Кьодино в цирке

— Никогда мы не остаёмся на месте, — продолжал третий.
— Сегодня здесь, завтра — где-нибудь ещё…
Кьодино уже потерял надежду отыскать Перлину в этом городе. Но при последних словах карликов его осенила замечательная идея.
— А если бы я поступил в Цирк, мог бы я ездить по всем городам и искать одного дорогого мне человека, которого я потерял? — спросил он.
— Конечно. В какой бы город мы ни приехали, все люди приходят посмотреть Цирк. А вам повезло: Директор как раз ищет новых артистов.
Карлики решили, не теряя времени, представить Кьодино Директору.
— Однако, — задумчиво проговорил один, — никогда ещё в Цирке не было железного артиста…
— Директор может напугаться,-сказал другой.
— Мы это сейчас исправим. Требуется только замаскировать его, чтобы Директор ничего не заметил, — предложил третий.
В одно мгновение карлики раздобыли для Кьодино старый свитер и берет и переодетого проводили к Директору.
Высокий и толстый Директор, увешанный медалями, как генерал, прохаживался посреди арены и командовал людьми, которые разбирали Цирк. Он мельком взглянул на Кьодино и сердито сказал:
— Сейчас посмотрим, к какому номеру ты более способен. Сорвиголова, поди-ка сюда.
Кьодино увидел странного человека, который приближался к Директору, прыгая на одной руке и болтая ногами в воздухе. Другой рукой он жонглировал шестью бутылками, бросая их в воздух и снова подхватывая на лету. Это был знаменитый клоун-жонглёр Сорвиголова.
— Кьодино! — приказал Директор. — Возьми бутылки и попробуй повторить это упражнение.
— Слушаюсь, синьор.
Едва Кьодино взял у Сорвиголовы бутылки, как они разлетелись вдребезги.
— Видно, жонглёром тебе не быть, — сказал Директор. — Посмотрим, какой из тебя получится эквилибрист. Пройдись-ка по этой верёвке.
И он указал на верёвку, натянутую на высоте двух метров над ареной.
— Но, синьор Директор, — возразил Кьодино,- не проще ли ходить по столу шириной хотя бы в пол метра? По крайней мере, тогда не страшно было бы падать.
— Ничего, не бойся! — ободрял его Директор.- Это очень легко. Расставь в стороны руки для равновесия и иди…
Кьодино так и сделал, но верёвка лопнула, не выдержав его тяжести, и Кьодино упал.
— Чёрт возьми, ты ни на что не способен! — закричал Директор. Но Кьодино так умолял позволить ему сделать ещё какое-нибудь упражнение, что Директор смягчился.
— Хорошо, — сказал он. — Я вижу, что ты хочешь работать. Попробуй ещё упражнение на трапеции.
На трапециях в Цирке работали двое, братья Облако и Облачко. Их прозвали так за то, что они, одетые в свои небесно-голубые костюмы, летали в воздухе, совсем как настоящие облака.
По длинной лесенке Кьодино поднялся высоко вверх, где под самым куполом сидели на трапеции Облако и Облачко. С такой высоты стоявший внизу Директор казался не больше мухи.
Облако и Облачко изо всех сил старались помочь Кьодино.
— Ты останешься здесь, — объяснял Облачко.- Мы подлетим к тебе вон на той трапеции. Когда мы будем совсем близко, ты прыгнешь и схватишь меня за руки. Понятно?
По команде Директора «Вперёд!» два брата, держась за трапецию, помчались навстречу Кьодино.
— Прыгай! — закричали они, — мы поймаем тебя!
Кьодино смело прыгнул, схватил на лету Облачко за руки и… своей огромной тяжестью он оторвал братьев от трапеции, и все трое полетели вниз. Хорошо, что внизу была натянута сетка и Облако с Облачком запрыгали на ней, как резиновые мячи. Но Кьодино, который обрушился сверху, как снаряд, прорвал сетку и вонзился по грудь в песок арены.
— Довольно! — закричал разъярённый Директор. — Не хватало ещё, чтобы ты разгромил мне весь Цирк. Ты годишься только на работу служителя!
