Последнее наше "Привет" (ЛП)

Я сидела на своем пуфе, рядом с едва светящим фонарем, включенным для того, чтобы меня не окружала кромешная темнота.
Кеннеди не расстроится. Я никогда не ходила на свидания, так что он удивится, что я сказала Кельвину «может быть», но вряд ли расстроится. Надеюсь, он отнесется к этому оптимистично.
Кельвин мне действительно нравился. Он показался милым, забавным парнем, и мне нравилось, как он со мной разговаривал.
Чего я ждала, так это одобрения Кеннеди. Оно было мне необходимо. Если бы он сказал, что не считает это хорошей идеей, я бы тут же отказалась от свидания с Кельвином. Я бы не стала рисковать нашей с Кеннеди дружбой ради парня, с которым не планировала ничего серьезного.
Если же он скажет «да», что ж, я буду не готова к такому. Если он скажет «я же тебе говорил» и «да, ты должна пойти на свидание с Кельвином», тогда я не знаю, что отвечать на это.
Было страшно думать, что же в итоге получится. Мне нужно было знать, что думает Кеннеди. Он бы смог меня подбодрить. Я верила в это.
Услышав звук велосипедных колес, шелестящих по грязи, я подняла взгляд к открытой двери и ждала, когда он зайдет.
Но он не зашел.
Я встала, схватила фонарь и зашагала к выходу, будучи не в состоянии больше ждать. Это было пыткой.
— Кеннеди?
Подойдя ближе к дверному проходу, я услышала шаркающий звук и высунула голову, чтобы оглядеться.
— Кеннеди? — снова позвала я его.
— Уиллоу, — он произнес мое имя запыхавшимся голосом. Я не видела его. — Уилл, ты уже здесь? — спросил он тихо.
Я вышла наружу и сразу увидела его. Я заметила, что он переоделся.
Мне не нравится, во что он одет – первое, что пришло мне в голову. Он всегда называл эти вещи несчастливыми и крайне редко надевал их. Черная рубашка, темно-бежевые брюки и черные кроссовки «Рибок».
Я не могла вспомнить, когда последний раз видела его в этом.
Вместо того, чтобы спросить про одежду, я выпалила:
— Кельвин Стилтон пригласил меня на свидание, и я сказала ему «может быть».
Хотелось бы мне сначала спросить его про одежду, но я не смогла остановиться. Я уже запланировала рассказать ему все.
Он неловко сделал шаг назад:
— Подожди, что? Когда? — спросил он.
— Во время второго ланча, — вздохнула я. — Он просто сел за мой столик, он был таким славным, и я просто не знала, как сказать «нет», или хотела ли я вообще говорить ему «нет», — я остановилась, мысленно ругая себя.
Все должно было пойти не так. Я говорила, будто была в отчаянии, как идиотка.
— Успокойся, Уилл, — сказал он тихо, делая два шага вперед, становясь ближе. — Иди ко мне, — пробормотал он, раскрывая объятия.
Кеннеди понимал, когда мне нужны были его объятия.
Я уронила фонарь и обхватила его руками за талию, опустив голову ему на грудь, а он обнял меня за плечи.
Я сделала глубокий вздох.
— Я должна была сказать тебе раньше, — шепотом объяснила я.
— Нет ничего страшного в том, что не рассказала, — заверил он, распустив мои волосы и вытащив ленту, от чего они в беспорядке упали мне на плечи и лицо. Он провел руками по моему затылку. — Ты знаешь его? — спросил он небрежно, хоть и знал ответ на этот вопрос. Он старался облегчить мне задачу.
— Не особо, — честно ответила я.
Он вдохнул, затем громко выдохнул через нос.
— Ты хочешь узнать его получше? — просто спросил он.
Я колебалась, а затем подняла голову, чтобы встретить его взгляд.
— Кажется, да, — сказала я, смотря ему в глаза.
Он моргнул и натянуто улыбнулся.
Я была уверена, что он заставил себя улыбнуться, и ненавидела себя за это.
— Тогда, может, стоит сказать ему «да», — прошептал он.
Я была смущена. Сначала он пришел в своей несчастливой одежде, затем выдавил из себя эту улыбку, а теперь говорил, что мне стоит сказать Кельвину «да»?
