Рыцарь Золотой Ладони

— И что же?
Маргарита тихо коснулась рукой цветущей яблоневой ветки:
— Потом я зазвала своего парня будто бы на прощальное свидание и сумела сделать так, что он выпил бабушкино зелье. Но, вместо того чтобы вернуться ко мне, он…
— Умер?
— Нет, избави святая Вальпурга. Все случилось гораздо хуже. Этот парень воспылал страстью к моей бабушке. Исправить это было невозможно, и они поженились. А я, чтобы не видеть этого ужаса, отправилась сюда, в монастырь. Здесь я нашла успокоение души, работу, подруг, веру…
— Скажите, Маргарита… — Да?
— А вы никогда не думали, что, может быть, судьба предоставит вам еще один шанс?
— То есть?
— Ну вы встретите человека, которому захотите отдать свое сердце?
— Я… я не знаю. Здесь, в монастыре, я уже не думаю об этом. Я только хочу, чтобы поскорее истек испытательный срок и я приняла постриг.
— Понятно… А вот еще у меня вопрос.
— Какой?
— В монастыре вы и другие монахини продолжаете заниматься ведьмовством?
— Да, но очень мало. Зачем? Ведьмовство хорошо и нужно тогда, когда с его помощью ты можешь улучшить жизнь человека… Впрочем, у нас есть монахини, которые до сих пор лечат болезни паломников при помощи отваров и заклинаний.
Также мы применяем ведьмовство для лучшего роста растений и хорошей погоды. И разумеется, в монастыре никто не практикует черного ведьмовства. Это строжайше запрещено. Сглаз, порча, приворот — все это осталось в прошлом. Простите, кажется, это к вам.
По тропинке действительно шли мисс Ристон и Катерина. Вид у них был сердитый.
— Куда вы пропали, мистер Максфилд? — чуть возмущенно спросила мисс Ристон. — Мы ждали вас, ждали… Наконец, миссис Максфилд предложила поискать вас в саду. Слава святой Вальпурге, что вы таки обнаружились!
— Извините, — покаянно склонил голову Виталий. — Но вот послушница Маргарита столько мне рассказала об этом саде. Я поневоле залюбовался и заслушался.
Немедленно пришел телепатический отклик от Кати:
«Заслушался он. Бабник!»
«И ничего подобного. Просто интересно».
«Не забывай, что я твоя жена!»
— О да, — сказал Виталий. — Дорогая, познакомься с послушницей Маргаритой.
— Очень приятно, — на неважном английском сказала Катя.
Послушница поклонилась:
— Простите, что отвлекла вас.
— Ничего страшного, — улыбнулась мисс Ристон. — Мы должны отправиться к настоятельнице, чтобы засвидетельствовать свое почтение и получить от нее благословение поработать на пользу монастыря.
— Да-да, конечно, — еще более смутилась Маргарита. — Покои настоятельницы сразу за садом. Позвольте, я провожу вас.
— Будем очень признательны.
Послушница заторопилась и повела наших путников широкой аллеей, обсаженной цветущими японскими вишнями. Зрелище было умопомрачительное.
Наконец впереди показался скромный домик, выкрашенный серо-сиреневой краской. Когда наши путники подошли поближе, оказалось, что и возле дома раскинута клумба с карликовыми деревцами.
— Позвольте, я постучу, — прошептала Маргарита.
Она постучала в дверь и напевно проговорила:
— Молитвами святой Вальпурги да спасемся!
— Да будет так! — раздалось изнутри, и дверь открылась.
На пороге стояла стройная даже в мешковатом монашеском облачении женщина. Лицо ее было скрыто плотной вуалью. Голос звучал молодо и свежо.
— Что это за люди с тобой, Маргарита? — спросила настоятельница.
— Мать настоятельница, это паломники и их гид, — поклонилась Маргарита и отошла в сторону.
— Что же, проходите в мое скромное жилище. А ты, Маргарита, побудь во дворе. Это тебе порицание за болтливость.
— Мать настоятельница все видит и слышит, — покаянно склонила голову несчастная Маргарита.
