Мерло красное или Мурло страстное (СИ)
— А мне не очень. — Сама только сейчас осознала, что тепло и тяжесть я своими собственными ручками обнимаю. Ручки убрала моментально.
— Вам не удобно — идите в гостиную, там мягкий диван. — Милостиво предложил Владимир.
— На котором у вас спина разболелась, так?
— Да.
— Спасибо, я останусь.
— Пожалуйста, оставайтесь. — А руки и ногу не убрал. Лежим, мне вообще не удобно, а он пытается уснуть.
— Но…
— Шшшш, — выдохнув в мою шею вновь. — Если остаетесь, то тихо.
— Останусь, если отпустите.
— Хм…! — веселое восклицание разнеслось над комнатой, и он сделал выгодный для себя вывод, — если не отпущу, то вы всю кровать оставите мне.
— Ну, уж нет…!
— Что нет? — было слышно, что он улыбается. — Вы мне что-то другое оставите?
Я молчу, он продолжает допытываться чуть хрипящим голосом, от которого у меня мурашки по телу:
— Так что я получу?
— Владимир, если вы продолжите в том же духе, у вас появятся проблемы с подчиненными. — Пообещала я.
— Мне так нравится, как вы произносите это слово «подчиненные», в ваших устах звучит красиво. — Со вздохом отодвинулся и свои тяжесть с теплом убрал, со вторым более длинным вздохом повернулся на другой бок и тут же уснул.
И как это называется? Разбередил душу приятными воспоминаниями, и спит. Не был бы начальством, я б еще подумала. А так…
Полежав без сна еще немного, я под звуки мерного дыхания босса дала себе зарок, завтра же найти приключения на нижние 90, а еще забыть, что жалея себя, провела два года как монашка.
Вторая побудка произошла около 10 часов утра, проснулась от щелчка дверной ручки и тихого покашливания над самым ухом. По утрам я сама прелесть. Правда, если вдаваться в подробности, то не чистая прелесть, а с вкраплениями: выспалась прелесть милая и нежная, не выспалась прелесть вредная. С учетом прошедшей ночи, во мне проснулось нечто неопределенное. То есть прелесть вредная, но еще не определившаяся хочет она на шефа работать или нет. А как еще объяснить мой язвительный выпад?
— Если у вас ОРЗ в стадии развития, не стоит им делиться, оставьте себе. — Пробурчала я в подушку.
— А если крепкого кофе лишняя чашка? — поинтересовался Владимир, присаживаясь на край кровати.
— И что вы садитесь, кофе уже с вами?
— Нет, оно в кухне, нужно принести.
— Совсем не чувствую его аромата. — Заметила я, поворачиваясь на спину. Смотрю в потолок, а не на улыбчивого Владимира и думаю о том, что выгляжу как…. как и всегда выгляжу по утрам. Отпечаток подушки на щеке и груди, заспанные глаза, всклокоченные волосы… Вначале стало стыдно, потом решила, сам виноват. Захотел бы лицезреть в приличном виде не явился бы с утра пораньше.
— Кофе нужно только принести или еще и приготовить?
— Принести, заказал с доставкой.
— Несите! — разрешила я, махнув рукой. — Один раз живем!
— Только в обмен на услугу. — И краем глаз вижу, как он с плутовской улыбкой наклоняется ко мне.
— Какую?
— Половина кровати моя.
— А со спиной что?
— Все еще ноет.
— Не повезло.
— Ага.
— Хорошо, вторая половина кровати ваша. Теперь несите… — хотела сказать кофе, имела в виду кофе, да только о кофе речь и велась, а шеф понял иначе.
— Слушаюсь и повинуюсь… — тонкое одеяло отлетело в сторону, и к кофе было решено понести меня. Со шкодливой улыбкой, крепко взял в захват и потянул к себе. А на меня нахлынуло малоприятное дежавю с последними мужскими порывами по мою душу: вначале Боксер, затем Стас Кючко, а теперь еще и он…
— Отпустите меня! Вы что делаете? — не ответил, поднял и направился к двери. Тут я решила воззвать к его разуму. — А если спина…?
— Выдержит.
— Не выдержит. — Протестую, одновременно оттягивая задравшуюся ночнушку. — Владимир, бросьте эту гадость…!
Он остановился у края лестницы и вернул меня в вертикальное положение:
— Какую гадость? Вы о себе?
