Холодный суровый Кэш (ЛП)

– Друг, ты выглядишь дерьмово, – Джек положил руку на мое плечо, чтобы поддержать меня. – Пойдем выпьем. Тебе нужно остыть, прежде чем ты войдешь в эти двери.
– Я выгляжу так плохо?
– Хуже, парень.
Мы прошли в бар отеля, и нас посадили в отдельную кабинку в самом углу зала.
– Зачем ты приехал в город? – просил я Джека, не чувствуя себя комфортно, просто молча распивая спиртное.
– Вечером я выступаю с Заком Тернером. Конечно, мы запланировали концерт прежде, чем он стал встречаться с Эшли Фаст.
Я усмехнулся, вспоминая заголовки.
– Это твоя бывшая девушка, верно?
– Очень давняя. Я бы предпочел, чтобы это дерьмо было похоронено.
Официантка принесла нам два бокала виски на подносах.
– Я знаю все о желании закопать кости, – ответил я ему.
– Я уже понял это. Думаю, на самом деле, уже вся индустрия в курсе, что ты бывший заключенный, выросший в Ист-Хайтс, а еще твой дебютный альбом превосходит мой. У тебя есть история, мужик.
Когда я не ответил, Джек поднял глаза.
– Знаешь, когда Элль упоминала о твоем новом материале прошлой ночью, мне пришлось приложить массу усилий, чтобы не умолять тебя показать его мне.
– Ты хочешь увидеть те чертовы записи?
– Боже, да. Я люблю сотрудничать, поэтому мы с Заком и объединились ради сегодняшнего дня. Ты ведь знаешь, что случается нечто крутое, когда выплескиваешь все на сцену. Но настоящая магия происходит, когда ты сотрудничаешь с кем-то непохожим на тебя.
– Не знаю, я работал над очень эмоциональными текстами.
– Слушай, я играю все подряд. Мне нравится шокировать людей, пока они перебирают идеи того, что представляет собой хорошая музыка. Черт, сейчас мы с тобой можем делать, что захотим.
Я покачал головой, не ощущая даже крупицы этой возможности.
– Может, тебе это и под силу, Джек, но мне? Я лишь пешка.
Джек фыркнул.
– Чувак, ты читал сегодняшние газеты?
– Что? – я отрицательно качнул головой.
– Никаких звонков от «КМГ»? От твоих людей?
Я знал, что мой ассистент Джаред оставил мне сообщение, но я еще не прослушивал его. Просто был слишком занят тем, что моей девушке чуть не вырезали чертово сердце.
– Тебя номинировали на Грэмми, мужик. Альбом года.
Я откинул голову на спинку дивана. В моей груди что-то сжалось, поскольку эта новость стала одновременно всем... и ничем.
Эванжелина была в больнице, а я здесь. Она была моей, но я не знал, могу ли держать ее рядом.
А Грэмми... Это все, чего я желал, все, о чем, вероятно, мечтал как певец. На меня нахлынул целый поток эмоций.
– Парень, ты меня убиваешь, – сказал Джек. – Ты сделал это. Сделал.
– Я не хотел исполнять половину песен из альбома, – рассказал я ему. – Чувствую себя неблагодарным ублюдком.
– Этот бизнес очень тяжелый. Ты должен балансировать между тем, кто ты есть, как создатель музыки, и тем, кто ты для твоих фанатов. Черт, да возьмем хоть Зака Тернера? Его почитатели жутко злятся из-за того, с кем он встречается. Но должен ли он бросать Эшли, только чтобы сделать счастливыми кучу одержимых девочек-подростков?
Несчастный ублюдок. Я качнул головой. Если мои фанаты – в случае нахождения у меня таковых – захотят, чтобы я избавился от Эванжелины, просто скажу им идти к черту.
– А что насчет тебя? Твои фанаты – включая меня – любят твою музыку. Но сможешь ли ты прекратить играть то, что делает их счастливыми, что принесло тебе тонну денег и гребаную номинацию на Грэмми, если предпочитаешь петь о чем-то ином?
– Ты пытаешься сказать, что у меня все будет в порядке с продажами? – спросил я, более чем удивленный видением Джека.
– Нет, чувак, – качнул он головой. – Но когда ты делаешь музыку для других людей, то должен думать о них также, как и о себе. Все как с любовью, верно?
– Что ты имеешь в виду?
Джек пожал плечами.
– С любовью ты не можешь все время быть в безопасности. Иногда приходится рисковать. К тому же, скорее даже большую часть времени тебе нужно думать о другом человеке. Что ему нужно, чего он хочет? Даже если это чертовски сильно пугает.
Он поднял стакан с виски.
– За музыку.
Я поднял стакан в ответ.
– За любовь. 
  
