Мерло красное или Мурло страстное (СИ)

— Кто бы не отреагировал? — усмехнулся Владимир, пристегиваясь по команде стюардессы. — Давно вас «заразили» и целибат навязали?
— А это всего лишь недели четыре назад, — она задумалась, и вновь начала теребить пуговки на блузе. — Или меньше. А вообще я дала честное обещание и самому Крючко.
— Какое? К нему не приближаться?
— Обещала подумать над его предложением, как только получу разрешение на дальнейшую половую жизнь
— И в каком контексте это было сказано?
— А в каком контексте это еще могло быть сказано? Мы обсуждали досуг.
После этого откровения она взяла маленькую подушку, которую заблаговременно выудила из ручной поклажи, обняла ее и дала ценные указания — до посадки не будить.
Взглянув на спящую Татьяну, Владимир понял — поездка тоскливой не будет и если растянется на пару дней, заскучать ему не дадут.
  
Пункт 18: Никогда не бойтесь совершить ошибку
 
Мы приехали в Буковель значительно после 20:00, на которые рассчитывали, на небо уже взошла огромная луна, проявились мелкие звездочки, дует ласковый ветер, обещая теплую ночь. Вокруг нашего пристанища красивейшие горные хребты, лес хвойный высокий и воздух. Воздуха здесь больше всего и от чистоты своей он словно пьянящий коктейль, наполняет радостью и энергией.
Я не выспалась, со все еще ноющими мышцами, после самолета, поезда и автобуса стою у перил домика куда нас заселили и наслаждаюсь каждым вздохом, и каждым долетевшим звуком. И стою я здесь уже более получаса, потому что в доме бушует Владимир. Видите ли, кто-то ошибся с данными, у кого-то изменились планы, а сообщить об этом напрямую никто не осмелился или же не захотел, и нужные ему люди прибудут дня через два, а мы с его слов «уже тут нихе… ничего не делаем».
Точнее как сказать «мы», я совсем не против поваляться на зеленой травке, вздыхая грызть травинку, и наблюдать за полетом облаков. Все равно моя работа со мной и вот даже начальство под боком. А почему он в таком гневе вообще не понятно.
Дверь сзади меня с грохотом открылась и все еще злой Владимир, прижимающий к уху трубку, вышел на крыльцо, чтобы продолжить возмущения на воздухе:
— А вот вы где?
— Да… прячусь.
— Прячетесь? — не понял он. Стоит напротив весь взъерошенный, взмокший и злой, рубашка расстегнута до середины груди, брюки подкатаны до колен, ноги босые, но в носках. Картина маслом — облагороженный неандерталец в праведном гневе.
— Точнее пряталась, теперь бессмысленно. — Улыбнулась я.
— Почему, — спросил у меня, явно ожидая, когда по телефону ответят.
— Потому что вы меня уже…
Договорить он мне не дал, вдруг как рявкнет в телефон, что я чуть не отдала Богу душу, перемахнув через перила головой вперед:
— Мы же договорились! — и, не давая абоненту что-либо ответить, босс раздраженно продолжил, — ты мне Гофунга на блюдце обещал, какого хре…
Услышав что-то в ответ, осекся и смачно ругнувшись, начал извиняться:
— Виоричка, прости, перепутал… — кажется, я только что видела как шеф залился краской стыда и неловко похлопал себя свободной рукой по карману брюк.
— Я в курсе который час и день недели, передай мужу, не хотел. — И с тяжелым вздохом, ответил, — да, добрались хорошо. Нет, номера нравятся. Все устраивает.
— Татьяна? А что Татьяна? Наслаждается Татьяна чистым воздухом и видом на луну. — Он бросил на меня взгляд и, почесав макушку, отвернулся. Прошлепал к противоположной стороне террасы, чтобы там махнув рукой на одном дыхании выговорить:
— Я сам не понял, как это у них произошло. Нет. Да, именно так… Да кто их на хрен знает! Да, прости, нечаянно…
Потоптавшись в углу еще немного, Владимир спустился по ступенькам и, не снимая носков, пошел в сторону реки медленно текущей у второго яруса домиков. Последними долетевшими ко мне словами были:
— Обещался через два дня… еще не решил. Либо вернусь, либо подожду.
