Пьесы о богах и людях

{Они плачут. Входит Королева.} 
Королева: 
Почему Вы плачете? Ах, Вы собираетесь умереть. Вы слышали лютню смерти. Вы можете плакать. 
Тармия: 
Нет, ваше Величество. Это человек играл последние три дня. Все мы слышали его. 
Королева: 
Три дня. Да, три дня. Гог-Оуза не играет больше трех дней. Гог-Оуза устает. Он передал сообщение, и он уходит. 
Тармия: 
Все мы слышали его, ваше Величество, кроме глухого молодого человека, который возвратился в Барбул-эль-Шарнак. Мы слышим его теперь. 
Королева: 
Да! Но все равно никто не видел его. Мои девы искали его, но не нашли. 
Тармия: 
Ваше Величество, мой муж слышал его, и Лудибрас, и пока они живы, мы знаем, что нечего бояться. Если бы Король рассердился на них - из-за какой-то глупой истории, которую мог поведать ревнивый человек какой-нибудь преступник, пытающийся избегнуть наказания - если бы Король разгневался на них, они вскрыли бы себе вены; они не пережили бы его гнева. Тогда все мы должны сказать: "Возможно, это Гог-Оузу слышали Ихтарион и Лудибрас". 
Королева: 
Король никогда не разгневается на Ихтариона или Лудибраса. 
Тармия: 
Ваше Величество не смогли бы спать, если б Король разгневался на них. 
Королева: 
О, нет. Я не усну; это было бы ужасно. 
Тармия: 
Ваше Величество бодрствовали бы всю ночь напролет и рыдали. 
Королева: 
О, да. Я не усну; я буду рыдать всю ночь. 
{Выходит} 
Аролинда: 
Она не может повлиять на Короля. 
Тармия: 
Нет. Но он не вынесет ее ночных рыданий. 
{Входит Ихтарион} 
Я уверена, что Пророк предаст вас. Но мы говорили с Королевой. Мы сказали ей, что было бы ужасно, если б Король разгневался на вас, и она будет плакать всю ночь, если он разгневается. 
Ихтарион: 
Бедный испуганный мозг! Как сильны бывают слабые капризы! Она должна быть прекрасной Королевой. Но она доходит до белого каления и плачет от страха перед богами. Перед богами, которые всего лишь тени в лунном свете. Страхи Человека возрастают от всей этой таинственности и отбрасывают огромные тени на землю, и Человек вскакивает в ужасе и говорит: "боги". Нет, они даже меньше, чем тени; мы видели тени, но не видели богов. 
Тармия: 
O не говори так. Ведь боги существовали. Как ужасно они низвергли Блет. И если они все еще обитают во тьме холмов, что же! Они могут услышать твои слова. 
Ихтарион: 
Как! Ты тоже боишься. Не бойся. Мы пойдем и поговорим с Пророком, пока вы последуете за Королевой; будьте рядом с нею, и не дайте ей забыть, что она должна плакать, если Король разгневается на нас. 
Аролинда: 
Я почти боюсь оставаться рядом с Королевой; мне не нравится быть с нею. 
Тармия: 
Она не может причинить нам вреда; она всего боится. 
Аролинда: 
Она пробуждает во мне страх перед невообразимым. 
{Тармия и Аролинда выходят.} 
{Входит Лудибрас.} 
Лудибрас: 
Пророк идет сюда. 
Ихтарион: 
Садитесь. Мы должны поговорить с ним. Он предаст нас. 
Лудибрас: 
Почему Пророк должен предать нас? 
Ихтарион: 
Поскольку ложное пророчество - не его вина; это наша вина; и Король может пощадить его, если он все откроет. Снова он бормочет о мести; многие уже говорили мне об этом. 
Лудибрас: 
Король не пощадит его, даже если он предает нас. Это же он произнес ложное пророчество перед Королем. 
Ихтарион: 
Король не хранит в сердце веры в богов. Именно за обман Пророк должен умереть. Но если он узнает, что мы задумали этот обман ... 
Лудибрас: 
Что мы можем сказать Пророку? 
Ихтарион: 
Ну, мы не можем ничего сказать. Но мы можем узнать из его речей, что он собирается делать. 
Лудибрас: 
Он идет. Мы должны запомнить все, что он скажет. 
Ихтарион: 
Следи за его глазами. 
{Входит Пророк, его глаза скрыты под плащом.} 
Ихтарион и Лудибрас: боги добры. 
