Полное собрание сочинений. Том 4. Утро помещика

5) Представитель любви къ изящ[ному] и дружбы, тщеславія Костинь[ка].
6) Предст[авитель] корысти пом
ѣ
щикъ Тартюфъ 19 (Воейковъ).
7) Пред[ставитель] корысти молодой чиновникъ, хочетъ жениться на его нев
ѣ
ст
ѣ
.
8) Представ[итель] страстей деревенскій (Воейковъ).
9) Представ[итель] стра[стей] горо[дской] Озеровъ.
10) Представ[ительницы] тщеславія его тетушка городская и ея сестра.
Об
ѣ
дня въ тройцынъ день. Знакомство съ 20 Воейков[ымъ].
Описаніе к[нязя], обходъ деревни. Прі
ѣ
здъ 21 К.
Знакомство съ Предвод[ителемъ]. Тяжба.
Тетка его нев
ѣ
сты не понимаетъ немного насм
ѣ
шливаго, хотя и добродушнаго, взгляда молодежи на чувства и боится за любовь своей племянницы. —
Полагая найдти мудрость въ сов
ѣ
тахъ стариковъ-мужиковъ, онъ ошибается. Мудрость ихъ можетъ быть ощутительна только въ постоянномъ сожитіи, такъ какъ она состоитъ единственно въ хладнокровіи, безстрастіи.
Первая страница рукописи «предисловия не для читателя, а для автора».
Размер подлинника.
 
III. * [ВАРИАНТ ПЕРВЫХ ГЛАВ ПЕРВОЙ РЕДАКЦИИ «РОМАНА РУССКОГО ПОМЕЩИКА».]
  
Глава 1. Деревенская церковь
.
 
Съ семи часовъ утра слышался благов
ѣ
стъ съ ветхой колокольни Николакочаковскаго прихода, и пестрыя веселыя толпы народа по проселочнымъ дорогамъ и сырымъ тропинкамъ, вьющимся между влажными отъ росы хл
ѣ
бомъ и травою, приближались къ церкви.
Пономарь пересталъ звонить и, вперивъ старческій, равнодушный взоръ въ пестрыя групы бабъ, д
ѣ
тей, стариковъ, столпившихся на кладбищ
ѣ
 и паперти, прис
ѣ
лъ на заросшую могилку. Отецъ Поликарпъ, отв
ѣ
чая поднятіемъ шляпы на почтительные поклоны разступавшихся прихожанъ, прошелъ въ церковь; народъ всл
ѣ
дъ за нимъ, набожно кланяясь и крестясь, сталъ проходить въ середнія двери. – С
ѣ
дой, горбатый дьячокъ пронесъ въ алтарь кофейникъ съ водой и кадило, высокій б
ѣ
логоловый мужикъ, постукивая гвоздями огромныхъ сапоговъ и запахивая новый армякъ, вышелъ изъ толпы и, встряхивая волосами, съ св
ѣ
чкой подошелъ къ икон
ѣ
, грудной ребенокъ заплакалъ на рукахъ у убаюкивающей его молодой крестьянки, въ алтар
ѣ
 послышался м
ѣ
рный, изр
ѣ
дка возвышающійся голосъ отца Поликарпа, читающаго молитвы, молодой безбородой крестьянскій парень вдругъ быстро сталъ креститься и кланяться въ поясъ. —
Начались часы. —
Отставной Священникъ, дряхлый Отецъ Пименъ, въ старомъ плисовомъ подрясник
ѣ
, сл
ѣ
пой Тихонъ въ желтомъ фризовомъ сюртук
ѣ
, бывшій княжеской дворецкой б
ѣ
лый, какъ лунь, Григорій Михайлычь въ палевыхъ короткихъ панталонахъ и синемъ фрак
ѣ
; вс
ѣ
 стояли на своихъ обычныхъ м
ѣ
стахъ въ олтар
ѣ
 и у боковыхъ дверей.. На правый клиросъ прошли сборные п
ѣ
вчіе. Толстый бабуринскій прикащикъ въ глянцовитомъ сюртук
ѣ
 и голубыхъ шароварахъ, его братъ золотарь Митинька, рыжій дворникъ съ большой дороги, Телятинской буфетчикъ и два мальчика въ длинныхъ нанковыхъ сюртукахъ – сыновья Отца Поликарпа, прокашливались и перешептывались на клирос
ѣ
. —
Передъ концомъ часовъ толпа заколебалась около дверей, и изъ за торопливо и почтительно сторонившихся мужичковъ показался высокій лакей въ нанковомъ сюртук
ѣ
, который, л
ѣ
вой рукой поддерживая женскій салопъ, правой толкалъ т
ѣ
хъ, которые не усп
ѣ
вали дать ему дорогу. За лакеемъ шли господа: Телятинской пом
ѣ
щикъ Александръ Серг
ѣ
евичь Облесковъ, дочь его 12-ти л
ѣ
тняя румяная д
ѣ
вочка въ пуколькахъ, панталончикахъ и козловыхъ башмачкахъ со скрипомъ и жена его – высокая, худая и бл
ѣ
дная женщина съ добрымъ выраженіемъ лица, <ежели бы къ нему не присоединялось выраженье какой-то апатіи и безсмысленности>. Александръ Серг
ѣ
ичь былъ челов
ѣ
къ, на видъ, л
ѣ
тъ 30 (хотя ему было гораздо больше), немного ниже средняго роста, тучный, полнокровный и довольно св
ѣ
жий. – Лицо его было одно изъ т
ѣ
хъ лицъ, которыя кажутся эфектными изъ далека, но которыхъ выраженіе трудно разобрать подъ украшеніями, покрывающими ихъ. Высокій и широкій галстухъ съ пряжкой назади скрывалъ его шею, часть подбородка и скулъ, черноватые бакенбарды, доходившіе отъ зачесанныхъ до самыхъ бровей и загнутыхъ маслянныхъ висковъ до краевъ рта, закрывали его щеки, а золотые очки съ 4 синими стеклами скрывали совершенно его глаза и переносицу. Открытыя же части его физіогноміи: высокій, гладкій и широкій лобъ, небольшой правильный носъ съ кр
ѣ
пкими ноздрями и крошечный какъ будто усиленно сложенный ротикъ съ красными тонкими губами, носящими почему-то особенное выраженіе губъ челов
ѣ
ка, только что обрившаго усы – были не лишены пріятности.
Александръ Серг
ѣ
евичь, оставивъ жену и дочь около амвона, скромной, но и не лишенной достоинства походочкой, прошелъ въ алтарь и, поклонившись Священнику, сталъ около двери. – Часы кончились, и уже много пятаковъ и грошей изъ узелковъ въ клетчатыхъ платкахъ и мошонъ перешло въ потертый коммодъ, изъ котораго с
ѣ
дой отставной солдатъ выдавалъ св
ѣ
чи; и св
ѣ
чи эти вм
ѣ
ст
ѣ
 съ теплыми молитвами простодушныхъ подателей уже давно св
ѣ
тились передъ иконами Николая Чудотворца и Богоматери, a об
ѣ
дня все не начиналась. Отецъ Поликарпъ ожидалъ молодаго Красногорскаго пом
ѣ
щика – Князя Нехлюдова. (Онъ привыкъ ожидать его батюшку и еще стараго князя и княгиню, поэтому не могъ допустить, чтобы красногорский пом
ѣ
щикъ, самый значительный пом
ѣ
щикъ въ его приход
ѣ
, могъ дожидаться, или опоздать.) Горбатый Дьячокъ, уже н
ѣ
сколько разъ выходившій на паперть посмотр
ѣ
ть, не 
ѣ
детъ-ли в
ѣ
нская голубая коляска, въ которой онъ полв
ѣ
ка привыкъ вид
ѣ
ть Красногорскихъ Князей, снова продрался сквозь толпу и, защитивъ рукою глаза отъ яркаго Іюньскаго солнца, устремилъ взоръ на большую дорогу.
– Началась об
ѣ
дня? – спросилъ его молодой челов
ѣ
къ въ круглой с
ѣ
рой шляп
ѣ
 и парусинномъ пальто, скорыми шагами, подходившій къ церкви.
– Н
ѣ
тъ, батюшка ваше сіятельство, все васъ поджидали, – отв
ѣ
чалъ Дьячокъ, давая ему дорогу.
– В
ѣ
дь я просилъ Батюшку никогда не дожидаться, – сказалъ онъ красн
ѣ
я, и пройдя въ боковыя двери, сталъ сзади клироса. Всл
ѣ
дъ зат
ѣ
мъ послышался благов
ѣ
стъ, и Дьяконъ въ стихар
ѣ
 вышелъ на амвонъ.
Началась об
ѣ
дня.
 
