Что делать (Черновая редакция романа, варианты, наброски)

Он стоял и хлопал глазами, как уже и заметила Марья Алексеевна. 
- Я говорю с вами, как с человеком, в котором нет ни искры чести. Но, может быть, я ошибаюсь, может быть, {Далее было: вы просто} легкомыслие еще не до конца испортило вас. В таком случае, я прошу вас, перестаньте бывать у нас. Тогда я прощу вам вашу клевету. Если вы согласны, дайте вашу руку, она протянула руку - он взял, сам не понимая, что делает. 
- Благодарю вас. Уйдите же; скажите, что вам надобно торопиться приготовить лошадей для поездки. 
Он опять похлопал глазами. Она обернулась к нотам и продолжала "Тройку". 
Через минуту Марья Алексеевна вошла, и кухарка втащила поднос с кофе и закуской. Михаил Иванович, {Далее начато: уже дер} вместо того чтобы сесть за кофе, взял шляпу и пятился к дверям. "Куда же вы? Что с вами?" - "Я тороплюсь, Марья Алексеевна, распорядиться о лошадях". - "Еще успеете". Но Михаил Иванович был уже за дверями. 
Марья Алексеевна бросилась из передней в зал с поднятыми кулаками и с криком: "Что ты сделала, Верка проклятая? А?" Но проклятой Верки уже не было в зале, - мать бросилась к ней в комнату, - дверь верочкиной комнаты была заперта, - мать надвинулась всем корпусом на дверь, {Вместо: мать ~ на дверь, - было: мать попробовала выломать дверь} чтобы выломать ее, но дверь не подавалась, а проклятая Верка сказала: {сказала через нее} "Если вы будете выламывать дверь, я разобью окно и стану звать на помощь. А вам не дамся в руки живая". Марья Алексеевна бесновалась долго, но двери не ломала; наконец устала кричать. Тогда Верочка сказала через дверь: "Маменька, со вчерашнего вечера мне стало вас жаль. У вас было много горя, вы сказали, оттого вы и стали такая. {Далее было: Прежде я этого не понимала и [делала] любила, когда вы злились. Когда вы меня ругали, когда били, [а я радовалась, что так разозлила, что] я рада была, что вы разозлились. А теперь я не хочу этого. Приходите к двери через час, я вам все скажу, если вы будете спокойны.} Мне жалко вас. Я не хочу вас злить. {Вместо: Я ~ злить - было: Не злитесь} Приходите к двери через час - и, если будете спокойны, я вам все скажу и выйду к вам. А теперь успокойтесь". 
Утомленные нервы {мысли} сами собой успокоиваются, и у Марьи Алексеевны родилось раздумье: не лучше ли вступить в переговоры с дочерью, чем добиваться у нее послушания ругательствами и побоями? Ведь без нее ничего нельзя сделать - не женишь же без нее на ней Мишку-дурака. Не удалось повести с нею дело, как волчихе, не надо ли стать лисой и с нею, как с Мишкой-дураком? {Далее начато: Ведь она и то} Да и то надо сообразить: ведь еще неизвестно, что она ему сказала, ведь они руки пожали друг другу, что это значит? - Разумеется, таких мыслей не пришло бы в голову Марье Алексеевне, если бы она не видела, что власть ее над дочерью оборвалась, ну, разумеется, по наблюдению, внесенному во все романы, что дерзкий человек, не привыкший встречать сопротивления, {Далее было: падает, встретив сопротив} трусит и бывает разбит наповал, как встретит твердое сопротивление. 
Но однако же много времени, много времени взяла у Марьи Алексеевны борьба {Вместо: много времени ~ борьба - было: сидела Марья Алексеевна, в борьбе} между бешенством и чувством бессилия, свирепостью и хитростью, и бог знает, чем бы все это кончилось, если бы не раздался звонок. Это были Жюли с своим Сержем. 
- Серж, говорит по-французски ее мать? - было {сказала} первое слово Жюли, когда она проснулась. 
- Не знаю, а должно быть, не говорит, {Далее было: с нами вчера нет} она такая грубая баба. Нет, наверное не говорит, {Далее начато: иначе, раз она вмеша} - это было видно по ее лицу, когда она вчера вслушивалась в наш шепот. А ты все еще не выкинула из головы своей мысли? 
- Нет, Серж; и я попрошу тебя ехать со мною, когда мать не говорит по-французски, - может быть, понадобится передать ей что-нибудь такое, {Вместо: может быть ~ такое, - было: вероятно, мне надобно будет передать ей [многое что я] много такого,} что я не хотела бы передавать через дочь. 
