У каждого свои секреты

В поисках наилучшего ракурса Элли, взглянув через плечо, сошла с тротуара. Яростно загудел автомобильный клаксон, и Дрейк рывком затащил ее обратно на тротуар.
— Но дорога была пуста! — воскликнула Элли.
— Ты посмотрела не в ту сторону.
— Ах, конечно. Я все время забываю, что здесь правостороннее движение.
— Такая забывчивость может обернуться страшной бедой, — мрачно заметил он.
Он все еще прижимал ее к себе, и Элли была вынуждена признать, что по меньшей мере не возражает. Приподняв голову, она кокетливо улыбнулась.
— Не знаю, смогу ли я когда-нибудь расплатиться с тобой за спасенную жизнь.
Она ожидала, что он рассмеется, может быть, ответит ей что-нибудь в таком же духе, как сделал бы любой на его месте, но он всего лишь коротко бросил:
— Ты преувеличиваешь.
— Машина могла сбить меня, — настаивала Элли. — Ты спас меня, возможно, даже от худшей участи, чем смерть.
Неожиданно Дрейк резко побледнел и сильно сжал ее руку, но буквально через секунду отпустил.
— Какое глупое замечание. — При этом его голос стал каким-то чужим, далеким. — Ты закончила здесь? Тогда пошли.
Элли не тронулась с места.
— Ой!
— В чем дело?
— Просто я порезалась об лед, которым ты меня окружил.
Он нахмурился, затем встряхнул головой.
— Прости. Пойдем куда-нибудь попьем. Сейчас слишком жарко, чтобы слоняться по улицам.
Они нашли бар со столиками на свежем воздухе и заказали холодного пива. Сделав большой глоток, Элли откинулась назад и незаметно, из-под ресниц, стала изучать лицо Дрейка. Он смотрел куда-то в сторону, но, видимо, почувствовал на себе ее взгляд, потому что, по-прежнему не глядя на нее, произнес:
— Итак?
— Что «итак»?
— К какому мнению ты пришла относительно меня?
— Откуда такая уверенность, что я думала о тебе?
Он взглянул на Элли и, протянув руку, снял с нее солнечные очки. Ощущение было такое, словно включенный яркий свет лишил ее сил.
— Разве нет?
— Да, — призналась она.
— Ну и?..
Элли улыбнулась.
— Я размышляла, почему ты относишься ко мне с такой неприязнью.
— К тебе с неприязнью! — Он резко вскинул голову. — Конечно же, я не испытываю к тебе неприязни. На самом деле я... — Он резко оборвал себя.
— Не останавливайся! — воскликнула Элли. — На какой-то миг мне показалось, что ты сейчас скажешь комплимент.
Дрейк окинул ее пристальным взглядом своих серых глаз.
— Я мог бы сказать тебе столько... — Он замолчал и отвел взгляд.
— Столько чего? — Она даже подалась вперед.
Дрейк увернулся от ответа:
— Неужели я был настолько неприветлив?
Элли молча смотрела на его загорелое, красивое лицо с благородными чертами. Поняв, что не сможет сказать ему о своих истинных чувствах, она ограничилась высокопарным:
— Разумеется, нет. Ты был очень добр ко мне.
— О, Боже! — Он состроил смешную гримасу. — Если это единственное, что ты можешь обо мне сказать, то, надо полагать, я был настоящим занудой.
Элли усмехнулась и после некоторого колебания добавила:
— Иногда ты кажешься слишком... суровым.
— Боже, какое ужасное слово. Такое впечатление, что мне девяносто лет.
— Вовсе нет. — Она облокотилась на стол и подперла рукой подбородок. — Расскажи мне о себе.
— Что ты хочешь знать?
— Ну, обычные вещи. Каковы твои амбиции, например?
Дрейк криво усмехнулся.
— Думаю продолжать заниматься тем, что я делаю сейчас.
Элли нахмурилась, будучи не особо высокого мнения о такого рода амбициях.
— Но разве ты не хочешь сделать карьеру в своем банке? Наверняка тебе не может нравиться работа, вынуждающая мотаться по свету для открытия новых филиалов.
Появившееся на его лице удивление быстро сменилось задумчивостью.
— Ну, кому-то же нужно этим заниматься.
— Согласна, но кому-то также нужно сидеть в главном офисе, находиться наверху служебной лестницы и управлять компанией. Ты не хочешь стать таким человеком?
Подняв руки, Дрейк заложил их за голову. Он был без пиджака, и этот жест натянул ткань рубашки у него на груди, подчеркивая мускулы.
