Волчья звезда

– Ну вот, – сказал, наконец, мужчина, – на сегодня все. Спасибо, отец.
– Погодите! – Скарабей явно разволновался. – Этот Предмет, который вы вынули из ящика…
– Консервный нож?
– Пусть так. Вы знали, для чего он нужен? Знаете, как использовать Предметы?
 – Не все. Некоторые. Назначение большинства нам самим пока не ясно. Вот если бы вы позволили нам взять хоть немного с собой, мы бы попробовали разобраться.
Старик задумался.
– Есть Предметы, которые остались еще от моего предшественника. И его предшественника. Раз никто так и не понял их назначения, пользы от них никакой. Но они предназначены для переплавки.
– Скажите, что именно вы хотели из них выплавить. Мы заменим. Привезем вам инструменты.
– Ну и ну! – не выдержала я. – За этот хлам? Что вы будете с ним делать?
– Изучать.
 – Зачем? Чтобы понять, как они действуют? Так ведь и мы то же самое делаем!
Звездный Человек вздохнул:
– Чтобы понять, что тут произошло…
– А что произошло? – удивилась я.
– Ну… – он в затруднении пожал плечами.
 – Они воспринимают это положение вещей как естественное, – тихонько сказала женщина, но я услышала. – Странно, что они вообще пытаются хоть что-то сберечь…
– Прагматически, – произнес он в ответ непонятное слово, – чисто прагматически…
Скарабей смотрел на них исподлобья, потом сказал:
– Нет. Так не пойдет.
– Ну, что еще? – устало спросил пришелец.
 – Вы будете разбираться с Предметами – а вдруг окажется, что среди них есть что-то очень полезное? Такое уже бывало! Несколько поколений лежит Предмет, а потом вдруг какой-то Хранитель и сообразит, как его использовать. Вам, значит, прямая выгода, а мы, получается, останемся с носом?
Мужчина обернулся к женщине и вновь что-то сказал ей вполголоса, на этот раз на незнакомом языке. Она отозвалась – тихо, мелодично, но я все равно поняла, что они спорят.
Наконец, она пожала плечами – ладно, мол, – и он вновь повернулся к нам.
– Хорошо, – сказал он, – все равно мы собирались… Вы можете присутствовать при обработке данных.
Старик посмотрел на него непонимающе. Женщина мягко пояснила:
– Мы можем вас обучать – например, как пользоваться Предметами. И многому другому.
– Я уже стар для этого, – сердито сказал Хранитель. – Вот ее.
Он вытолкнул меня вперед.
Я на всякий случай сказала:
– Не хочу.
В жизни не стала бы так пререкаться с Дрофой, да еще при людях из чужого племени: так и по шее можно схлопотать, но Скарабей как ни ворчал, а ни разу даже оплеухой меня не наградил. Но, видно, ему тоже стало неловко, потому что он сделал свирепое лицо и сказал:
– Тебя не спрашивают.
– Не бойся, девочка, – по-прежнему мягко сказала женщина, – тебя никто не обидит.
– Вы что, теперь все время будете сюда ходить?
Я подумала, что раз уж они все равно будут сюда ходить, может, принесут еще еды. Есть мне хотелось все время. Скарабей говорил, это потому, что я расту. Я и правда росла – подол парки пришлось надставить на целую ладонь.
Они переглянулись. Потом мужчина сказал:
 – Скорее всего, нет. Я думаю, будет удобней это делать у нас.
– Я что, поеду в ваше становище? До него же верхом полдня пути!
 – Мы будем тебя возить, – вмешалась женщина. Она все время вмешивалась – наши себя так не ведут.
Она слабо усмехнулась:
– Разве тебе не интересно?
– Еще чего!
Они не стали больше спорить – повернулись и направились к выходу. Я уже решила, было, что они передумали, но на пороге мужчина обернулся.
– Я на днях за ней заеду, – сказал он, – до свиданья, отец.
И вышел.
– Ну и дела! – сказала я. – Я боюсь!
 – Они еще никому не причинили зла, – заметил старик.
– Все равно. Они же чужаки! Пришлые! Вон, болтают не по-нашему – ты понял, о чем они говорили?
– Немного. Что они побывали и в других Домах, но с нашим им удобней иметь дело, потому что он ближний из всех. И еще – что, мол, потратили столько сил и времени, и все равно ничего не понятно.
