Воин Пустоши
Малик, пожав плечами, медленно пошел через зал, раздвигая стволом пучки жил. Дерюжка наконец выпутался и встал, но его сразу качнуло, молодой попытался удержать равновесие, засеменил, быстро перебирая ногами, споткнулся и, чтобы не упасть, ухватился за толстый жгут.
И завопил, отдернув руку:
– Ай! Жжется!
Потревоженные жилы закачались, из-под свода по ним с чавканьем покатились большие светящиеся капли. В неверном свете казалось: вся полость под броней пришла в движение. Что-то чавкало и смещалось, извивались жилы, качались тени, шатался и стонал Дерюжка… Он угодил спиной в густое сплетение, его отбросило, опять посыпались искры, Дерюжка взвыл. Споткнулся о собственное ружье и, чтобы устоять, схватился за извивающийся отросток – брызнули тяжелые капли, из-под ладоней бандита вырвался клуб дыма.
– Вот же урод! – завопил Малик и ударом кулака отбросил Дерюжку от паутины. – Не хватайся за них, ты ж нас всех угробишь!
– Хозяин! – обиженно заскулил Дерюжка. – Скажи ему!
Макота не прислушивался к перебранке подручных. Он заметил, что световые пятна на стене неподалеку складываются в подобие неправильной спирали, центр совсем рядом, а в нем – подсвеченное изнутри отверстие. Неширокое, но если стать на четвереньки, можно пролезть. В круглой дыре что-то мерцало, перемещалось – как будто там светит фонарь и кто-то ходит взад-вперед, то и дело заслоняя источник света.
* * *Турану хотелось отыскать Макоту – он был уверен, что старый враг где-то рядом. Атаман наверняка сумел придумать способ пробраться в энергион.
Пока Белорус пытался выдернуть белесый стержень, Ставридес с Макс обсуждали, чем могут оказаться гладкие серебристые глыбы, лежавшие большими грудами и занимавшие едва ли не четверть просторного зала. Все они были разных форм и размеров – от большущих, с одноэтажный дом, до совсем легких, не больше человеческой головы.
– Это образцы, – заявила Макс. – Если энергион – машина-разведчик, то сюда сносили образцы, упаковывали и складировали. Понимаешь? То есть серебристое – это упаковка, а под ней…
Ставро задумчиво потер переносицу.
– Если так… ну, тогда вон то похоже на дерево. А это?
– Какое-то мумифицированное животное? Мутафаг?
– Может, и так.
– Не представляю, что за зверь…
Тим Белорус с хрустом выдрал кусок стержня из вязкого месива, не удержался и повалился на спину.
– Вот же гадство, кабан его топчи! Эй, глядите, какая штука! Знаток, для чего это может быть нужно? Какая польза от такой штуки, а? Ты ж у нас любишь все разобъяснять…
– Можешь выбросить, – откликнулась женщина. – Это старье, оно давно ни чему не пригодно. Разлезлось и сгнило. Смотри, Ставро, что там за рулоны?
Белорус досадливо покряхтел и нагнулся над новым сгустком стекловидного вещества – из этого торчал плавно изогнутый стержень, похожий на кость.
Туран посмотрел, куда показывает женщина. В самом деле – рулоны. Продолговатые свертки, такие же серебристые и гладкие, как и «глыбы».
– Упаковочный материал, – сказала Макс, нагнулась и потянула сверток за край. От движения гора рулонов зашевелилась, свертки поползли вниз, некоторые покатились. Макс отшатнулась. Белорус, обернувшийся на шум, не стал раздумывать и вскинул пистолет – ему показалось, что на спутников напали. Грохнул выстрел, другой.
– Не стреляй! – рявкнул Ставро. – Рехнулся, что ли?!
– Показалось…
Белорус начал многословно оправдываться, но бородач не слушал – он склонился над рулоном, который подстрелил Тим.
– Надо же… Макс, посмотри.
Они присели над серебристым свертком, стали шептаться и тыкать пальцами. Туран, осматривающий зал, слышал обрывки фраз:
– Не пробил… вот сюда…
– Да… пуля… какой крепкий материал! Переверни, что с другой стороны?.. Никогда не видела!..
Макс говорила с азартом, она наслаждалась, изучая и анализируя, и казалась совершенно счастливой.
– Интересно, как его крепить?..
