Космическая одиссея Инессы Журавлевой

— А что за беспредел?!
— Обычное дело, — пожал плечами аттариец.
Я немного посидела, поерзала, покусала губы.
— Нет, я так не могу, — сообщила я и снова кинулась на перила. — Хорг! Хорг! Вперед! Оле-оле-оле-оле, Хорг, вперед. Оле-оле-оле-оле, тебя победа ждет! А теперь волна… А, черт, неучи нерусские, — махнула я на всех рукой. — Оле-оле-оле…
— Инна, — зашипел на меня Руся, усаживая рядом. — Хватит!
— Не стоит мешать девушке, — сказала кто-то сзади.
Я обернулась и просияла.
— О, мужики из казино. Здрасти, дяденьки.
Руся вдруг вскочил, схватил меня за руку и дернул на себя.
— Тайлари под защитой Аттарийской Империи, — отчеканил он. — Мы уходим.
— А Хорг? — возмутилась я.
Руся не ответил, он потащил меня к выходу. На нас шипели, ворчали, рычали и даже один раз плюнули, надеюсь, не ядом. Я успела обернуться и увидеть, как Хорг вторым пересекает финиш. Сволочь страшная.
— Быстро, — рыкнул на меня Брэн. — Очень быстро.
Я никак не могла понять, что вообще произошло. Ну мужики из казино, ну и что? Пришли на бега, хотят тоже поиграть. И чего так нервничать? Мы выскочили на стоянку, быстро добежали до спайлера. Крыша отъехала… Меня укусил в шею неправильный комар… все. Больше ничего не помню.
  