<
Глава 2. Молодой князь
.>
 
Молодой князь стоялъ совершенно прямо, внимательно сл
ѣ
дилъ за службой, крестился во всю грудь и набожно преклонялъ голову. —
Все это онъ д
ѣ
лалъ даже съ н
ѣ
которою аффектаціею; казалось, что не чувство, a уб
ѣ
жденіе руководило имъ. Когда бабуринской мужичокъ, не зная его, дотронулся до его плеча св
ѣ
чкой и просилъ его передать «Микол
ѣ
», онъ съ видимымъ удовольствіемъ взялъ ее и, толкнувъ впереди стоящаго крестьянина, тоже сказалъ «Микол
ѣ
».
Сборные п
ѣ
вчіе п
ѣ
ли складно, голоса были хороши, но дребезжащій старческій голосъ стараго дьячка одиноко раздававшийся иногда на л
ѣ
вомъ клирос
ѣ
 какъ-то бол
ѣ
е соотв
ѣ
тствовалъ спокойной прелести деревенской церкви, бол
ѣ
е возбуждалъ отрадно согр
ѣ
вающее религіозное чувство. Къ причастью подошли 2 старушки и н
ѣ
сколько крестьянокъ съ грудными младенцами. Худощавый сгорбленный мужичокъ, помолившись передъ иконостасомъ, кланяясь и звоня колокольчикомъ, сталъ обходить прихожанъ, прося на Церковь Божію. Потомъ среди благогов
ѣ
йнаго молчанія, прерываемаго только пронзительнымъ плачемъ д
ѣ
тей и сдержаннымъ кашлемъ стариковъ, отдернулась зав
ѣ
са, и Дьяконъ провозгласилъ священныя слова. Наконецъ Отецъ Поликарпъ благословилъ прихожанъ и вышелъ съ крестомъ изъ Царскихъ дверей.