Акваланги на дне

– Значит, Абу Али едет вместе с ним! – жестко возразил ему Муслетдин. – Для того и оформил визу.
– Но почему Америка, а не Турция?
Муслетдин не ответил, снова повернулся к окну, стал созерцать недостроенный минарет, шевеля при этом губами, будто беззвучно произнося молитву.
– Ясно одно, – негромко проговорил он, не оборачиваясь. – Времени у нас остается немного, затягивать дело с турком нельзя. В самое ближайшее время тряхнем его на предмет денег. Так что скажи Азамату, пусть будет начеку. И пусть постарается выведать у этого своего пидора, когда тот собрался уезжать.
– Слушаю, мой господин! – Мурад низко поклонился.
– Так, – не спеша продолжал Муслетдин. – Что ты узнал про того славянского моряка, с которым мы застукали Абу Али?
– Ничего интересного, – ответил Мурад. – Военный пенсионер, бывший моряк. Теперь числится смотрителем маяка на мысе Фиолент, это в восьми километрах от Севастополя.
– Так ведь этот маяк закрыт и полуразрушен!
– Фактически да. Ну, своего рода теплое местечко для старого моряка. Чтобы не тосковал по родному морю, не нищенствовал на свою военную пенсию.
– Тоже мне, пенсионер нашелся! – пробормотал недовольно Муслетдин. – Да ему на вид лет сорок пять! На нем еще пахать можно!
Мурад безмолвно поклонился в подтверждение правоты своего господина.
– И какие такие общие дела могут быть у Абу Али со смотрителем заброшенного маяка? – спросил Муслетдин.
– Этого выяснить не удалось.
– Ну да, конечно! – Старый татарин кивнул с самым мрачным видом. – Это все тоже темная история! – решительно сказал он.
– Согласен, – отозвался Мурад.
– Этим смотрителем маяка тебе тоже надо заняться! Возможно, он тоже раскручивает нашего Абу Али на хорошие бабки. А нам в нашем деле конкуренты абсолютно не нужны!
– Слушаю, мой господин!
Мурад низко, до земли поклонился и, поняв, что прием у старого татарина окончен, стал задом пятиться к двери. Муслетдин в это время стоял, отвернувшись к окну, и даже не смотрел на унизительный ритуал, выполняемый его непосредственным помощником.
 