Помятый, с опущенной головой, Кьодино пошёл прочь, но не успел он сделать и двух шагов, как его окружили три карлика.
— Не огорчайся, — сказал Нано.
— В конце концов ты добился того, что хотел: ты останешься в Цирке, — добавил Нанэ.
— И кроме того, быть служителем — почётное дело, — заключил Нанн.
Они так утешали его, что Кьодино успокоился. «Главное, что я останусь в Цирке, — подумал он. — А это лучший способ найти Перлину. Ведь завтра мы будем уже в другом городе».
В обязанности служителя входило не только подметать арену, но и давать корм животным. Это было самое трудное для Кьодино. Сам он питался только маслом и никак не мог запомнить, что мясо нужно было давать львам, а сено — лошадям.
* * *
Цирк очень нравился Кьодино. Все артисты были такими необыкновенными, что железный Кьодино не очень выделялся среди них. Он чувствовал себя очень просто и непринуждённо.
Если бы Кьодино не мучили угрызения совести за его поступок с Перлиной, он был бы совсем счастлив. Разве можно было не смеяться, глядя, как жонглёр-фокусник Сорвиголова укладывается спать на спинке стула или же сворачивается клубком в картонке из-под ботинок? А клоун Весельчак? Стоило только ему сказать слово, как все вокруг покатывались со смеху…
Но не всё в Цирке нравилось Кьодино.
За день до начала представлений он, войдя в зверинец, увидел такую сцену, что от негодования даже раскалился докрасна. Укротитель Усач, схватив за шиворот трёх карликов, поднёс их к решётке, за которой сидели львы, и закричал:
— Сейчас же скажите мне: «Добрый день, синьор Усач», иначе я брошу вас в клетку!
А дело было вот в чём. Знаменитый укротитель
Усач со всеми обращался высокомерно и презрительно. Особенно насмехался он над карликами, давая нм всякие обидные прозвища. Карлики дрожали от ярости, но что они могли сделать против такого здоровяка, как Усач?
В этот день Усач заметил, что карлики не поздоровались с ним, и решил их наказать. Но мужественные карлики не поддавались, хотя Усач поднёс их прямо к пасти огромного льва.
— Как вам не стыдно издеваться над слабыми!- возмущённо закричал Кьодино.
Подбежав к Усачу, он выхватил карликов из его рук и осторожно опустил их на землю.
Длинные усы укротителя поднялись от злости, как кошачьи хвосты:
— Как ты, ничтожный и презренный служитель, смеешь вмешиваться в дела самого храброго человека в мире?! Получай, болван, и помни!
И он изо всей силы хлестнул Кьодино плёткой по лицу. Но Кьодино даже глазом не моргнул.
— Тысяча чертей! Ты думаешь, что я, которого боятся даже тигры и львы, не заставлю тебя закричать? — завопил разъярённый Усач и принялся хлестать Кьодино. Карлики вздрагивали при каждом ударе, а Кьодино даже не почувствовал ничего… Наконец он слегка хлопнул Усача по плечу и проговорил:
— Успокойся!
От лёгкого хлопка Кьодино Усач рухнул на землю.
Именно в этот момент в зверинец вошла дочь Директора, наездница Гоп-ля. Её прозвали так потому, что на арене, выполняя свои упражнения, она всегда восклицала: «Гоп-ля!»
— Что ты делаешь на земле, Усач? — удивлённо спросила она.
— Я… я… ищу пуговицу, -смущённо пробормотал Усач. Вскоре он пришёл в себя и угрожающе проворчал:
— Пойдём лучше отсюда, не то я растерзаю этого Кьодино. Я его уже проучил, но это не всё.
Он взял наездницу под руку и, напыжившись, как индюк, направился к выходу.
* * *
Настал день, когда Кьодино смог, наконец, присутствовать на цирковом представлении. Правда, сначала он был самым рассеянным зрителем, так как не переставал внимательно рассматривать публику, надеясь увидеть Перлину. Но девочки не было.