Фонд

— Это я хотел бы вам продемонстрировать. Не могли бы вы пригласить какую-нибудь даму? Нас устроит любая молодая женщина. Ах, да. И такое зеркало, пожалуйста, чтобы она могла видеть себя в полный рост.
— Ну что ж, тогда идемте в дом.
Коммдор назвал свою резиденцию домом. Простой народ наверняка именует этот дом дворцом. Склонному к прямоте Мэллоу он показался необычайно похожим на крепость. Резиденция была построена на высоком холме, господствовавшем над городом. Толстые стены укреплены. Подходы к ней охранялись, а само здание явно предназначалось для обороны.
«Вот так резиденция у Возлюбленного Аспера», — со злостью подумал Мэллоу.
Перед ними появилась юная девушка. Она низко поклонилась Коммдору.
— Одна из служанок Коммдоры, — пояснил тот.
— Вот и отлично!
Коммдор внимательно смотрел, как Мэллоу обвил цепочкой талию девушки и, застегнув ее, отступил назад.
— И это все? — ухмыльнулся Коммдор.
— Окажите мне любезность, Коммдор, задерните шторы. Юная леди, возле замочка находится маленькая кнопочка. Нажмите ее. Сильнее, не бойтесь.
Девушка последовала его совету, сделала глубокий вдох и, посмотрев на свои руки, испуганно вскрикнула.
Ее вдруг окутало неяркое, струящееся, переливчатое сияние, исходившее от ее талии и превращавшееся над головой в сверкающую корону, словно кто-то похитил с неба кусочек северного сияния и сшил ей из него наряд.
Девушка подошла к зеркалу и в восхищении застыла перед ним.
— Возьмите вот это. — Мэллоу подал ей ожерелье из тусклых, невзрачных камешков. — Наденьте на шею.
Девушка надела ожерелье, и каждый камешек, соприкоснувшись с окутывавшим ее сиянием, засверкал золотыми и малиновыми искорками.
— Вам нравится? — спросил Мэллоу.
Девушка не ответила, но ее глаза светились восторгом. Коммдор подал ей знак, и она неохотно нажала кнопку — все исчезло. Она ушла, запомнив увиденное навсегда.
— Это вам, Коммдор, — сказал Мэллоу, — для вашей супруги. Считайте это скромным даром Фонда.
— Хм-м-м… — Коммдор повертел в руках пояс и ожерелье, словно пытаясь определить их вес. — В чем тут секрет?
Мэллоу пожал плечами:
— Это вопрос к нашим техническим экспертам, но подобные вещички будут служить вам без — отметьте, пожалуйста, — без помощи жрецов.
— Да, но это всего лишь побрякушки для женщин. Что с ними делать? И как на них можно разбогатеть?
— У вас бывают балы, приемы, банкеты или что-нибудь в этом роде?
— Да, разумеется.
— Вы представляете себе, какую сумму женщины будут счастливы отдавать за эти украшения? По крайней мере, десять тысяч кредитов.
Его слова ошеломили Коммдора.
— А поскольку батарейки для пояса служат не дольше шести месяцев, то возникает необходимость покупать новые, и довольно часто. Мы же продадим вам таких поясов столько, сколько вам будет угодно — по одной тысяче кредитов за штуку и возьмем их сварочной сталью. Ваша прибыль составит девятьсот процентов.
Коммдор стал напряженно считать в уме, пощипывая при этом свою бородку.
— Клянусь Галактикой, они будут драться за них! Я буду их продавать небольшими партиями, и пусть они сами набивают цену на аукционах. Разумеется, они не узнают, что я лично…
Мэллоу сказал:
— Если вы захотите, мы объясним, как работают корпорации, созданные для отвода глаз. Затем, вы можете попытать счастья с нашими техническими новинками для облегчения домашнего труда. Мы производим складные кухонные печи, на которых за две минуты можно вкусно приготовить самое жесткое мясо. Ножи, не требующие заточки. Устройство, заменяющее целую прачечную, которое можно разместить в небольшой кладовке. Работает оно автоматически. А также автоматические посудные мойки, устройства для мытья полов, для полировки мебели, для осаждения пыли, громоотводы — одним словом, все что хотите. Подумайте о том, как возрастет ваша популярность, если эти товары благодаря вам станут доступны публике. Подумайте, как, хм, возрастут ваши личные доходы, если монополия на их продажу будет принадлежать государству, получающему девятьсот процентов прибыли. Платить они будут за них во много раз больше, чем вы, и о том, во сколько они обходятся вам, знать им совсем не обязательно. И отметьте, что все приборы без исключения можно использовать без помощи жрецов. Все будут счастливы.