Глава 15
 
— Сима, Сим, воды-ы…
А в ответ тишина. И где она, когда нужна? Я села, не открывая глаз. В голове продолжал буйствовать взрыв, причем, самый настоящий. Башка просто раскалывалась. Хотелось лечь и умереть. Легла. Смерть ко мне не спешила, ну и хрен с ней, переживу.
— Че-орт, — простонала я. — Сима-а-а…
Мне на лоб легла прохладная рука. Вцепилась в нее, как в последнюю надежду.
— Кто бы ты ни был, останься, — благодарно выдохнула я.
— Останусь, даже не сомневайся, — ответил незнакомый мужской голос, в котором явно сквозила насмешливая интонация.
Глаз я все-таки приоткрыла, один. Обстоятельства требовали рассмотреть «благодетеля». Благодетель оказался гуманоидом и далеко не аттарийцем. От красоты в нем была только голая, как коленка, голова, идеально-круглая. Да скорей, бильярдный шар. Мужик лыбился мне принеприятнейшей улыбочкой. И подмигивал, отчего стал похож на лампочку сигнализации. А что, голова круглая, гладкая и мигает. М-да.
— Где я и как сюда попала? — задала я насущный вопрос.
— Мы здесь ненадолго, — ответил мужик. — Скоро прибудет катер, и отправимся к твоему новому жилищу.
Обдумав его слова, я изрекла только одно:
— Кирдык тебе, Бильярдный Шар, полный и окончательный.
— Что? — не понял скорый покойник.
— Писец тебе, говорю.
— Не понимаю.
— Твою ж мамашу, мужик. Говорю, капут тебе. Капец. — Он все еще не понимал, и я махнула рукой. — Когда придет, тогда узнаешь.
— А-а, твой приятель? — «догадался» дурень. — Можешь не ждать, он… сильно нездоров.
И вот тут меня прошиб холодный пот. Руся! Мужик есть, Руси нет. Позабыв о головной боли, я вскочила на ноги. Мир пошатнулся, и мне пришлось ухватиться за мужика. Он, зараза такая, поддержал. Поддержка оказалась как нельзя кстати. Пока его руки были заняты мной, я отвесила мужику пощечину, хорошего такого леща.
— Где Руся, сволочь? — напустилась я на него.
— Пр-р-рима, — зарычал нехристь.
— Что ты с ним сделал?!
И по голени, и каблуком наступить… Мужик взвыл, я осклабилась, и… все. Меня скрутили, и операция «бей уродов» закончилась. Болезный попрыгал на одной ноге, еще немного порычал, говоря непонятные мне слова, ругался, видать. Меня швырнули обратно на кровать, не забыв напялить устройство, напоминающее наручники. Я извернулась и лягнула лысого, пока он ругался, стоя ко мне задом. Ноги тоже сковали.
— Повязали, гады, — прошипела я.
— Прима! — рявкнул лысый.
— Тамбовский волк тебе прима, — огрызнулась я.
— Доиграеш-шься…
— Не пугай, пуганные, — я гордо выпятила грудь, и инстинкт самосохранения завопил:
— Заткни-и-ись!!!
— Нет уж, пусть говорит, — заявила моя безрассудность. — Мы им сейчас все скажем. Мы им…
Новый укол прервал мою брань и диалог опций. Мой следующий возврат в суровую реальность ознаменовался отсутствием головной боли, поэтому мозг решил поработать, и я не стала начинать общение с похитителями с ругани. Я полежала с закрытыми глазами, прислушиваясь к негромкому разговору, который велся недалеко от меня, надеясь узнать из него больше, чем из ответов на вопросы.
— У Карна уже ждут, — сказал первый.
— Подождут, — ответил второй, и я узнала лысого. — К себе ненадолго заберу.
— Товар испортишь, — запротестовал первый.
— Воспитаю, — недобро усмехнулся лысый. — Она мне задолжала. Ни одна женская особь не смеет себя так со мной вести.
Инстинкт самосохранения многозначительно помычал, безрассудность скромно промолчала. Однако информация неприятная. Во-первых, меня собираются продать, это плохо, во-вторых, воспитать, это совсем плохо, потому что дрессировке я не поддаюсь. Значит, будут бить, возможно больно. Черт. Доплясались, Инесса Николаевна. Нужно было меньше задом на стойке крутить. Ладно, отставить ругать себя, успеется. А что с моим другом Русей? Живой хоть? От мысли, что они могли убить Брэна, захотелось взвыть, но сдержалась.
— Кир, не дури, сдадим Карну, он воспитает, — воззвал к разуму лысого первый.
— Нет! — рявкнул тот. — Я сказал ненадолго. Можешь пока поискать кого-нибудь другого.
— Если бы примы встречались на каждом шагу, за них бы не платили бы столько денег, — проворчал первый. — Если испортишь, можно забыть о той сумме, которую обещал Карн. Нет, Кир, я не могу тебе позволить притрагиваться к ней. Мы летим на Шаос и точка.
Мли-ин… Я идеальна и слишком дорого стою. А еще за меня опять грызутся два мужика, но ни фига не льстит. Где мои мальчики?.. Ищут меня, сердешные. А вот не висели бы на кукле, я бы не сбежала с Русей. У-у-у, гады! И что с Русиком? Тут мне пришло в голову, что до меня добиралась Сима. Я обрадовалась и попробовала мысленно ее позвать. А в ответ опять тишина. Черт.
— Я сказал, забираю, — отчеканил нудный лысый Кир.
— Не забираешь! — гаркнул неизвестный, и я приняла его сторону.
Пока они ругались, я вновь вернулась к размышлениям. У Димы со мной прямой канал связи. Но мы ни разу не разговаривали по нему, однако на Латоне он нашел меня имена так. Попробовала позвать Ардэна. Так же глухо. Мне вдруг в голову пришла мысль, что мои мальчики просто забили на меня. Не нашли и ладно. Вон у них какая лялька теперь есть, я ей вообще в подметки не гожусь со всей своей идеальностью. Стало больно и обидно. Вот такая, млин, любовь.
Пока я страдала, послышались звуки борьбы. Лежать трупом больше не получалось, и я распахнула глаза. Лысого лупил по морде мужик с тонким аристократическим лицом. Несмотря на видимую хрупкость, он явно обладал немалой силой, потому что более мощный лысик никак не мог из-под него выбраться. Мой потенциальный воспитатель что-то нащупал у аристократа в кармане, вытащил подобие карандаша, из которого выскочило светящееся лезвие, и воткнул противнику в бок. Тот страшно закричал, выгнулся и обмяк, опадая безвольной медузой на лысого.
— Вашу мать! — заорала я, глядя на убиенного. — Он мертвый? Ты его убил?!
— Очнулась? — лысый скинул с себя тело и встал на ноги, отряхиваясь и поглядывая на меня. — Ну и хорошо, едем домой. Там и с твоим панцирем разберемся.
Я недоуменно взглянула на себя и охнула. Мое платье облепило меня, как вторая кожа и стало твердым. Это я поняла, когда потрогала его. По моим ощущениям дискомфорта не было, а вот внешне, действительно, выглядело как панцирь. Теперь я поняла, что имел в виду Дима, когда говорил, что его даже ножом не срежешь. Попробуй пробить такую броню. Платьишко мое, родненькое. Теперь я его оценила в полной мере. Я тут же получила ответный импульс тепла и нежности, и это придало уверенности.
Тем временем лысый подхватил меня на руки и понес на выход из небольшого полутемного помещения, где я все это время лежала на узкой койке. Мы оказались под тремя лунами, расположенными друг от друга на неравном расстоянии. Я забеспокоилась, на Ингвее ли мы еще? Может, потому меня и не слышат ни Сима, ни Дима, что я нахожусь уже далеко?