Я не верила, что он действительно так считал, мне казалось, он предпочел настаивать на согласии, будто я предлагала ему ультиматум.
— Кеннеди, я уверена, ты не это хотел мне сказать, ты ведь не серьезно, — сказала я смущенно, по-прежнему будучи в отчаянии.
 Он просто согласился, будто должен был так поступить. Он не дал мне того совета от Кеннеди, в котором я нуждалась.
— Да, мне не нравится мысль о том, чтобы делить тебя с кем-то, но я не могу быть таким эгоистом. Ты мой лучший друг и заслуживаешь пойти на свидание с парнем, которого хочешь узнать поближе. Я не могу стоять у тебя на пути, Уиллоу, — сказал он серьезно. Убрав прядь моих волос мне за ухо, он отстранился.
 — Я прослежу за вашим свиданием, если ты скажешь ему «да». Я никому не позволю обидеть тебя, так что, просто чтобы ты знала, я буду следить за ним, — он прокашлялся. — К тому же Кельвин Стилтон кажется кретином, — пробубнил он.
Я кивнула, улыбаясь:
— Да, ты прав.
— Ты понятия не имеешь, во что ввязываешься, как, в общем, и я. Я понимаю, ты хочешь, чтобы я сказал тебе, что делать, но я не могу решать за тебя. В этом вся ты, Уилл, — сказал он.
Я кивнула.
— Теперь я понимаю это. Просто я не могу ничего утаивать от тебя ни на секунду, или не держать тебя в курсе. Ты все, что у меня есть, и знаешь об этом, — тихо ответила я.
— Ты можешь иметь больше, — улыбнулся он той самой улыбкой.
— Ты один такой особенный, — возразила я. И я действительно так считала.
Никто не был мне так близок, как Кеннеди. Никто, даже папа или мама. Никто.
Он покачал головой.
— Уже поздно, Уилл, завтра в школу, — глубоко вздохнул он. — Думаю, нам стоит возвращаться.
— Не сейчас, — возразила я.
— Почему?
— Ты сказал, что хотел о чем-то рассказать мне, помнишь? — подчеркнула я. — Ты надел свою несчастливую одежду, — добавила я тихим голосом.
Он на секунду закрыл глаза, глубоко вдыхая.
— Я уже не помню, что собирался сказать, — он остановился, медленно открывая глаза. — Я вспомню завтра. Расскажу тебе завтра, хорошо? — спросил он громче.
 Кеннеди что-то скрывал, но я бы не смогла убедить его остаться, если он не был готов рассказать.
Я кивнула, вздыхая:
— Хорошо.
Он поднял свой велосипед и сел на него.
— Привет, — сказал он мне.
— Привет, — помахала я в ответ. Он уехал, растворяясь в темноте леса, оставляя следы на грязной тропе.
Глава 14
28 августа 2006 года, 06:27
Уиллоу
В пятницу домашнего задания не было. Как только я поговорила с Уайаттом, он тут же отменил запланированное задание на тот день. Вечером Аннетт забралась ко мне в машину, и, широко улыбаясь, сказала:
— Мамочка, у меня больше не будет домашних заданий по пятницам!
Это меня очень обрадовало.
Но больше всего меня порадовало то, что Уайатт захотел сделать нечто настолько приятное для моей дочери.
На самом деле, он сделал это для всего класса, конечно. Хоть ребята и заслужили меньше домашних заданий, но для Уайатта это был серьезный, гигантский шаг. Я понимала, что он, будучи перфекционистом, переживал из-за этого.
Как только я узнала, что учителем Аннет был именно Уайатт, я подумала, что не стоит даже пытаться просить его внести какие-то изменения в учебные планы. В особенности ради меня.
Я сунула свой нос именно в его класс, понимая, что будет практически невозможно убедить его изменить расписание домашних заданий.
Никогда бы не подумала, что все окажется так просто, пока не узнала, что Уайатт вовсе не ненавидел меня, даже наоборот, наслаждался моим обществом. Но давайте на чистоту, у него был забавный способ показать это.
Я также поняла, что никогда не испытывала ненависти к Уайатту.
Я ненавидела себя за то, что мне хотелось увидеть его улыбку, и за то, что увидев ее однажды, не могла забыть.
Я ненавидела себя за то, что мне хотелось быть той, для кого он улыбался.