Повелитель Пауков
Пока специальным ножом, висевшим у него за поясом, Гул Хаджи снимал со зверя шкуру - а у него это получалось очень ловко, - он объяснил, чем были похожи мендишары и аргзуны. Мне было интересно услышать об этом, тем более, что в своем рассказе он упомянул о событиях из истории Вашу, или Марса, как эту планету называют земляне.
Оказывается, в далеком прошлом мендишары и аргзуны были одним народом, живущим у моря, из которого, по преданию, они и родились. Они были рыбаками, морскими торговцами и пиратами, строили корабли и добывали инрак - редких моллюсков, которых все, кроме самих синих великанов, считали деликатесом.
Жили они в той части планеты, которую все называли отдаленной и заброшенной. Их интересы в жизни были очень ограниченными и исчерпывались торговлей с близлежащими странами или набегами на них же.
Потом началась Величайшая война. Гул Хаджи не очень распространялся о ее причинах и участниках. Он лишь сказал, что шла она между якшами и шивами. О шивах я уже слышал - именно от этого загадочного племени карналам досталось много полезных изобретений. Я знал, что когда-то у шивов была могущественная цивилизация, они разбирались в атомной энергии и других столь же сложных вещах. Их наука находилась на более высоком уровне, чем сейчас на Земле. До сих пор в разных местах планеты находят руины их городов. Как выяснилось, Гул Хаджи знал о шивах немногим больше меня. Якши и шивы, сказал он, развились из одного рода, но шивы были значительно более творческим, созидающим народом.
Величайшая война шла на Вашу десятилетиями. Вскоре о ней услышали даже синие великаны, жившие от воюющих народов довольно далеко, а потом они даже стали испытывать на себе пагубные последствия этой войны: многие умерли от страшной болезни, переносимой ветром.
Шивы потеснили якшей, и те пришли в страну синих великанов: несмотря на замечательное оружие, якши были разбиты морально и физически. Горстка якшей предложила синим великанам присоединиться к ним для атаки на позиции шивов в глубине материка, в горах, обещая взамен богатую добычу. Многие согласились, и синие великаны и якши вместе отправились в горы. Очевидно, они нашли противников в их подземных пещерах, сделанных в скалах, и атаковали их. Шивы удерживали свои позиции, пока их не осталось только трое, и они ускользнули от врагов на какой-то летающей лодке. Немногие оставшиеся в живых якши бросились им вдогонку, велев своим синим союзникам ждать в горах их возвращения.
Но якши не вернулись, и синие великаны заняли подземные пещеры шивов. Некоторые из них взяли с собой в поход женщин, и теперь они стали устраиваться в новом мире, обживать его и даже, кажется, страна их встала на путь процветания. Из пещер было удобно совершать грабительские набеги на менее сильные светлокожие народы. Так несколько тысячелетий назад появилась Аргзуния.
Сегодняшние мендишары - это потомки тех, кто остался тогда в своей стране и не пошел с якшами воевать против шивов. Они не принимали участие в Величайшей войне, а жили торговлей с жителями далеких островов и континента, лежащего за морем на север от них.
- Так было, - сказал Гул Хаджи, закрепляя мясо на вертеле над огнем, - пока власть не захватили приозы.
- А это кто? - спросил я.
- Раньше они были просто королевскими стражниками - отрядом, который по этикету охранял дворец нашего брадхи. - Брадхи был чем-то вроде марсианского короля; его власть была наследственной, но в случае необходимости его могли сместить и всеобщим голосованием выбрать нового. - Отряд этот состоял из лучших молодых людей, завоевавших почет и уважение всего нашего племени. Постепенно их стали идеализировать, люди наделяли их невероятными, почти магическими способностями. В глазах простого народа они были больше, чем людьми, почти богами. Они могли делать, что хотели, и оставаться безнаказанными. Около сорока лет назад пьюкан-нара приозов - то есть их главный военачальник - начал говорить о том, что получает послания от высших существ.