Оставив послушницу во дворе любоваться бонсай, путники вслед за настоятельницей прошли в большую светлую комнату. Здесь все было строго и аскетично. Вместо кресел — сосновые табуреты и скамьи, вместо ковра — плетеные жесткие циновки, дубовый стол без скатерти. На стенах, оклеенных светло-серыми обоями без узоров, не было никаких картин. Впрочем, нет, одна картина была — она изображала женщину властного вида. Под картиной подпись: «Святая Вальпурга». И все.
— Присаживайтесь. — Настоятельница указала на скамейки и сама села на табурет. — Я слушаю вас.
— Матушка настоятельница, я гид Агнесс Ристон. Я привезла сюда эту семейную пару — мистера и миссис Максфилд. Они приехали, дабы в День Чуда попросить у святой Вальпурги ребенка. Они очень хотят ребенка.
— Что ж, похвальное желание. Я буду молиться за вас, дети мои.
— Матушка настоятельница, мы также смиренно молим вас назначить нам послушания, дабы мы могли послужить монастырю своими силами.
— Вам, мисс Ристон, я ничего не буду назначать, вы и так исполняете нелегкую роль гида. А что касается мистера Максфилда… Кем вы работаете в миру?
— Программистом.
— Ага, значит, природы не видите совсем. Так нот вам послушание — косить траву на Большой лужайке паломников. Где находится эта лужайка, вам покажет послушница Маргарита. Она же научит вас пользоваться газонокосилкой. Право, в этом нет ничего сложного.
— А вы, миссис Максфилд?
— Я библиотекарь. Я тоже не вижу природы. Корпею над своими каталожными карточками.
— Что ж, подберу и вам занятие на свежем воздухе. У нас тут немало домашних питомцев — крысы, кролики, шиншиллы, мышата. Предлагаю вам поубирать за ними. Почистите клетки, дадите корм. Понимаю, не слишком чистая работа, но наши питомцы очень ласковы и за внимание отплатят сторицей. Думаю, начинать вам следует прямо сейчас. Сестра Маргарита проводит вас к… объектам. И не забудьте: в полдень все работы прекращаются! Начнется полуденная молитва, на которой вам обязательно надо побывать.
— Понимаем, — сказали паломники.
Настоятельница благословила их, и они вышли. Послушница Маргарита с нарочито безразличным видом рассматривала бонсай. Но, как только Вит, Катя и мисс Ристон вышли на крыльцо, сразу же оживилась.
— Какие послушания вам назначили? — спросила она, когда они шли от домика настоятельницы.
— Мне — косить траву на Большой поляне.
— А мне — чистить клетки и кормить всяких грызунов, которых я ужасно боюсь.
— Ничего, не волнуйтесь, — сказала Маргарита. — Это самые легкие виды работ. Вам повезло.
Маргарита проводила Катерину к вольеру с клетками, дала спецодежду, совок, маленькую метелочку и мешок с кормом; показала, как надо убирать за зверьками и при этом их не бояться. После чего показала Виталию Большую поляну и в сарае продемонстрировала отличную газонокосилку.
— До полудня вы все скосить не успеете, но это и неважно. Продолжите потом.
И наши герои приступили к своим обязанностям.
Катя так увлеклась шиншиллами, что даже не сразу поняла, что в монастырском воздухе раздается мерный звук колокола.
Тут же откуда-то возникла мисс Ристон.
— Миссис Максфилд, — сказала она, — снимайте спецодежду и приведите себя в порядок. Через двадцать минут полуденная молитва.
Катя заторопилась и заодно послала телепатический сигнал Виталию:
«Как ты?»
«Коею… То есть кошу. Вроде получается. А ты?»
«Подружилась с шиншиллой по кличке Тутя. Давай заканчивай. Время полуденной молитвы».
Они завершили свои хлопоты и благодаря стараниям мисс Ристон оказались в густой толпе паломников, которая потихоньку втягивалась в громадный, отделанный мозаикой храм. Гудел колокол. Со своего места Виталий увидел, как к храму с другой стороны приближается процессия монахинь со свечами в руках. Монахини пели, их дивные голоса словно пробуждали окрестности от спячки. Виталий удивился, ощутив на лице горячую влагу, и понял, что плачет.
Наконец все вошли в храм. Изнутри он оказался гораздо больше, чем снаружи, но Виталий знал об умении ведьм раздвигать пространство.
На стенах и колоннах красовались фрески, посвященные жизни и деяниям святой Вальпурги. Пол был мозаичным, а высоко под потолком сияли огромные люстры.