Порочный праздник (ЛП)

– Я нечасто здесь бываю.
– Твой офис больше похож на дом, чем твой дом.
– Это мой дом.
– Это мое мнение. – Он сел на край кровати. – Твой офис обжит. Он такой домашний. У тебя семейные фото на столе и какая-то мягкая игрушка…
– Это обезьянка. Розовая обезьянка и ее зовут Алехандро. Твоя дочь подарила ее мне.
– Конечно, она. У тебя беспорядок в офисе. Похоже на чей-то дом. Дом, который ты купила вчера совершенно готовый и привезла с собой чемодан с одеждой. У тебя лежит что-нибудь в тумбочке? Книга? Гигиеническая помада? Вибратор?
Она посмотрела на него прищуренным взглядом. Он посмотрел на нее так же. Потом он потянулся и открыл тумбочку.
– Я знал, – сказал он. – Ничего.
– Нет. Там что-то есть, да?
– Да. Пакетик силиконового геля, который положил туда производитель, а ты никогда не вынимала. О, а это чек за лампу.
Она забрала их у него и выбросила в белую плетеную мусорную корзину.
– Хорошо, я не очень домашняя, – призналась Кловер. – Ты тоже начинаешь? Я и так слышу это от своих родителей.
– Погоди. – Он поднял руки. – Я не говорю, что тебе нужно замуж и родить детей. Я был женат. У меня есть ребенок. Верь мне, ни первое, ни второе не является залогом счастья. Я бы умер за свою дочь. И иногда мне хочется ее убить. Брак и дети – это другая работа. Когда я об этом говорю, мне кажется, что тебе надо работать меньше, а не больше. По крайней мере, на этой неделе. Может быть, побыть домашней. А, может быть, моей?
Она положила руки на бедра и уставилась на него.
– Ты сексуальна, когда смотришь на меня так, – сказал он.
– Нет. Ты просто сказал, что я надела халат поверх паруса.
– Ты все еще сексуальна.
– Я не чувствую себя сексуально, – сказала она, скрестив руки на груди.
– Как ты себя чувствуешь?
– По-пуритански. Дискомфортно.
– Ну, ты не выглядишь пуританкой. Ты попросила меня провести с тобой ночь.
– Я думала, это твоя идея.
– Без разницы. Тебе идея понравилась.
– Понравилась. Вроде того. – Она улыбнулась.
– Так откуда дискомфорт? Тебе не комфортно со мной? Или с собой?
– Что ты имеешь в виду?
– Ты сказала, что тебе нравится, что я уверен в себе. А ты уверена в себе?
– Если бы была, думаешь, я надела бы парус?
– Хорошее замечание. Может, оставим это?
– Ты уже хочешь, чтобы я разделась? Это быстро.
– Не разделась. Пока нет. – Он встал перед ней и расстегнул свою черную флисовую куртку от «Коламбия». Под ней была футболка с V-образным вырезом. Он бросил куртку на кресло, а потом стянул футболку через голову. – Возьми ее.
– Что? – Она посмотрела на его голый торс в шоке. Шок, удивление и удовольствие.
– Я хочу, чтобы ты надела мою футболку. Если хочешь. Если не станешь возражать. Я это оценю. Ты сделаешь мне одолжение.
– Сделаю тебе одолжение, надев твою футболку, – повторила она.
– Когда прекрасная женщина надевает мою футболку, это заставляет меня думать о мире лучше. И если единственная другая вещь на ней – это нижнее белье, то я совершенно точно думаю о будущем оптимистично. И разве нам всем не нужен оптимизм в наши дни?
– Значит, я надену твою футболку и буду ходить в белье, а ты будешь чувствовать себя лучше, думая о мировых событиях?
– Ну, раз ты об этом заговорила, я не знаю, как это. Но я бы хотел, чтобы ты это сделала, да. Неважно, что это.
– Значит, ты будешь чувствовать себя лучше?
– Верно, – сказал он, кивая. – Я уже чувствую себя бодрее.
– Бодрый… так теперь это называется?
– Сбрось парус, и я стану еще и веселее.
Она вздохнула и взяла футболку из его рук. Она пыталась не пялиться на его торс, как уже делала это, но старалась она не очень сильно. У него был хороший торс, красивые широкие плечи и правильное количество волос на груди – больше, чем у мальчика, и меньше, чем у человекообразной обезьяны. Плоский живот тоже хорош. Но не супер натренированный. Она действительно чувствовала себя неуютно рядом с мужчиной с кубиками. Ей больше нравились нормальные тела, а не идеальные, потому что из-за них она думала о том, как несовершенно ее тело.
