Снег и виноград. О любви и не только

Решительный и беспомощный.
Я вспоминаю твой облик -
Торжественный и смешной.
Глаза, струящие ясность.
Ноги - два стройных стебля.
Длинные, смуглые руки,
Слабые руки птенца.
И только одна защита
В тяжелой копне за плечами.
Единственная защита
В тяжелой копне волос,
В которой запутался ветер,
В которой запуталось солнце,
Тем более, что ж тут странного,
Что в ней запутался я.
Теперь буду знать, чем держатся настоящие
верлибры. Они держатся любовью...
Немного о нашем герое, каким он был тем
памятным летом...
Он давно не мальчик, ему тридцатый год.
За его плечами сухумская средняя школа,
оконченная с золотой медалью, литинститут,
журналистская работа в России и в Абхазии.
У него вышли две книги стихов, он еще не начал
писать прозу. В нем перемешались две кипучие
крови: абхазская и персидская. В одну
из непонятных национально-очистительных
кампаний его отец Абдул Ибрагимович, перс
по происхождению, был вынужден уехать в
Иран, оторванный волею судеб от любимой
жены и троих детей (Фазиль - младший). Но
большая семья, со стороны отца городская,
со стороны матери сельская, без лишних слов
приняла и воспитала последыша, а последыш
возьми и окажись первостепенным литературным
талантом.
Я знаю ксенофобов, которые о таких, как
Ф. Искандер, говорят: вот и писал бы на своём
абхазском или каком там еще языке, а русский
оставил бы нам, русским. На это Фазиль отвечает
спокойно, с достоинством, абсолютно
уверенный в своём праве на участие в культуре,
с младых ногтей ставшей для него родной:
Не материнским молоком,
Не разумом, не слухом,
Я вызван русским языком
Для встречи с Божьим духом.
Чтоб, выйдя из любых горнил
И не сгорев от жажды,
Я с Ним по-русски говорил,
Он захотел однажды.
Но вернемся к началу этого эссе. Я сама не
сразу поняла, с чего мне вздумалось тревожить
тень библейского царя, жившего, замечу мимоходом,
за тысячу лет до Христа. А потом сообразила:
ландшафт «Песни песней» и ландшафт
любовной лирики Ф.И. схожи между собой.
Южная избыточная природа, на фоне которой
разворачиваются события, и тут и там благоволит
к возлюбленным, сначала накаляет, потом
подстегивает их чувства. Там, где всё идет в рост,
цветет и дает плод, противоестественно остаться
в стороне, не внять зову плоти, так виртуозно
переплетенному с потребностью души.
 «Вот, зима уже прошла;
дождь миновал, перестал;
цветы показались на земле;
время пения настало,
и голос горлицы слышен в стране нашей;
Смоковницы распустили свои почки,
и виноградные лозы, расцветая,
издают благовоние.
Встань, возлюбленная моя,
прекрасная моя, выйди!»
(Песни песней. 2,11-13)
«Поднимись ветер с севера
и принесись с юга,
повей на сад мой, -
и польются ароматы его!..»
(П.п.4,16)
«Как половинки гранатового яблока,
ланиты твои под кудрями твоими.
(П.п. 6, 7)
«Я сошла в ореховый сад
посмотреть на зелень долины,
поглядеть, распустилась ли виноградная лоза,
расцвели ли гранатовые яблоки?»
(П.п.:6,11)
А вот наудачу открытые мной стихи Фази-
ля из любовного цикла, начатого сразу после
встречи с девушкой, действительно оказавшейся
его судьбой:
Цветет мимоза, золотя нагорья.
Дурманит ароматом. Впрямь весна!
Мимоза! Ты береза черноморья,
Красавица абхазского приморья,
Как шея девичья, округла и нежна.
Ты, храбрая, живешь не ждя подвоха,
Возвратного морозца не боясь.
Есть что-то общее у нас с тобой, дуреха,
Я тоже вот влюбился, не спросясь.
А впрочем, может это и неплохо?
Давай-ка жить, поддерживая связь!
Это только начало, только первая искра, запалившая
костер. Кстати, премудрый царь Соломон,
от которого мы если и отходим, то чтобы
к нему вернуться, изрек, а Куприн похватал:
«Слово - искра в движении сердца». Многое
сказано о слове, но такое читаю впервые.
Запах цветущего винограда, неведомый нам,
северянам, гранатовые яблоки, тоже ставящие
нас в тупик, стенанье горлинки, «щебетня» не
просто птиц, а любовно поименованных пернатых;
уподобление любимой объектам флоры
и фауны - золотые нити, перекинутые через
три тысячелетия от автора «Песни песней» к
стихам нашего современника.
 «А за меня сама природа, /И я природу
обожал!», - обронил Фазиль Искандер в стихотворении
«Кольцо», с юмором рассказывая
о перипетиях своего сватовства. И подытожил
свою победу на охотничий, азартный, вечный
манер: «И жеребенок длинноногий / Вконец
отбит от косяка».
А что же она, избранница поэта?.. Аля меня
было открытием, что Антонина Хлебникова,
Тоня Искандер, чье полное имя Фазиль вкусно
назвал «северной антоновкой», всю жизнь
пишет стихи. Очень искренние и совершенно
самостоятельные. Говорят, что талант «не заразен
« - это, увы, правда. А как же Ахматова
и Гумилев, Берггольц и Корнилов, Лиснянская
и Липкин? Это надо у них спросить. Каждая
пара - новая драматическая история. Две первые
распались, последняя образовалась тогда,
когда у обоих поэтов сложилась незыблемая
репутация, когда равновеликие таланты ничего
не хотели только для себя и всё, что писалось,
работало на обоих...
Повлиял ли на утаённый до времени девичий
дар входивший в творческую зрелость
автор «Горных троп» (1957) и «Доброты