— По-видимому, все кроме вас. Что вы получите за это?
— То же, что получает от Фонда каждый торговец. Моя команда и я получим половину прибыли. Купите все то, что я вам продаю, и мы оба неплохо заработаем. Очень неплохо.
Коммдор продолжал размышлять.
— Так что вы хотите получить? Железо?
— Железо, уголь, бокситы. А также табак, перец, магний, твердую древесину. Все то, что имеется у вас в изобилии.
— Меня это вполне устраивает.
— Я так и думал. А также некоторые другие товары, которые могут случайно подвернуться, Коммдор. Кроме того, я мог бы переоснастить ваши фабрики.
— Не понимаю. Как это?
— Возьмем, например, ваши сталелитейные заводы. У меня есть удобные портативные приспособления, которые вытворяют со сталью просто чудеса. Производственные затраты сократятся до одного процента от нынешнего уровня. Вы сможете снизить цену вдвое, и все равно вы и владельцы предприятий получите колоссальную прибыль. Если вы не возражаете, я могу продемонстрировать работу этих машин. В городе есть сталелитейный завод? Это не займет много времени.
— Это можно устроить, торговец Мэллоу, но только завтра, завтра. Вы сегодня отужинаете с нами?
— Моя команда… — начал было Мэллоу.
— Пусть все приходят, — радушно сказал Коммдор. — Символическая дружеская встреча двух народов. Мы сможем продолжить нашу беседу. Но только одно условие. — Лицо его вытянулось и приняло суровое выражение. — Ни слова о религии. Не думайте, что торговля проложит дорогу миссионерам.
— Коммдор, — сдержанно сказал Мэллоу, — даю вам слово, что вмешательство жрецов уменьшило бы мою прибыль.
— Значит, так мы и договоримся. А сейчас вас проводят на корабль.
6
Коммдора была намного моложе своего супруга. На ее бледном лице застыло неприветливое выражение, а гладкие черные волосы были зачесаны назад.
— Вы уже закончили переговоры, мой милостивый и благородный супруг? Совсем-совсем? Я надеюсь, мне позволят теперь выйти в сад, если мне будет угодно?
— Не устраивайте спектакль, дорогая Лиция, — спокойно ответил Коммдор. — Молодой человек будет присутствовать на ужине сегодня вечером, и вы сможете вволю с ним наговориться и даже развлечься, слушая все то, что буду говорить я. Нужно будет где-нибудь приготовить комнату для его команды. Будем надеяться, что милостью небес их будет немного.
— Они, скорее всего, обжоры — каждому подавай четверть туши и бочонок вина. А потом вы будете две ночи стонать во сне, подсчитывая убытки.
— Я надеюсь, что нет. И вопреки вашему мнению, ужин сегодня будет на широкую ногу.
— Ага, я понимаю. — Она презрительно посмотрела на него. — Вот почему вы не позволили присутствовать при вашей беседе. Вероятно, ваша низкая и мелкая душонка опять замышляет какую-то гадость против моего отца.
— Вы ошибаетесь!
— И вы хотите, чтобы я поверила? Увы, я самая несчастная из женщин, и меня принесли в жертву политике, выдав замуж за негодяя. В самых грязных притонах на моей родной планете и то встречаются намного более порядочные люди, чем вы!
— Ладно, послушайте, моя милая. Может быть, вам и в самом деле приятно будет возвратиться домой, но одно ваше местечко, известное мне намного лучше всех остальных, я оставлю себе на память. Я отрежу вам язык! И, — он несколько наклонил голову набок, размышляя вслух, — чтобы нанести последние штрихи на вашу завораживающую внешность — ваши уши и кончик носа!
— Вы не осмелитесь сделать это, вы, жалкая шавка. Да мой отец превратит вашу игрушечную планету в метеоритную пыль! И если я расскажу ему, что вы за его спиной сговариваетесь с этими варварами, он именно так и поступит!