С ними по-хорошему нельзя

Кэллехер зарядил пулеметную ленту. 
Гэллегер выстрелил. Тень пошатнулась. 
- Вот придурки! Чего они ночью-то суетятся? - сказал Гэллегер. - Мертвых прибавится, а их души не дадут нам покоя. 
Он выстрелил еще раз. Тень снова неудачно пошатнулась и бултыхнулась в воду у дальнего конца моста. 
- А душу этого, - сказал Гэллегер, - съедят омары. 
Кэллехер дал несколько судорожно-коротких очередей. Наступила передышка. 
- Интересно, что сталось с той девчонкой наверху? - задумчиво произнес Гэллегер. 
Тени снова зашевелились. 
XXVII 
На скачки было заявлено семь скакунов. Их продемонстрировали и привязали в ряд у стартовой черты. Все лошади были черные, с выпуклыми и блестящими крупами. Но они постоянно взбрыкивали и лягали друг друга. Крайняя левая передними копытами зашибла насмерть свою соседку. На шее жертвы обнаружили следы когтей гориллы. Оказывается, агрессивную кобылу до этого водили в зоопарк. 
Как известно, Дублинский зоопарк находится приблизительно в трех четвертях мили от входа в Феникс-парк и приблизительно в полумиле от трамвайной линии, которая проходит вдоль северной кольцевой дороги. Рядом располагаются Народный парк, казарма жандармерии и казарма Марбороу. Сам по себе зоопарк не очень большой, но посещения заслуживает, так как его очень хорошо обустроили. Гвоздем, если так можно сказать, программы считается павильон со львами из восьми клеток. Что касается горилл, то их в это время не было и вовсе. Командор Сидней Картрайт проснулся не от этого несоответствия, а от настойчивого стука в дверь своей каюты. 
Он быстро привел себя в порядок и пригласил войти. Вошедший матрос встал по стойке "смирно" и вручил телеграмму. Картрайт принялся ее расшифровывать. Вот так он узнал о дублинском восстании. 
"Яростный" должен был подняться вверх по течению Лиффи и обстрелять, в зависимости от обстановки, указанные объекты, и в частности почтовое отделение на углу набережной Эден. 
Картрайт встал и повел себя как примерный, каковым он и являлся, офицер британского флота. Что не помешало ему задуматься об участи своей невесты, Герти Гердл. Об этом в телеграмме не было, разумеется, ни слова. Она была официальной, общей и синоптической и, следовательно, не могла затрагивать отдельности и частности. 
Считанные минуты спустя Картрайт уже стоял на юте; у него щемило сердце, сдавливало грудь, сводило живот, пересыхало во рту и стекленело в глазах. 
XXVIII 
Сражение прекратилось точно так же, как началось, без какой-либо видимой причины. Британцам вроде бы похвастаться было нечем. Они наверняка потеряли много людей. В почтовом отделении на набережной Эден раненых не было. На втором этаже после нескольких минут молчания пять мужчин обменялись взглядами. Маккормик наконец решился сказать, что, похоже, все закончилось; Ларри ОТРурки кивнул. 
- Допрос продолжаем? - спросил Кэффри. 
Привязанная к стулу девушка все еще лежала на полу и не двигалась. 
Диллон направился к ней, чтобы водрузить ее на место, но ОТРурки его обогнал. Подхватив Герти под мышки, он восстановил конструкцию на всех шести точках опоры. На мгновение задержал свои руки у нее под мышками, теплыми и чуть влажными. Медленно убрал руки и провел ими, просто так, перед своим лицом. Слегка побледнел. Кэффри невозмутимо разглядывал товарища. 
ОТРурки занял свое место рядом с Маккормиком. Тот плюхнулся на свое и потер глаза: он хотел спать. 
- Продолжим, - сказал он. - Кэффри, сейчас твоя очередь заступать на дежурство, правда? 
- Да, - сказал Кэффри. - Я пошел. Этот допрос меня достал. Я представлял себе все это совсем по-другому. 
Он отошел к бойнице, и его глаз больше не отрывался от этого проема в военно-строительном зодчестве. Маккормик повернулся к Ларри. 
- Спрашивай дальше. 
- Неужели не видно того, что она не того... не католичка? - сказал Кэллинен. 
- Она ни во что не верит, - добавил Диллон. 
- Мы что, будем всю ночь здесь сидеть и изводить эту девчонку? - спросил Кэллинен. - Командир, пора бы и на боковую. Завтра будет тяжелый день. Наше восстание - это все-таки не шутки. 
Возникла странная пауза. ОТРурки поднял голову и сказал Кэллинену: 
- Хорошо, Кэллинен. Ты прав. Конечно. Я бы только хотел задать девушке два-три вопроса. 
- В общем-то, мы можем еще чуть-чуть подождать, - сказал Кэллинен. 
Кэффри в своем углу пожал плечами. Вытащил из диванного валика перо и стал ковыряться в зубах, не отрывая глаз от моста ОТКоннела, в общем-то безлюдного. 
- Ну давай, - сказал Маккормик. 
ОТРурки собрался и приступил: 
- Мадемуазель, только что вы продемонстрировали весьма агрессивное или, по крайней мере, не чуждое атеистическому отношение к конфессиям. Однако вы, судя по всему, отклоняете любые обвинения в скептицизме, если я правильно понял смысл речей, которые вами были произнесены до того, как вы были прерваны замечаниями моих товарищей по оружию. 
Кэффри даже не пошевелился. Ларри продолжил: 
- Да. Мне думается, вы отвергаете Бога нашего единого не полностью. Но что же тогда вы признаете? Королевскую власть? 
Не поднимая головы, Герти спросила: 
- Кто вы такой, чтобы меня об этом спрашивать? 
- Мы бойцы Ирландской республиканской армии, - ответил ОТРурки, - и мы боремся за свободу нашей страны. 
- Вы бунтовщики, - сказала Герти. 
- Конечно. Они самые. 
- Вы взбунтовались против короны Англии, - продолжала Герти. 
Кэффри в сердцах уронил на пол ружье. Герти вздрогнула. 
- Вы не имеете права бунтовать, - заявила она. 
- Это уж она слишком, - сказал Кэллинен. - Давайте закроем ее в соседней комнате и отдохнем немного, а то потом уже не получится. 
Маккормик зевнул. 
- Еще одну минуту, - настоял Ларри. - Мы должны знать своих противников. 
- Можно подумать, мы их и так не знаем, за столько-то веков, - возразил Диллон, которого начинало клонить ко сну. 
- Она верит королю и не верит в Бога! - воскликнул Ларри. - Странно и поразительно, не правда ли? 
- Да, действительно любопытно, - сказал Маккормик с отсутствующим видом. А вам что, в самом деле так нравится ваш король? - небрежно добавил он, обращаясь к Герти.