Голос-Богов: 
Они благожелательны. 
Ихтарион: 
Я виновен. Я виновен. 
Лудибрас: 
Мы полагаем, что Король смягчится. 
Ихтарион: 
Он часто смягчается на закате; он смотрит на орхидеи по вечерам. Они очень красивы тогда, и если он сердит, его гнев уходит, как только прохладный бриз повеет в час заката. 
Лудибрас: 
Конечно, он смягчится на закате. 
Ихтарион: 
Не сердись. Я действительно виноват. Не сердись. 
Голос-Богов: 
Я не желаю, чтобы Король смягчился на закате. 
Ихтарион: 
Не сердись. 
Голос-Богов: 
В древности было сказано, что боги не могут лгать. Так написано и сказано. Я вошел в сговор с Вами, и я заставил их лгать, поскольку мой голос - голос богов. 
Лудибрас: 
Мы надеемся, что Король простит тебя. 
Голос-Богов: 
Я хочу умереть. 
Ихтарион: 
Нет, нет, мы попросим Короля простить тебя. 
Голос-Богов: 
Я хочу умереть. 
Лудибрас: 
Нет, нет. 
Голос-Богов: 
Из-за меня святые боги солгали; они, которые изрекали истину устами тысячи пророков. Из-за меня они лгали. Они теперь гордо умолкнут навсегда и не вдохновят ни единого пророка впредь, и народы будут блуждать вслепую и гибнуть, не получая предупреждений об ожидающем их роке, или будут уходить в неведомые дали и исчезать в неописуемых временах. И даже если боги все-таки заговорят снова, как сможет Человек поверить им? Я принес проклятие поколениям, еще не увидевшим света. 
Ихтарион: 
Нет. Нет. Не говори так. 
Голос-Богов: 
И мое имя должно стать проклятием на устах многих народов, ожидающих погибели. 
Ихтарион: 
Не поддавайся унынию. Все люди должны умереть, но умереть в унынии... 
Голос-Богов: 
Я предал богов, которые говорили со мной! 
Ихтарион: 
Не поддавайся унынию. 
Голос-Богов: 
Я говорю Вам, что предал богов. 
Ихтарион: 
Слушай меня. И не унывай. Нет никаких богов. Все знают, что никаких богов нет. И Король это знает. 
Голос-Богов: 
Вы услышали, что Пророк лжет, и поверили, что боги мертвы. 
Лудибрас: 
Не существует никаких богов. Это всем известно. 
Голос-Богов: 
Боги есть, и они отомстят Вам. Слушайте, и я расскажу Вам, как это случится. Увы и Вам самим... Слушайте!... Нет, нет, они немы во мраке холмов. Они не сказали мне, потому что я солгал. 
Ихтарион: 
Ты прав; боги покарают нас. Естественно, что они ничего не говорят сейчас; но 
они, разумеется, покарают нас. Посему человек не должен мстить нам, даже если у него имеется на то причина. 
Голос-Богов: 
Не должен. 
Ихтарион: 
Напротив, это могло бы еще сильнее прогневить богов, если б человек опередил их, наказывая нас. 
Голос-Богов: 
Они стремительны; ни один человек не опередит их. 
Лудибрас: 
Человек мог бы попытаться. 
Голос-Богов: 
Солнце садится. Я оставлю Вас теперь, ибо я всегда любил вечернее солнце. Я пойду наблюдать, как оно опускается в золотистые облака и творит чудеса с давно знакомыми вещами. За закатом следует ночь, а за злым делом мщение богов. 
{Уходит направо.} 
Лудибрас: 
Он действительно верит в богов. 
Ихтарион: 
Он столь же безумен, как Королева; мы осмеем безумие, если мы еще увидим пророка. Я думаю, все будут хорошо. 
{Палач крадется за Пророком; он одет в темно-красный атласный плащ; он носит кожаный пояс и держит в руках свой рабочий топор.} 
Лудибрас: 
Его голос был суров, когда он уходил. Я боюсь, он все-таки может предать нас. 
Ихтарион: 
Это маловероятно. Он думает, что боги покарают нас. 
Лудибрас: 
Как долго он будет так думать? Капризы Королевы меняются трижды каждый час. 
Ихтарион: 
Палач подошел очень близко к нему. Он все ближе с каждым часом. У него осталось немного времени для того, чтобы передумать. 
Лудибрас: