Не теряй надежду

— А у Энн другое мнение, — тихо ответил Томас.
Открыв глаза, она встретила его пристальный взгляд.
— Прошло четыре месяца, Том, — начала Дайана, собираясь разом покончить с неприятным для нее разговором. — Я помню, как остро воспринимала всю иронию создавшегося положения: Энн и Генри, мой дядя и твоя мать. Ты и я. Теперь я уже все пережила.
— Ты даже забыла, как тебе было хорошо в моих объятиях?
— Давненько я не помышляла ни о каких объятиях! — ответила она, не сумев скрыть горечь и боль. — Послушай, делай как знаешь: оставайся или уезжай, но избавь моих родителей от встречи с тобой! Не думаю, что им это понравится.
— Ты ошибаешься.
— Что ты хочешь сказать? — недовольным голосом спросила она.
— Мы уже виделись. Твоя мать показывала мне вчера свой садик. Там на кустах висят записочки. Все обращены к тебе, во всех — любовь и беспокойство.
— Ох… — Из глаз Дайаны потекли слезы, она закрыла лицо руками. У нее не было сил отпихнуть его, когда он сел рядом и обнял ее, хотя она и прошептала: — Пожалуйста, не надо…
— Дайана! — Томас нежно прижал к себе ее худенькое тело, сотрясаемое рыданиями. — Дайана, позволь мне помочь тебе.
Как ты мне поможешь, если снова уедешь? — спрашивала она себя. Именно эта мысль не давала ей покоя.
— Похоже, у меня нет особого выбора, — не переставая плакать, выдавила она.
— Похоже.
— С вами нелегко, Томас Элиот. Обещай мне одно: не трогай меня! — потребовала она.
Он поцеловал ее в макушку и улыбнулся, видя ее решительный настрой.
— Ленч испортится, — сказал он.
— Холодное мясо и салат? Не думаю.
Вскоре они втянулись в новую жизнь. Каждое утро Дайана давала уроки. После ленча Том работал над книгой, а она возилась по дому. Им по-прежнему помогала Рут.
Шли дни, новости распространялись быстро, и вскоре у Дайаны появилась масса учеников, не только детей, но и взрослых.
Томас соорудил небольшое возвышение для ее стула и поставил над ним большой зонт.
— А я и не знала, что ты такой умелец, — насмешливо произнесла она, но, посмотрев на него сверху вниз, поспешно отвела глаза в сторону. Его близость странным образом действовала на нее, но она старалась скрыть свои чувства.
После обеда, когда они втроем смотрели телевизор, Дайана впервые поинтересовалась:
— Как твоя книга?
— Спасибо, хорошо. Хочешь посмотреть, как я устроился?
Дайана заколебалась, потом протянула руки к костылям.
— Тут куда лучше, чем я предполагала, — произнесла она, оглядывая обжитую квартирку помощника.
— Полагаю, во всем сказался твой вкус.
— Да, мама старалась меня занять, — пояснила она, думая, что оранжево-красные и бледно-зеленые тона в спальне и ванной — совсем неплохая идея. — А хорошо, что тут оказался письменный стол, — добавила она. Симпатичный дубовый стол, который ее мать купила на распродаже, стоял между окнами.
С одной стороны на столе лежали папки с заметками, с другой — большие фотографии.
— Том! — Она с восхищением принялась рассматривать их. — Это же потрясающе! — Фотографии действительно были замечательные — утесы, моря, птицы, зеленые луга и холмы. — Я и не знала, что ты так можешь снимать!
Он поморщился.
— Я всегда увлекался фотографией. Очень удобно, когда можешь сам снять то, что надо.
Дайана вспомнила прекрасные снимки из его книги и суховато произнесла:
— Я как-то предложила тебе заняться кулинарией, если надоест журналистика. А оказывается, в тебе масса скрытых талантов.
— Энн мне рассказала, — тихо отозвался он.
— О чем?
— Как ты расстроилась, узнав, что я писатель. Прости.
Дайана внимательно посмотрела на него, сохраняя бесстрастное выражение лица.
— А Энн, похоже, поделилась всеми моими секретами с тобой. Это произошло, когда она заезжала проведать меня?
— Да. Честно говоря, даже не знаю, Дайана, почему я тебе тогда не сказал.
Она поглядела на него, на его упрямо сжатые губы, на скрещенные на груди руки.