- Изволь, мой друг, я рад. {Изволь ~ я рад. вписано.} 
Жюли и Серж проснулись поздно; пока собрались, ушло время часов до 12, а тут понадобилось по дороге завернуть к Вихман, - Жюли заболталась, {заболталась часа три} загляделась на наряды, - потом заехали в лавку Погребова, - потом Жюли вздумалось съесть пирожок в какой-то кондитерской, таким-то образом и Михаил Иванович успел побывать у управляющего, и Марья Алексеевна успела набеситься до усталости и потом просидеть бог днает сколько времени в усталом и благоразумном размышлении, прежде чем Жюли и Серж доехали с Литейной на Гороховую. 
- Серж, а под каким же предлогом приехали мы? - спросила Жюли, входя на лестницу. 
- Ну, все равно, что вздумается, - она отдает деньги {вещи} в залог, сними брошку, отдай ей, или вот, гораздо лучше: дочь дает уроки на фортепьяно, ты хочешь учить какую-нибудь племянницу. {Текст: Серж ~ племянницу - вписан.} 
Кухарка пришла в благоговение, увидев мундир Сержа и в особенности великолепие Жюли, - такой важной дамы она еще никогда не видывала лицом к лицу. В такое же благоговение и неописанное удивление пришла Марья Алексеевна, когда кухарка доложила, {сказала} что "полковник {генерал} N. N. с супругою {К слову: супругою - на полях зачеркнутая вставка: Жюли звала Сержа, по французскому обыкновению, мужем, он ее женою. Круг [который обнимался], сплетни о котором доходили до Марьи Ал, не поднимался выше того слоя} изволили пожаловать". Полковник был очень важной {хорошей} фамилии. Марья Алексеевна оправилась наскоро и выбежала. {Далее было: - Мне очень приятно, что я имел вчера удовольствие познакомиться с вами в театре, - позвольте рекомендовать вам мою жену, - [Серж] Жюли по французскому обыкновению звала Сержа мужем, и он ее всегда называл женою, - мы много слышали о том, что ваша дочь прекрасная учительница музыки, - моя жена имеет племянницу, - девочку лет 6, - которой пора учиться на фортепьяно, [но моя жена] и вот она просит вашу дочь давать уроки.} 
Серж сказал, что {что уже} очень рад вчерашнему случаю, познакомившему и пр., сказал, что у его жены есть племянница и прочее, что его жена не говорит по-русски, {Вместо: не говорит по-русски - было: француженка} потому он был нужен как переводчик, и т. д. 
- Да, могу благодарить моего создателя, - сказала Марья Алексеевна, - у Верочки большой талант учить на фортепьянах, и я за счастье почту, что она вхожа будет в такой дом. Только учительница-то моя несколько нездорова, Марья Ал говорила особенно громко, чтобы Верочка слышала ее слова и сообразовалась с ними, - не знаю, будет ли она в состоянии выйти и показать вам пробу свою на фортепьянах. - Верочка, друг мой, можешь ты выйти сюда или нет? 
"К матери какие-то незнакомые люди, {Вместо: К матери ~ люди - было: Верочка слышала чужие голоса, - какие-то гости} - почему ж не выйти? Видно, что она при них не станет делать сцену". Верочка отперла дверь и вышла; взглянула на Сержа и вспыхнула от стыда, от досады. 
У Жюли были такие глаза, от которых редко что укрывалось, и она начала прямо: 
- Милое дитя мое, вы удивляетесь {Далее начато: видя и негоду} и смущаетесь, видя человека, при котором вчера были так оскорбляемы, который и сам, вероятно, участвовал в оскорблениях. Мой муж легкомыслен, но он все-таки лучше других повес; вы его извините для меня, а я приехала,к вам с добрыми намерениями. Мы говорим, что хотим просить вас давать уроки моей племяннице. Это только предлог, но надобно поддержать его. Вы сыграете нам что-нибудь, - покороче, - потом я пойду в вашу комнату, и мы переговорим. Слушайтесь меня, дитя мое . 
Та ли это Жюли, {Далее начато: а. вертляв б. отчаян} которую знает вся аристократичная петербургская молодежь? Та ли это {Далее начато: легкомысл} Жюли, {Далее было: а. у которой б, которая чуть на голове не ходит?} которая кричит, поет, легкомысленничает, отпускает такие штуки, от которых не всякий повеса не покраснеет? {Далее было: которые} Нет, это не она, - это серьезная, солидная, величественная дама, {Далее было: она говорит плавно} - это княгиня, до ушей которой никогда не доносилось ни одно грубоватое слово, которая во всю жизнь была и будет строжайшею хранительницею самого строгого светского достоинства.