И пока ураган имени Владимир изменил направление, я получила возможность вернуться в домик и осмотреться. Итак, нам достался уютный коттедж с мансардой под красной крышей стоящий, как и его собратья — особняком на самой высокой точке склона. Можно было бы сказать на отшибе, но учитывая уединенность таких домиков и значительное отдаление типовых друг от дружки, становится понятно — это дорогое жилье для привилегированных.
Итак, в нашем распоряжении на втором этаже оказалась одна спальня с двуспальной кроватью, телевизором. Дверь из нее ведет в уютный санузел, две другие спальни закрыты. Как спать будем, я решила не думать и спустилась вниз.
На первом этаже гостиная с камином, мини-сейфом, плазменным телевизором; мини-кухня с нормальным набором кухонных принадлежностей и техники. Если останемся готовить будем сами.
В цокольном этаже мною была обнаружена комнатой отдыха с сауной и мини бассейном. Я с блаженством смотрела на это творение рук человеческих, уже представив с каким удовольствием я сюда залезу. И вот на осмотре купели меня прервал Владимир, хлопнув дверью, он вошел в домик.
— Татьяна?
— Я здесь, — тихо отозвалась, выйдя ему на встречу. Видимо на улице босс поостыл, рубашка теперь уже застегнута, брюки отпущены, а носков нет вообще. Он проследил за моим взглядом и невольно поджал пальцы ног:
— Что сейчас будете делать?
— Сейчас поем и спать. — Честно ответила я.
— Вы же всю дорогу проспали!
— А вы же всю дорогу этот сон прерывали.
— Я работал… — потряс телефоном передо мной и прошел к креслу, чтобы со вздохом в него опуститься.
— Я тоже.
— Над чем? — спросил со смешком, закинув телефон в карман.
— Над восстановлением сил для дальнейшей работы. Вы мне в последнюю неделю продохнуть не дали, все посылали и посылали, — я с улыбкой села напротив.
— А вы не послались. — Владимир вновь почесал макушку и с самым невинным взглядом спросил, — почему?
— Застарелая привычка возвращаться, каким бы далеким не был посыл. — И задала важный вопрос, все же чемоданы мы до сих пор не распаковали. — Мы остаемся или уезжаем?
— Еще не решил…
— Хорошо, спрошу завтра. — Похлопав себя по коленкам, я поднялась. — Где вы спите?
— А вы поесть перед сном уже не хотите? — с обиженным удивлением спросил он.
— Владимир, вы интересуетесь, для чего?
— Чтобы вы приготовили. — Без застенчивости ответил наглый шеф, откинув голову со страдальческой миной на лице.
— Интересный ход… Вы знаете мне легче вас послать…
— Не надо меня посылать, я никуда не хочу идти.
— А придется.
— Не хочууууу… — простонал он.
— В любом случае придется и даже через «не хочу». Либо идете со мной в ресторан, либо в магазин за продуктами, а иначе я готовить, не намерена.
— А у них доставка есть?
— Узнавайте… — я вышла. Сзади послышался тихий и вкрадчивый вопрос:
— Татьяна, а не будь меня рядом, вы, как и где собирались ужинать?
— У меня с собой круассаны и чай.
— Вот и мне того же, пожалуйста. — Нашелся Владимир, явно рассчитывая на нормальную порцию круассанов, штук так двадцать пять и лучше всего с мясом.
— Владимир, вам не хватит. — Я вернулась в комнату и, приникнув к косяку, настоятельно порекомендовала. — Так что прекращайте терроризировать вольного сотрудника и решите вопрос с доставкой.
— Ладно…
Почти утро понедельника, еще темно. Проснулась из-за тяжести, придавившей к матрасу и тепла обвивающего все тело. Проснулась потому что ни тяжести, ни тепла быть не должно. Так как сытый и довольный шеф уступил мне спальню, и расположился в гостиной. И тут в темноте раздался тяжелый мужской вздох, и я искренне возмутилась:
— Владимир Александрович… вас тут быть не должно.
— Спи…
— Я бы с радостью, но мы с вами так не договаривались. Что вы тут делаете?
— Сплю. — Чуть сильнее прижался ко мне и выдохнул в шею. — Проблемы?
— Ага, у вас. Вы, почему здесь?
— Спина болит и мне здесь удобнее.