— Появится столько проблем, — лениво протянул он.
Элли уже хотела было высказать ему все, что думает о таких пораженческих настроениях, но вдруг обнаружила, что у нее пересохло во рту и затруднилось дыхание. Она определенно почувствовала приступ желания. Понимание этого застало ее врасплох и обеспокоило.
— Элли!
Она отвела взгляд от его груди слишком быстро, пытаясь скрыть охватившее ее волнение. Дрейк не мог не заметить это и почти бесшумно вздохнул. Она поспешно опустила голову и, схватив сумочку, начала лихорадочно в ней рыться в поисках носового платка, но Дрейк перехватил ее руку.
— Элли, — повторил он, на этот раз с ноткой удовлетворения.
Ее рука немного дрожала под его рукой, но она не пыталась отстраниться. Даже наоборот — медленно подняла голову и печально засмеялась. Она думала, что он последует за ней в этом внезапно вспыхнувшем желании, удивившем ее саму так же сильно, как и его. Она уже размышляла над тем, что скажет, как воспримет его предложение, но поняла, что пауза слишком затянулась. Затем, к ее немалому удивлению, он убрал руку, допил свой стакан и произнес:
— Если ты готова, то, может быть, пойдем?
Не веря своим ушам, Элли изумленно взирала на него. На его лице было жесткое, хмурое выражение. Она медленно поднялась на ноги и кратко сказала:
— Разумеется.
Они шли по улице, держась друг от друга на расстоянии, и молчали. Через несколько минут Дрейк замедлил шаг и почти сердито проговорил:
— Слушай, я, наверное, должен сказать...
Умышленно перебив его, Элли указала на большую букву «М» и воскликнула:
— Я столько слышала о московском метро, думаю, мне стоит прокатиться.
— В это время суток там полно пассажиров, — возразил Дрейк.
— Тогда можно будет почувствовать себя как дома. — Она направилась ко входу, бросив через плечо: — Увидимся.
Но Дрейк последовал за ней и держался рядом, когда она, войдя в вестибюль, остановилась в растерянности.
— Ты должна купить жетон, — подсказал он. — Вон там.
Элли хотела было заявить, что желает ехать одна, но таким образом она призналась бы, что злится на него, так как получила от ворот поворот. Конечно, именно злость она и чувствовала, но гордость мешала ей раздуть из этого скандал, поэтому она пожала плечами и произнесла:
— Ладно.
В метро оказалось столько народу, что поддерживать какой-либо разговор при всем желании было невозможно, и это, кстати, весьма устраивало Элли. Ее больше не интересовало то, что он может сказать. Однако она не могла не думать о том, почему все это настолько расстроило ее. Ведь Дрейк был всего лишь ее очередным знакомым, хоть и очень красивым. Когда закончится командировка, они никогда больше не увидятся, так что нет поводов и расстраиваться.
Мысль о том, что она никогда больше не увидит Дрейка, вызвала вдруг ощущение щемящей пустоты. Эти последние две недели были такими замечательными; она чувствовала себя такой счастливой... Нет, надо выкинуть из головы печальные думы, неизвестно, до чего можно дойти, если и дальше копаться в своих переживаниях. Это всего лишь влечение, не более. Вскоре их пути разойдутся: Дрейк поедет в Лондон, а она примется за свои тайные поиски, чтобы сдержать слово, данное столь легкомысленно много лет назад.
На нескольких станциях они выходили из поезда, так что Элли смогла в полной мере восхититься великолепной архитектурой платформ, которые больше походили на мраморные дворцы с огромными люстрами, расписанными потолками и яркой мозаикой.
— Каждая станция посвящена определенной теме, — сообщил Дрейк, близко наклонившись к ее уху, чтобы она смогла разобрать слова, теряющиеся из-за звука приближающегося поезда. — Пролетарскому труду, известному поэту, Великой Октябрьской революции и так далее.
Элли кивнула и отошла в сторону, избегая его близости. Она запрокинула голову, чтобы полюбоваться потолком, но Дрейк посоветовал прийти, когда здесь будет не столько народу. Их разговор, если это можно так назвать, был каким-то неестественным. Элли почти не смотрела на него в вагоне, а когда они оказывались на платформе, все ее внимание поглощала архитектура. Один раз им все-таки сильно не повезло: в очередном поезде была такая давка, что пришлось стоять очень близко друг к другу. Дрейку это не доставляло никаких проблем, так как он мог держаться за поручень, но Элли была слишком мала ростом, поэтому вынуждена была просто стоять в толпе, а когда поезд сделал поворот, ее бросило на Дрейка.