Понимая, что существование приозов опасно для народа, брадхи и его совет решили распустить отряд, но они забыли о той власти, которую приозы получили над простыми людьми. Когда было объявлено решение о роспуске отрядов, ему никто не подчинился. Старого брадхи сместили, а пьюкан-нара приозов Джевар Бару был избран новым правителем. Смещенный брадхи и его приближенные умерли странной смертью один за другим, их семьи вынуждены были бежать, а править начал новый брадхи - Джевар Бару. Но его правление не делало людей счастливыми. Атмосфера в стране стала нездоровой.
- Как это? - спросил я.
- Приозы возродили в умах мендишаров прежние предрассудки и суеверия. Они объявили себя ясновидящими и возвещали о разного рода "чудесах" и "посланиях" от "высших существ". Они сделали ставку на религию в ее самом худшем, самом примитивном проявлении.
Я хорошо понимал, о чем он говорил: и в нашей земной истории были подобные случаи.
- Сейчас у власти находится клика воинов, которые одновременно являются и священниками. Они выдаивают из народа его богатства, - продолжал Гул Хаджи. - Многие простые люди недовольны. Но Джевар Бару и его "сверхчеловеки" имеют над народом полную власть, и те, кто осмеливается открыто высказывать свое недовольство, оказываются непосредственными участниками варварского ритуала жертвоприношения, - конечно, в виде жертвы: на центральной площади нашей столицы, Мендишарлинга, у избранных для этого ритуала мужчин и женщин вырывают из груди сердце.
Я вздрогнул от отвращения.
- А какова твоя роль в этих событиях? - спросил я его.
- Довольно важная, - ответил он. - Готовится восстание, бунтовщики ожидают сигнала в маленьких деревеньках в горах недалеко от Мендишарлинга. Нужен только человек, который сплотил бы их и повел против приозов.
- И где этот человек?
- Это я, - сказал Гул Хаджи. - Надеюсь, я оправдаю их доверие. Я из рода последнего брадхи, мой отец был убит по приказу Джевара Бару. Моя семья, преследуемая приозами, скиталась по пустыням, пытаясь найти убежище и не находя его. Те, кого не убили приозы, умерли от голода и болезней, и от клыков диких зверей - вот таких, как этот, - и он показал на тушу атаковавшего меня чудовища; она уже начала зажариваться.
- Я остался один, - продолжал Гул Хаджи свой рассказ. - Хотя я тоскую по Мендишарии, я долго не мог даже подумать о том, чтобы вернуться, пока посланцы с родины не разыскали меня довольно далеко отсюда и не сказали, что бунтовщики ищут командира и что я мог бы подойти им как последний из древнего рода брадхи. Я согласился возглавить это восстание и теперь направляюсь в ту деревню, где собирается армия повстанцев.
- Поскольку у меня нет определенной цели, - сказал я, - не позволишь ли ты мне сопровождать тебя?
- Я человек одинокий, и твоя компания была бы очень кстати.
Мы поели, и я рассказал ему свою историю, которую он вовсе не посчитал такой уж невероятной, как я боялся.
- Мы привыкли к тому, что на Вашу происходит много загадочного, - сказал он. - Время от времени до нас доходят вести о чудесах далекого прошлого, о странных изобретениях, о которых мы знаем очень мало. Твоя история необычна, но вполне возможна. Здесь все возможно.
Я еще раз убедился, что марсиане были людьми философского склада, может быть, чуточку фаталистами, как бы мы их назвали, но, несомненно, с твердыми принципами и традициями, которым свято следовали, и это всегда выручало их.
После еды мы отдохнули, и к тому времени, как мы отправились в горы Мендишарии, уже темнело.
Когда лучи восходящего солнца тронули вершины гор на границе Мендишарии, Гулу Хаджи пришлось сдерживать свои шаги.
Мы шли через бирюзовое болото, когда два всадника на огромных, похожих на обезьян дахарах - животных, на которых ездят верхом почти во всех марсианских странах, - появились на вершине ближайшей невысокой горы. Увидев нас, они остановились на миг, а потом поскакали на нас во весь опор.
Разодеты они были пышно, ярко сверкали начищенные доспехи. На тесно прилегающих к голове шлемах раскачивались пестрые перья. Длинные мечи блестели на солнце.