Порабощенная океаном (ЛП)

Но сегодня мне нужен душ. Я наконец-то чувствую, что прихожу в себя, и моя кожа начинает заживать, так что думаю, пришло время пойти в душ и убрать облезающий слой. Самое время.
Я вхожу в ванную и закрываю за собой дверь. Сбрасываю свободное платье, которое ношу, и включаю воду. Когда вода становится достаточно теплой, становлюсь под воду. Удовлетворенный вздох срывается с моих губ, и я закрываю глаза, отклоняя голову назад и позволяя воде сбегать по голове и телу. Я вытягиваю руку, пока не нахожу бутылку шампуня, и выливаю немного на ладонь, прежде чем поднести к волосам и взбить пену. Ох, как хорошо!
Заканчиваю с волосами и хорошенько тру свое тело, убирая лоскутки отмершей от солнечного ожога кожи. Когда их не остается, я намыливаюсь еще раз, а потом выхожу из-под воды. Иду взять полотенце, только чтобы увидеть, что здесь их нет. Я делаю большие глаза и чертыхаюсь. Черт, это что, шутка? Ни одного полотенца. Я гляжу вниз, на платье на полу, только чтобы понять, что оно пропиталось водой, которую я расплескала. Мне нужно выйти и взять другое полотенце с софы. Подхожу к двери и со щелчком открываю ее. Хендрикс все еще спит, его большие руки закинуты за голову, а грудь мерно поднимается и падает.
Я решаюсь. Выхожу из душа и тороплюсь к софе, но не добираюсь до нее. Я спотыкаюсь и растягиваюсь на подушке, сброшенной на пол. Приземляюсь с глухим звуком и вскриком. Через секунду вспыхивает свет, и я собираюсь бежать назад, чтобы вернуться в ванную. Прежде чем я успеваю это сделать, появляется Хендрикс. Он взбудоражен пробуждением и целится в меня из пистолета. И я делаю единственное, что приходит в голову, ― поднимаю руки.
Его глаза округляются, а челюсть отвисает.
Только тогда понимаю, что руки вверх я подняла, как была.
А была я на полу, голая, и с поднятыми руками.
― Пи*дец, ― шипит Хендрикс.
Я опускаю руки и пытаюсь прикрыть себя. Если сдвинусь, он увидит все, что я могу предложить. Я подтягиваю ноги, пытаясь спрятаться. Хендрикс хватает полотенце с софы и бросает его мне, не отрывая взгляда от моего тела. Почему это вызывает россыпь мурашек по коже?
― Я… я… в душе не было…
― У тебя красивая кожа, ― говорит он, теперь его взгляд сосредоточен на коже моих плеч.
― Я… гм…
― Как шелк, такая чертовски красивая. Я не знал, что ты такая, черт возьми, идеальная.
О Боже.
Он смотрит на меня, по крайней мере, минуту, его глаза пылают чем-то, что я не могу расшифровать, и вдруг качает головой, будто не может поверить, что он только что сказал. А потом Хендрикс весь подбирается и, прежде чем повернуться и вынестись, громко хлопнув дверью, рычит:
― Чоппер будет наслаждаться ею.
Блин, что это было?
~*~*~*~
Соленый ветер. Мое ежедневное удовольствие. Люблю стоять на ветру и дышать им. Мне нравится, как завиваются и путаются мои волосы. Мне нравится, как он ощущается на моей коже. Этим утром ветер легкий и прохладный, и океан пахнет божественно. Я хватаюсь за боковые перила на корабле и выглядываю наружу. Я не видела Хендрикса с той самой нашей маленькой сцены; ему удалось найти способ избегать меня. Я даже сама искала его, но не смогла найти его на корабле. Хотелось бы мне знать, как он это сделал.
Я поворачиваю голову, глядя на спасательную шлюпку. Я все еще подумываю о побеге на ней. Не знаю, смогу ли и каковы мои шансы, но это не раз приходило мне на ум. Я обвожу взглядом палубу и вижу, что здесь нет никого, поэтому направляюсь к шлюпке. Я уже на полпути к ней, когда спотыкаюсь на груде веревок на палубе. Приземляюсь с грохотом и громко ругаюсь. Проклятье. Как только начинаю двигаться, сразу понимаю, что моя нога запуталась в одной из толстых веревок. Я извиваюсь и дергаюсь, выкручивая ногу только для того, чтобы запутать себя больше.
― Чем ты занимаешься? ― слышу я голос Хендрикса из-за спины.
Конечно, он выбрал именно этот момент, чтобы прийти.
― Я застряла.
Он наклоняется, сжимает мою ногу и пытается выпутать ее.
― Как, черт возьми, ты так запуталась?