— А я, кажется, знаю, Том. Ты не хотел ничего прочного.
Он начал было отвечать, потом умолк и придвинул ей плетеный стул.
— Присядь, Дайана.
Пожав плечами, она села. Томас устроился на постели и спросил:
— Хорошо прошли эти две недели, правда?
— Очень хорошо, — согласилась она. — Ты очаровал мою помощницу — собственно, ты давно уже ее очаровал — и учеников. Уверена, что все девчонки старше двенадцати безумно в тебя влюблены.
Помолчав, она вспомнила, как родители приехали на обед к ним. По глазам обоих было видно: они не уверены в том, что поступают правильно. Их беспокойство заставило Дайану сказать им, что они с Томом ничего пока не решили, но она рада, что он предложил ей помощь. Дайана знала наверняка, что родители не один вечер обсуждали ее отношения с Томом.
Нельзя отрицать: выглядела она сейчас лучше, здоровее, а когда занялась любимым делом, то и настроение ее улучшилось. Родители, навещавшие дочь почти каждый день, конечно, замечали происходившие с ней перемены…
Подняв глаза, она скорчила гримасу.
— Ты даже «обаял» моих родителей, да и помог мне подзаработать.
Но он не стал обижаться на ее пренебрежительный тон.
— Подумай, сколько я могу еще сделать для тебя за оставшуюся жизнь, Дайана.
— Ты ведь не станешь вновь заводить разговор о том… — тихо начала Дайана.
— Стану.
— Тогда скажи мне, что будет, когда ты закончишь книгу?
— Думаю, мы могли бы поехать вместе туда, где я буду собирать материалы для моей следующей книги, — спокойно ответил он. — К тому времени как раз с тебя снимут гипс. Мы могли бы устроить себе отпуск… или медовый месяц.
— Странно слышать. Я думала, ты хоть попытаешься объяснить мне, почему тогда не признался, что ты автор книги! — вспылила она.
— К сожалению, ты была права, Дайана, тогда я не хотел серьезных длительных отношений. Считал это ненужным. Но то было тогда.
— Единственное, что изменилось, — только это. — Она постучала по гипсу.
— Нет. Одиночество на островах. Я не мог о тебе не думать — там это оказалось просто невозможно. Более того, я понял, что, куда бы ни забросила меня судьба, мне не удастся уйти от тебя, Дайана.
— Сейчас легко говорить, Том.
— Но это правда.
— Спасибо. А если бы ты поехал не на пустынный остров, у тебя бы не было проблем?
Впервые за то время, что они провели вместе, Дайана заметила раздражение в его взгляде и получила от этого удовольствие. Томас уловил злорадный блеск ее глаз и махнул рукой.
— Ладно. Пойдем смотреть телевизор.
— Почему бы и нет? Я сейчас мало что могу делать.
— Можешь, можешь, — ответил он. — Если бы забыла о своих обидах, мы могли бы поставить тихую музыку, поговорить, а потом лечь вместе и уснуть. Тебе бы стало легче, Дайана. — Но поняв, что его слова не нашли отклика в душе Дайаны, холодно усмехнулся и сказал: — Позволь мне хотя бы помочь тебе подняться по лестнице.
— Обойдусь и без твоей помощи. Не трогай меня, Том. — Дайана яростно застучала костылями.
Неудивительно, что она споткнулась. К счастью, он все же пошел за ней и успел поймать ее, когда она полетела вниз по ступеням. Дайана стукнулась головой о перила, больно вывернула руку, застрявшую в костыле.
— Ну и идиотка же ты, — услышала она, теряя сознание.
  
8
 
Открыв глаза, Дайана увидела над собой взволнованные лица Тома и Рут. Она лежала в своей постели.
— Прости, я сама виновата, — простонала она.
Том сел рядом, забыв про свое раздражение, и взял ее за руку.
— Как ты себя чувствуешь?
Она невольно дернулась, он помрачнел и посмотрел на ее запястье.
— Похоже, ты растянула руку и на голове у тебя огромная шишка. А что с ногой?
— Все так же, — осторожно произнесла Дайана. — Хотя нет, думаю, стало хуже.
— Ничего, скоро приедет врач.
— Не надо…
— Надо, надо, — мягко возразил Том. — Лучше подстраховаться, чтобы потом не пришлось пожалеть.