— О вашем жесте. Не хватает романтики ищите другую… для экспериментов. Я не подхожу. — Оправив волосы пятерней, с гордым видом спускаюсь на первый этаж. На входе в кухню остановилась. Какой к черту завтрак, если я в одной лишь ночнушке пришла?
Поворачиваюсь, чтобы выйти, а в дверях уже стоит серьезный шеф:
— Вы не правильно поняли.
— А как нужно было понять?
Он в ответ ни слова. На жест героя-любовника сил хватило, но объяснения поступка — нет. Ладно, я не гордая помогу выйти из ситуации:
— Решили начать утро с силовых нагрузок? И я по весу как раз не выше нормы.
— Да. — Согласился он сквозь сцепленные зубы, его глаза сверкнули. — И похожи на штангу.
— Чем?
— Фигурой, — тут же нашелся Владимир и мстительно прищурился. Обидела его в лучших чувствах, ну что поделаешь, стерплю. Мне не впервой слышать, что худая.
— А я думала весом. Сколько поднимаете за раз: двадцать пять кило или тридцать?
— Пятьдесят.
— Прекрасно. Очень рада, что мои компактные размеры пригодились не меньше веса… — на этой фразе он наконец-то улыбнулся и расправил плечи.
— Завтракать будете?
— А как вы думаете, зачем же я спустилась?
— Поголодать. — Предположил он усмехнувшись.
— Поголодать я всегда успею. — Я обернулась к кухне и только сейчас увидела фирменные пакеты из ресторана. Ага, звал он меня, чтобы я сервировала! Ну, уж нет, обойдется. С улыбкой проскользнула мимо него и подошла к лестнице:
— Вы накрывайте, а я сейчас…
— Татьяна, учтите, убирать придется вам. — Раздалось сзади.
— А вы мою долю оплатили?
— Обижаете. — Да уж к чему спросила неизвестно, он же тут за все платит.
— В таком случае…, да, уберу.
По привычке поела быстро, в отличие от Владимира, который медленно и методично разжевывал каждый кусок, не отрываясь от чтения по планшетному компьютеру. Поэтому к моменту, когда он потянулся за чашкой кофе, успела перемыть посуду сложить продукты в холодильник и выпить свое кофе.
— Глянув на меня поверх своей чашки, тихо поинтересовался:
— Спешите?
— Да, есть планы на этот день.
— Ищите приключений? — сделал он пространный намек.
— А у вас есть какие-либо планы, включающие в программу меня?
— Н-нет. — Ответил с заминкой, опустив глаза. Вот тебе и любитель клубнички с намеками, а я-то была уверена, что такие как Владимир не пасуют после первого облома. Ошиблась, и слава Богу! Вздохнув свободнее, я сообщила:
— Значит, сегодня покатаюсь на лошадях, затем поднимусь на подъемнике по склонам, поброжу в лесу… потом либо катание на квадроциклах, либо загляну в экстрим-парк, где можно на приличной высоте походить по шатким лесенкам.
— То есть сидеть на берегу горного озера вы не намерены. — С удивлением заметил он.
— Час или два может быть и посижу, — сообщаю, попутно вытирая перед ним столешницу, — но скорее всего завтра в перерыве между скалолазанием и велосипедной прогулкой.
— Однако, лихо. — Владимир с прищуром смотрит на меня. — И вы это осилите?
— Да.
— А как же работа?
— А я работаю.
— Над собой. — Понял он без лишних слов и откинулся на стуле.
— Да, над формой и содержанием. А вы?
— А я уже работаю. — Он кивнул на планшет.
— Привыкли все держать под контролем?
— В этом случае меньше сбоев. — Он нехотя вернулся к чтению на планшете, без улыбки, без энтузиазма, даже без простого осознания, что эта деятельность принесет ему прибыль. В общем, выглядел он как робот, которого по ночам забыли отключать и батарея вот-вот сядет.
— Ну, как сказать… — протянула я. — В этом случае сбой будет один, но масштабный.
— Типун вам на язык, — любезно пожелал Владимир.
— Спасибо большое. Вы бы не еще чего-нибудь пострашнее пожелали в таком тоне.
— Татьяна, вы тоже городите. Какой сбой?!
— Ваш. — Я ткнула в него пальцем. — Вам не приходило в голову, что задержка в Карпатах на двое суток ваш шанс на полноценный отдых.
— Вы полноценным отдыхом свою «работу» называете? — спросил, не отрывая взгляда от экрана.