― Не знаю, ― бормочу я. ― Пыталась распутаться.
Он качает головой и приседает, поворачивая мою стопу, чтобы попробовать вытащить ее. Я ерзаю и тяну ногу, а он хлопает меня по бедру.
― Не двигайся.
У меня отвисает челюсть. Он застывает, словно только сейчас понял, что сделал. Наши взгляды пересекаются, и мы в смущении просто смотрим друг на друга.
― Ты сейчас… шлепнул меня? ― шепчу я, шокированная.
― Если бы ты не двигалась, мне бы не пришлось, ― хрипло бормочет он, снова обращая все свое внимание к веревкам.
Я открываю рот.
― Закрой его, прежде чем я найду для него подходящее применение, ― рычит он, поднимая темный взгляд, чтобы посмотреть мне прямо в глаза. Мою кожу покалывает.
― Встань, будет легче, если ты будешь стоять, ― командует он. Он поднимается, потянув меня за собой, а я теряю равновесие, случайно пытаясь приподнять не ту ногу. Хендрикс протягивает руку, берет меня за плечо и делает шаг вперед, чтобы удержать. Но тут понимает, что вокруг его лодыжки тоже обмоталась веревка, и он теперь тоже в силках. Как будто в замедленной съемке мы опрокидываемся назад. Я кричу и шлепаюсь о палубу, меня окружают канаты. Хендрикс приземляется на меня, но ему удается подставить руку, чтобы я не приняла всю тяжесть его тела. Его тело давит на меня во всех неподходящих местах.
― Твою мать, ― ругается он, изо всех сил дергая рукой, и освобождает ее.
― Какого черта, ты тоже запутался? ― взываю я, извиваясь.
― Прекрати, бл*дь, так извиваться, ― приказывает он, и я останавливаюсь, как только до меня доходит, почему он это потребовал. Он твердый. Боже мой, он твердый.
― Ты… у тебя…
― У меня охрененный стояк, потому что ты извиваешься подо мной. Я мужчина. Заканчивай с этим.
Я в изумлении смотрю на него, а он бросает мне в ответ решительный взгляд, прежде чем потянуть вторую руку и высвободить ее. Затем он тянется вниз и распутывает мою руку, а я ворочаюсь, чтобы попытаться сдвинуть ноги.
― Хватит, черт возьми, ты снова нас запутываешь.
― Ну, я не могу просто лежать здесь и не двигаться, ― возражаю я. ― Почему бы тебе просто не встать и не дать мне самой разобраться.
― Если я оставлю это тебе, то на следующей неделе вернусь к мешку с гниющими костями.
― Это нечестно, ― огрызаюсь я.
― Да прекрати ж, мать твою, вертеться, ― рычит он.
Я сама не понимаю, что снова ерзаю. Я стараюсь не двигаться и позволяю ему сфокусироваться на нашем освобождении. Вот только остановившись, я сосредотачиваюсь на том, что к моему бедру прижимается его эрекция, и это действительно не очень-то хорошо. Я закрываю глаза и стараюсь сконцентрироваться на чем-то другом, а не на том, как его тело изгибается и двигается надо мной.
― Э-э, босс?
Мы оба поворачиваем головы и видим, как на нас смотрит Дрейк.
― Дрейк, режь эти гребаные веревки, ― выпаливает Хендрикс.
― Есть, босс, ― говорит он, но я слышу в его голосе юмор.
― Это не смешно, Дрейк, ― выпаливаю я.
Он не отвечает, просто разрезает веревки и освобождает нас. Когда Хендрикс поднимается на ноги, он наклоняется и тянет меня вверх. Я стряхиваю нитки с моей ноги и отказываюсь встретиться с ним взглядом, спеша уйти.
― Было бы неплохо сказать «спасибо», ― кричит мне вслед Хендрикс.
― Спасибо, ― кричу я и бегу вниз по лестнице.
Боже, может ли быть хуже?
~ * ГЛАВА 8 * ~
Приветствую, друзья мои!
От стыда я прячусь до конца дня. Мои щеки вспыхивают каждый раз, когда вспоминаю о нашем с Хендриксом маленьком инциденте. Я решаю сегодня не видеться с Эриком, мне нужно просто подумать. Когда опускается ночь, я ложусь спать пораньше, пытаясь избежать любого столкновения с капитаном. Мне скучно, я едва ли не в отчаянии, но единственное, что могу сделать, это уснуть. Вот только сегодня вечером, сна ни в одном глазу. Я никак не могу устроиться и верчусь на софе. После долгих дебатов самой с собой я решаю сделать вылазку на кухню. Мне нужно молоко. Оно решает любые проблемы со сном.