– Я пойду переоденусь в ванной, если не возражаешь, – сказала она.
– Твое дело. Переодевайся, где хочешь. Я буду тут. – Он похлопал по кровати.
Она вошла в ванную и закрыла за собой дверь. Она собралась положить футболку на полочку, но остановилась и поднесла ее к носу. Кедр. Кедр и мыло. Она с радостью бы вдыхала этот запах всю ночь. И, возможно, так и будет, если она все не испортит.
– Кловер? – позвал ее Эрик, и она чуть не уронила рубашку на пол.
– Да?
– Я приоткрою окно? Люблю ночной воздух.
Он улыбнулась и прижала футболку к груди.
– Я тоже, – сказала она. – Открывай.
– И плюс в том, что если ты замерзнешь, то придешь за теплом ко мне, – добавил он, а она рассмеялась про себя. Это был флирт. Мужчина умел флиртовать. И она тоже, не так ли?
– Или я могу достать еще одеяло из шкафа, – раздалось из-за двери. Ее халат и сорочка исчезли.
– Где шкаф с бельем? – спросил он, пока она натягивала футболку.
– В коридоре. А что?
– Я просто хочу выкинуть все одеяла. Скоро буду.
Она не верила ему, пока не услышала его шаги и звук хлопающей двери.
– О, неужели ты, – сказала она, выходя из ванной, но увидела Эрика на кровати, а не у шкафа. Нет, в кровати. Он был в ее кровати, а его брюки нет. Она знала это точно, потому что они были на полу у ее ног.
– Я пошутил, – сказал он.
– Я знала.
– Хорошо. Очень хорошо. Даже здорово.
– Что я знала?
– Что ты стоишь посередине комнаты в своем нижнем белье, – сказал он.
– Да, думаю, все именно так. – Она посмотрела на голые ступни, свои голые ступни и футболку, едва прикрывающую бедра. – Ты еще чувствуешь себя лучше относительно событий в мире?
– Жизнь хороша. Очень хороша. Могла бы быть и лучше.
– Как?
– Если бы ты была не там… – Он показал на ее ноги на полу. – А здесь. – Он показал на подушку рядом с ним.
– Ну… Я бы не хотела портить твой солнечный взгляд на мир, – сказала она. Он выглядел таким манящим в ее постели, теплым и сильным, и мужественным, и все, чего она давно хотела. Она залезла в кровать и легла на спину, положив голову на подушку.
– Удобно? – спросил он, перекатываясь на бок и опираясь на руку.
– Очень. – Она повернулась и встретилась с его лицом в нескольких сантиметрах от нее.
– Да?
– Да, – ответила она. – Твоя футболка очень хорошая.
– Хлопок. С предварительной усадкой. Я люблю причуды.
– Я, может, оставлю ее себе.
– Я бы этого хотел. – Он поднес руку к ее лицу и провел по губам кончиками пальцев. – Хотя, если бы сегодня по какой-то причине ты решила бы ее сжечь, я бы не стал возражать.
– Я не думаю, что это возможно.
– Нет?
– Зачем ее сжигать? Я могла бы воспользоваться ею для мытья машины.
Он кивнул, улыбаясь дерзкой полуулыбкой.
– Хорошая идея.
– Харрисон Форд.
– Что? Где? – Эрик оглядел комнату.
– Нет, ты. Я пыталась вспомнить, кого ты мне напоминаешь. Ты похож на молодого Харрисона Форда. Но с бородой.
Он поднял голову и приблизился к ней так, что его губы были в дюйме от ее, и прошептал ей два слова:
– Я знаю.
  
Глава 4
 
Кловер начала смеяться, но его поцелуй остановил этот нонсенс. Сначала поцелуй был нежным, ничего, кроме его губ, двигающихся так, будто они сами исследовали ее верхнюю губу, а зубы – ее нижнюю губу. Она чувствовала себя странно, просто лежа там и хватаясь руками за простыни, поэтому разжала пальцы и положила руки на его плечи и спину. У него была такая теплая гладкая кожа, что, дотронувшись раз, она уже не могла остановиться. Его язык проскользнул между ее зубов, и она заскользила ладонями вдоль его спины. Небольшая нервозность, которая сковала ее, когда Эрик позвонил в дверь, постепенно ослабевала. Ей стоит делать это чаще. Примерно… каждую ночь своей жизни.