 ГЛАВА 33 
 
 Эванжелина 
 
В следующий раз, когда я очнулась, Кассиаса по-прежнему не было рядом.
– Где он? – спросила я Джуда. Он был здесь вместе с моим отцом весь день. И мама Джуда, тетя Кэти, тоже пришла.
Прежде чем Джуд смог ответить, заговорил отец:
– Если бы ты не была с ним, этого бы никогда не произошло. Ты чуть не умерла.
– Если бы я не была с ним, то никогда бы не узнала, что значит настоящая любовь, папа. А что это была бы за жизнь?
Отец непонимающе вздохнул. Я не винила его за это. До того, как встретила Кэша, я не верила в реальность любви с первого взгляда.
Но она существовала.
– Ты провела с ним всего два дня, Эванжелина.
– Я знаю, пап, – мягко отозвалась я. – И всего за два дня я познала чистейшую любовь.
– Ты веришь в любовь? – раздался от двери голос Кассиаса. Обернувшись, я заметила за ним полицейского.
Было больно делать глубокие вздохи, но как только Кассиас вошел в палату, мои легкие расширились, наполняясь жизнью. Он придавал мне смысл.
– Я верю в нас, – сказала ему я. – Верю в тебя и меня.
Отец выглядел расстроенным моими словами. Видимо, из-за того, что понял: Кассиас пришел, чтобы остаться.
Но я ошибалась. Оказывается, в это время он принимал решение, а не пытался справиться с болью. Он подошел к Кэшу и обхватил его руками, обняв намного теплее, чем я когда-либо считала возможным для папы.
– О, черт, это семейная терапия или какое-то подобное дерьмо? – спросил Джуд. – Если так, мать твою, мне нужно свалить отсюда.
Тетя Кэти кисло на него посмотрела, но я не была удивлена. Джуд всегда делал что-то за пределами ее понимания.
– Я рад, что ты в порядке, сынок, – сказал отец Кэшу, а потом посмотрел на офицера позади него. – Какие-то проблемы?
– Чуть раньше меня вышвырнули из больницы.
– Что произошло? – спросила я, испытывая желание протянуть к Кэшу руки, чтобы он был рядом. Чтобы был со мной.
– У меня были проблемы с братом чуть выше этажом.
– Твой брат был здесь?
Джуд и Кэш приветственно кивнули друг другу.
– Моя мама тоже здесь.
– Что произошло? – спросил мой отец.
Кэш тут же объяснил, что с ней случилось.
– Я и понятия не имела, – произнесла я, а мое сердце потянулось к Кассиасу.
– Она поправится, если я уговорю ее пройти реабилитацию. Но теперь, когда Чад и Джина окажутся за решеткой, у меня будет больше рычагов для того, чтобы помочь ей.
– Твоей маме повезло, что у нее есть ты, Кэш, – произнес отец.
– На этой ноте, – произнес Джуд, – я откланяюсь. Мне нужно встретиться с Холденом вечером. Мы выпьем за тебя бокал, Кэш. Поздравляю, мужик.
– Поздравляешь с чем? – смущенно произнесла я.
Отец улыбнулся, а Кэш пожал плечами.
– Твой парень номинирован на Грэмми, – усмехнулся Джуд.
– Серьезно? – я прикусила губу, на глазах выступили слезы. – О, Кассиас, это невероятно, – я вдруг рассмеялась. – Подумать только, ты ведь ненавидел свой альбом.
– Подожди, ты ненавидишь свой альбом? – спросил отец.
– Думаю, мне просто предстоит многому научиться. Понять, что значит создавать музыку.
После отец, Джуд и тетя Кэти засобирались уходить, поцеловав меня в щеку и пообещав вернуться завтра.
Мы с Кассиасом остались вдвоем.
– Я произнесла именно то, что думала, – сказала я Кэшу, когда он сел ко мне на кровать, взяв руку в свою ладонь. – О любви к тебе.
Кассиас замер, его челюсть была напряжена, словно он боялся произнести даже слово.
– Я чуть не расстался с мыслью вернуться к тебе, – отозвался он. – Утром, после того, как тебя доставили сюда, я подумал: «Черт возьми, я недостаточно хорош для этой девочки. И никогда не буду. Я навсегда останусь парнем из Ист-Хайтс, со шрамами на сердце и кровью на руках», – Кэш посмотрел на меня, и я заметила слезы на его щеках. – Одна мысль, что ты, Эванжелина, попадешь под перекрестный огонь моего прошлого, слишком тяжела для меня. И я подумал, что не могу заставлять тебя проходить через это.