Статус человека

– А завтра кто-нибудь захочет мою жену.
– Нет, – сказал пришелец. – Ты не понял. Обожди.
– А послезавтра кто-нибудь захочет убить меня.
– Обожди, – сказал пришелец. – Ты не понял.
– Ты болен, – понял Аол.
– Обожди, – сказал пришелец.
– Ты заразен, – сказал Аол.
– Обожди, – сказал пришелец.
– Ты заразил меня, – сказал Аол.
– Обожди, – сказал пришелец.
Но Аол убил его.
Затем он убил Мону – она знала, что такое рабство.
Затем он убил себя. Он знал, что такое власть».
Айя сидела тихо-тихо, не шелохнувшись. Её большие, огромные глаза светились в темноте.
– Страшно, – наконец сказала она. – Ты рассказал плохую, страшную сказку. Да и не сказку вовсе…
Она зябко поёжилась и, вытянувшись, прильнула к его груди. Тело у неё было холодное, просто закоченевшее.
– Я сама виновата, – прошептала она, прижимаясь тесней. – Тебе было плохо, а я всё настаивала и настаивала… И ты взял и рассказал такую историю. Страшную.
Страшную, согласился Донован. Бедный Аол. Он совсем не знал, да ему и невдомёк было, что пришелец – это только разведчик, первая ласточка чужого мира, и что к ним скоро нагрянет целая орава пришельцев со специально разработанной и хорошо отрепетированной методикой обучения цивилизаций с более низкой ступенью развития, и начнёт обучать аборигенов, как нужно жить, как порвать с этой рутиной, с этим топтанием цивилизации на месте, с этим бесконечным, бесполезным бегом по кругу, чтобы двинуться вперёд, семимильными шагами к прогрессу… Беда только, что это будет чужой прогресс.
Айя успокоилась, согрелась.
– Ты мне не будешь больше рассказывать таких страшных историй? – попросила она. – Хорошо, обещаешь?
Донован сглотнул тугой ком слюны. Закрыл глаза.
– Обещаю, – сказал он. – Тебе – нет.
 