– Смотри, нижний слой липкий…
Белорусу надоело возиться с неподатливой «костью», и он позвал:
– Эй, борода! Если здесь эти самые образцы, которые у входа сваливают, значит, не очень-то их ценят, а? Думаю, если мы пройдем дальше, отыщем что поинтересней. Ну так и чего ж мы в прихожей топчемся? Попали в такое удивительное место – и до сих пор у самых дверей!
– Погоди, – с досадой отмахнулась Макс, – мы еще здесь не разобрались.
– Да чего тут разбираться… Сама говоришь, все сгнило и пропало. Ну, чего там расселись? Идем! А то баба серебристую тряпку увидела, известное дело… Бабам – тряпки! А нас там добыча ждет!
Рыжий указал в глубину зала обломком белесого стержня, выдернутого из пола. Узоры световых пятен скручивались на стене в подобие спирали. В центре ее была круглая дыра.
– Вон! Туда идем!
Ставридес отложил серебристый рулон и выпрямился.
– Белорус, будь повежливей со Знатоком. Если я не вышвырнул тебя с «Крафта», это вовсе не означает, что ты принят в команду.
– Да брось, борода! Я вам нужен, ну? Так что бросайте тряпки, и вперед!
– Там может быть Макота, – добавил Туран. – Идем.
Он первым направился к световому узору.
* * *По другую сторону круглого отверстия находился большой зал. Ряды световых пятен расходились по стенам и своду, мерцали и переливались, отблески накладывались, сливались, порождая игру теней. Жил здесь не было, зато пол усеивали сгустки застывшей массы, темные и серебристые вперемешку. Стоящий на четвереньках Макота подался назад и приказал:
– Малик, вперед. Оглядись там.
Бандит с неохотой сунулся в отверстие и замер, прислушиваясь. Позади стонал и причитал Дерюжка. Отыскав под ногами брошенное оружие, он побрел к спутникам – его по-прежнему шатало, он задевал провисшие жгуты, передвижение его сопровождалось шорохами и влажным чавканьем.
– Да тише ты! Стой на месте! – прошипел Малик, оглянувшись. – Ни некроза не слыхать!
– Ты лезь давай. – Макота ногой пихнул его под зад.
Малик вздохнул, подался назад – и головой бросился в дыру. Упал на живот, перекатился и замер, подняв оружие. Макота, потеряв подручного из виду, тоже замер. Вскоре Малик объявил:
– Никого здесь. И тихо.
Тогда атаман пролез за ним. Оказавшись с другой стороны, вскочил и прыгнул в сторону, выставив перед собой автомат.
Малик оказался прав – в большом зале было тихо и пусто. Светящиеся пятна усеивали стены, благодаря ним можно было понять, что он овальной формы. Стены сначала шли вертикально, а потом плавно изгибались, но свод терялся в темноте и невозможно было понять, плоский он или скругленный. Слева по стене шел ряд плоских гладких кругов, похожих на черные зеркала.
– Дерюга, ползи сюда! – позвал атаман и пошел вдоль стены, разглядывая черные круги, утопленные в нее. Перед одним остановился, ткнул в него автоматом, затем потрогал пальцем, попытался ковырнуть ногтем. Поцарапать твердую поверхность или отломить кусочек не вышло, и он достал стилет, ударил им в место, где зеркало – хотя какое там зеркало, оно ведь не отражает ничего толком! – и стена.
В стороне чавкнуло, распахнулось круглое оконце с глаз величиной, оттуда полилось прозрачное вещество и залепило место укола. Макота с руганью отшатнулся. Собравшись с духом, снова ткнул острием, но уже с большего расстояния, вытянув руку. Похожее на сопло отверстие снова раскрылось и снова брызнуло прозрачным.
Дерюжка, все еще причитая вполголоса, пролез на карачках в зал. Ружье волочилось за ним на ремне, приклад мягко постукивал по полу. Оказавшись внутри, молодой встал, подтянул оружие и сделал несколько шагов. Его до сих пор качало. Ноги Дерюжки заплелись, он споткнулся о приклад и засеменил вбок, подняв перед собой руку, будто шел на ощупь.
Макота продолжал экспериментировать. Когда он ткнул в стену особенно сильно, распахнулось сразу три отверстия, упругие струи прозрачной субстанции брызнули в разные стороны, несколько капель угодили на куртку атамана, он отшатнулся и пихнул спиной Дерюжку, который, шатаясь, бродил по залу. Молодой отлетел и врезался в стену. Под его ладонью звонко щелкнуло, сыпанули искры.