– Что непонятно?
– Не знаю.
 – Говорят какими-то загадками… Они вообще какие-то не такие. Вон, баба до чего нахальная – лезет со своими разговорами, да еще с мужиком спорит, как будто так и надо! Наши-то свое место знают… Это его жена?
– Может и нет, – ответил Скарабей.
– Она слишком молода, чтобы разгуливать в обществе постороннего мужчины!
– У них все не так, как у нас. Ты же читала!
– Подумаешь, читала! Мало ли, что раньше было…
– То, что было когда-то, может и вернуться, глупая ты птица. Они похожи на тех…
– Ну, по воздуху они, может, и летают, как те, прежние, – согласилась я (опять же, сама я не видела, но говорили, что воздушные лодки Звездных Людей даже не имеют крыльев, а летают как миленькие), – но что, у них тоже каждый малолетка умеет разбирать Записи? Да и зачем? А может, у них в Доме воды хоть залейся? Ты скажи, еще и горячей!
– Во-первых, горячая вода и раньше была далеко не в каждом Доме, – сухо возразил старик, – а что касается записей… Это зависит от обычаев…
Откуда ты знаешь, как оно у Звездных Людей? Может, все так и есть?
– Что-то я ничего про их детей не слыхала!
– Может, они их в Домах держат, подальше от дурного глаза.
– Может, и вода у них в Домах сама течет? Да откуда она берется? Дома-то их на холме, а там самая сушь!
– Вот будешь там, посмотришь.
Я шепотом сказала:
– Скарабей, я боюсь! Они меня съедят!
– А то им больше есть нечего! Наверняка у них таких банок полным-полно! Они даже скот не разводят – мы бы видели, как они его выпасают!
– А если у них все есть – и еда, и вода, то что им тогда от нас надо? Жили бы себе! Мы же к ним не лезем!
– Ну… – неопределенно ответил старик, – если бы ты хоть немножко думала над тем, что читала, ты бы поняла, что люди не всегда совершают поступки ради одной только выгоды.
– А ради чего ж еще?
– Мне досталась в ученицы круглая дура, – вздохнул старик. Он сделал вид, что обозлился, но я думаю, это потому, что и сам не знал, что ответить.
Я уж надеялась, что они забудут, но Звездный Человек сдержал свое слово и приехал за мной; я как раз разводила огонь в очаге – сегодня ветер был такой сильный, что ему не нравилось, что из Дома валит дым – он заталкивал его обратно; глаза у меня слезились, я начала чихать и так увлеклась, что не сразу расслышала какой-то незнакомый звук снаружи. Сначала мне показалось, что кричит какая-то птица, но у нас птицы так не кричат. Звук был какой-то неправильный. Резкий, отрывистый.
Я выглянула за порог: над уступом, не касаясь его, не приминая ни одну травинку, застыла небольшая сверкающая лодка – если приглядеться, то можно было увидеть, что между днищем лодки и землей все дрожит и колеблется, как над раскаленной плитой. Это она кричала, эта лодка – я как раз увидела, как Звездный Человек нажимает на какой-то выступ и вся эта штука вскрикивает, словно от боли.
– А, – сказал он, увидев меня, – вот и ты. Собирайся. Поехали.
Я попыталась придумать причину, по которой не могу никуда ехать, но все произошло так неожиданно, что ничего путного в голову не лезло, тем более, вредный старикашка сказал:
– Что там, Выпь?
Я неохотно ответила:
– Этот приехал.
– Ну и хорошо, – недовольно ответил Скарабей; у него из-за сырости плохо двигались пальцы, и оттого он с самого утра был в дурном настроении, – ступай.
– Я…
– Не знаю, что ты там хочешь сказать, но в любом случае, какую-нибудь глупость. Сказано тебе, иди…
– Я ее к вечеру привезу, – крикнул из-за порога Звездный Человек, которому надоело ждать.
Мне ничего не оставалось, как накинуть парку и выбраться наружу. Лодка вновь вскрикнула.
– Давай, – сказал пришелец, – залазь.
– Что вы с ней такое делаете? – спросила я. – Ей же больно!
– Это еще почему?
– А почему она у вас кричит?
Он вздохнул.