4
 
Он проснулся резко и сразу, будто его кто-то толкнул. Утро было свежим, ясным, это чувствовалось сквозь закрытые веки, но он не стал их открывать – по ним бегали резвые солнечные блики. Он усмехнулся и представил, как Айя стоит на пороге хижины и зеркальцем пускает ему в глаза солнечных зайчиков, а сама, еле слышно шевеля губами, шепчет: «Вставай, лежебока!»
– Солнышко-солнышко, – сказал Донован и прикрыл глаза рукой, – доброе утро!
Айя радостно взвизгнула, вбежала в кампаллу и бросилась к нему на грудь.
– Вставай, ле-же-бо-ка! – восторженно завопила она и принялась его тормошить. Донован снова притворился спящим. Тогда она попыталась вывалить его из гамака на пол, но он расслабился, вовсе не собираясь помогать ей в этой затее.
– У-у, тяжелющий! – недовольно выдохнула Айя и снова пропела на высокой ноте: – А ну, встава-ай!
Донован сладко причмокнул и приоткрыл один глаз. Айя засмеялась.
– Солнышко высоко?
– Высоко, высоко!
Он открыл второй глаз.
– А море спокойно?
– Спокойно, спокойно!
– А я не брит?
Она рассмеялась и протянула ему зеркальце.
– Ты как морская шушандра!
– Тогда вперёд! – Он вывалился из гамака, вскочил на ноги и, забросив Айю на спину, галопом помчался к Лагуне.
– Ура-а! – звонко, на всю Деревню, закричала Айя и немилосердно замолотила пятками, пришпоривая своего скакуна.
Донован диким аллюром проскочил рощу, выбежал на берег, на всех парах влетел в воду, но здесь не удержался на ногах, и они с хохотом и визгом, с тучей брызг, с шумом и плеском полетели в холодную гладь.
– Бр-р-р! Холодина! – отфыркиваясь, выдохнула Айя, окатила Донована водой, засмеялась и нырнула. Голова её показалась метрах в семи-восьми, она крикнула: – Дылда, догоняй! – И снова нырнула.
Донован хотел броситься ей вслед, но непроизвольно оглянулся и увидел, как по берегу, пыля песком и выбросив в стороны длинные суставчатые лапы, мчит «богомол», а из кабины выглядывает Ратмир и машет ему рукой.
«Богомол» подкатил поближе и остановился, подтянув под себя лапы. Из кабины выпрыгнул Ратмир, тщательно выбритый и не менее тщательно причёсанный. Увязая в песке, он зашагал к Доновану.
– С добрым утром, – поздоровался он, подходя, и остановился на кромке берега.
Донован кивнул, буркнул приветствие и начал выходить из воды.
– Нам пора, – сказал Ратмир, не глядя на Донована. – Позови Айю, она обещала показать нам лабиринт.
Донован выбрел из воды и разбито опустился на песок.
– А я, признаться… – Он скрипнул зубами и перевернулся ничком. – Забыл я обо всём, Ратмир.
Ратмир молча сел рядом.
Вот и всё, с болью подумал Донован. Где ты, мой солнечный зайчик?
Айя выскочила из воды и мокрым холодным лягушонком, прыгнула ему на спину.
– Чего ты меня не догонял?
Донован повернулся, взял её на руки и встал. Через силу улыбнулся.
– Да так… Нам пора в Город.
– Ну вот, – Айя насупилась и исподлобья посмотрела на Ратмира. – Будто мы среди дня не можем туда поехать…
– Надо, – сказал Донован и опустил её на песок. – Понимаешь, надо. – Он вздохнул. – Сбегай, пожалуйста, принеси мою одежду.
Айя выскользнула у него из рук и медленно, всем своим видом выражая недовольство, направилась в Деревню. Она поминутно останавливалась, оглядывалась на Донована в надежде, что, может быть, он всё-таки махнёт рукой на этот Город и отменит своё решение. Вид у неё был очень обиженный.
Иди, молча кивнул Донован и отвернулся.
Ратмир посмотрел на Донована, достал из кармана тюбик депилята и аккуратно надломил его.
– Возьми, побрейся, – сказал он, протягивая тюбик.
Донован взял тюбик и, глядя в воду себе под ноги, как в зеркало, снял с лица рыжеватую щетину. Обмыв лицо, он обернулся, чтобы отдать тюбик Ратмиру, но вместо него прямо перед собой увидел запыхавшуюся, раскрасневшуюся Айю. Ком одежды лежал тут же, на песке, а она стояла рядом: тяжело дыша, и протягивая полотенце. Видно пулей назад летела.
– Спасибо, кроха, – поблагодарил он.
Айя расцвела.
– Только сперва меня, Дылда! – крикнула она громко и требовательно. – Сперва меня…
Донован усмехнулся. Обмотав полотенце вокруг шеи, чтобы не мешало, он схватил Айю в охапку и с силой зашвырнул в Лагуну. Айя завизжала, задрыгала в воздухе ногами, плюхнулась в воду и сразу же, как ошпаренная, выскочила на берег. Донован поймал её, укутал в полотенце и стал растирать, а у неё глаза от удовольствия стали масляными, превратились в щелочки, и она даже похрюкивала.
– А теперь, – сказал Донован и легонько шлепнул её, – шагом марш в машину.
Айя отпрыгнула в сторону и обиженно стала пятиться к «богомолу». Губы она нарочито надула, как две оладьи, но в глазах прыгали смешливые бесенята.
– Бесстыдник ты, Дылда, – проговорила она. – Рад, что здоровый вымахал – знаешь, что сдачи не дам…
Она явно подзадоривала его, чтобы он сыграл с ней в догонялки. Но Донован игры не принял. Он молча оделся и пошёл к «богомолу».
– Залезай, – приказал он Айе, и она беспрекословно подчинилась.
Подошёл Ратмир.
– Ну что, поехали? – спросил он.
– Поехали, – буркнул Донован и, пропустив Ратмира вперёд, рывком забросил своё тело в кабину.
Феликс уже сидел в водительском кресле. Он повернулся и кивком головы поздоровался с Донованом.
– Шлем застегни, – подсказал он и тронул машину с места.
На этот раз они въехали в Город с северной окраины. Город начинался сразу же, вырастая из песка дымными развалинами. Здесь, с краю, дома были более целыми, ещё похожими на дома, с золотым песочным оттенком.
На одном из перекрёстков Айя затеребила Донована за рукав.
– Смотри, смотри! – указала она пальцем. – Чучело!
На втором этаже дома стоял застывший кибер. В руках он держал огромный блок стены с оконным проёмом. Видно, хотел поставить блок на место, но в это время прекратили подачу энергии.