Глава 11
 
Пролив Босфор, соединяющий не самое большое Черное море с совсем уж крохотным Мраморным, так узок, что больше похож на неширокую, протекающую между розовых мраморных скал речку, от одного берега пролива до другого, кажется, рукой подать. Только вода в этой речке морская, горько-соленая и непригодная для питья, и течение в ней слабое и почти незаметное, как в болоте. Сильные шторма в этой части земли случаются сравнительно редко. Поэтому, несмотря на опасную близость скалистых берегов, проход из Черного моря в Средиземное среди капитанов дальнего плавания считается относительно безопасным и легким.
На флагштоках стоявших теперь на босфорском рейде двух военных кораблей полоскались на слабом ветру звездно-полосатые флаги. Это был небольшой отряд кораблей Шестого флота ВМС США, дислоцированного в Средиземном море: ракетный фрегат, или, по российской классификации, ракетный крейсер, и эсминец. Оба судна направлялись в Севастополь с дружественным визитом, а на босфорском рейде остановились для пополнения запасов продовольствия и пресной воды, выполнения мелкого текущего ремонта, а также небольшого отдыха экипажей.
Флагманом этого отряда был, конечно же, ракетный фрегат – не самое большое судно в американском военно-морском флоте, имеющем в своих рядах несколько огромных авианосцев, однако грозная боевая сила, вооружение которого включает соответственно названию и ракеты, и артиллерийские орудия. Именно на флагштоке ракетного фрегата был поднят и теперь лениво поворачивался на едва ощутимом южном ветру адмиральский штандарт, личный флаг командира отряда адмирала Джорджа Симмонса.
Сам адмирал в это время находился в своей роскошной каюте, расположенной в верхних этажах палубной надстройки крейсера. Удобно устроившись в кресле, он курил толстую гаванскую сигару, выпуская облака сизого ароматного дыма и небрежно стряхивая пепел в стоящую рядом на невысоком столике пепельницу. Адмирал Симмонс был мужчина лет около пятидесяти. Его крупная с высоким лбом и массивной челюстью голова была совершенно лысой, чисто выбритое, загорелое от многолетнего пребывания под жарким солнцем Средиземного моря лицо прорезывали глубокие морщины, что придавало ему выражение особенной жесткости и непреклонности – возможно, таким и был характер адмирала Симмонса на самом деле.
В своей личной каюте адмирал сидел не один. В глубоком кресле напротив него расположился представительный мужчина лет тридцати пяти, в очках, с ранними залысинами на голове, больше всего похожий на скромного банковского служащего, однако на плечах его были погоны старшего офицера Военно-морских сил США. Несмотря на то что адмирал был старше его и по возрасту, и по званию, этот представительный мужчина вел себя с командиром отряда на равных, беседовал, словно находясь в офисе крупной фирмы в Штатах, а не на борту боевого корабля.
– Мы намерены оставаться на рейде в Босфоре до?.. – спросил представительный мужчина.
– До завтрашнего утра, мистер Клиффорд, – стряхивая пепел, ответил адмирал Симмонс. – Условленная дата прибытия в Севастополь первое сентября. Времени вполне достаточно.
– В пути возможны задержки, непредвиденные ситуации, аварии?
– В море возможно всякое. – Адмирал выпустил изо рта клуб ароматного табачного дыма. – Однако мы не ржавая баржа с мазутом. Военные корабли и строятся таким образом, чтобы всевозможные природные катаклизмы не помешали выполнению поставленной боевой задачи.
Представительный мужчина, названный Клиффордом, некоторое время внимательно изучал спокойное, бесстрастное лицо адмирала, потом кивнул.
– Выполнение этого перехода в срок на вашей ответственности, адмирал, – сказал он. – От соблюдения сроков прибытия зависит многое в нашей операции.
Адмирал небрежно стряхнул пепел с сигары.
– Что, например?
Стэнли Клиффорд не ответил. Некоторое время в адмиральской каюте царило молчание.
– Текущий ремонт судов, – наконец заговорил представительный мужчина, – пополнение запасов пресной воды, топлива и провианта, все это осуществляйте здесь, адмирал.
– Вот как? Почему?
– Когда прибудем в Севастополь, для этого возможности не будет, – был ответ. – В Севастополе мы только встанем на рейде, но в сам порт заходить и швартоваться там не будем. Это приказ нашего ведомства.
– ЦРУ экономит деньги на портовых услугах? – Губы адмирала тронула едва заметная усмешка.
– Вы должны выполнять приказы, а не иронизировать по их поводу! – Тон Клиффорда сделался жестким, безапелляционным.
Адмирал, однако, продолжал чуть заметно улыбаться, глядя на своего собеседника ясными, спокойными глазами.
– Но это будет выглядеть несколько странно, – заметил он, – если военные корабли, прибывшие с дружеским визитом, откажутся швартоваться в порту.
– Тем не менее придется сделать именно так! – заявил агент ЦРУ решительно. – Насколько я знаю морское право, ни таможенники, ни пограничники не имеют права досматривать суда, не пришвартовавшиеся в порту, а оставшиеся стоять на рейде, пусть даже и в территориальных водах страны.
– Верно, не имеют, – с чуть заметной усмешкой ответил адмирал. – Тем более военные суда. Тем более корабли ВМС Соединенных Штатов. Но только нам с вами какое до этого дело? Уж не собираетесь ли вы организовывать в севастопольской бухте контрабанду наркотиков?
Стэнли Клиффорд сделал нетерпеливое движение. Ирония адмирала действовала ему на нервы.
– Насколько я знаю морское право, – продолжал он, – наши суда считаются суверенной территорией Соединенных Штатов.
– Да, это так, – подтвердил адмирал.
– И всякий человек, достигший этой территории, сразу же попадает под нашу юрисдикцию.
– Верно. И что дальше?
– Значит, – заключил Стэнли Клиффорд, – мы в таком случае никому не обязаны давать отчет про тех людей, что находятся на борту наших кораблей.