Коллекция неловкостей (СИ)

Она приложила ладонь ко рту и театрально шепнула:
— Кое-кто явно надеется похоронить меня старой девой.
Денис расхохотался.
— Это Тоха, что ли? Никак не привыкнешь, что девочка выросла, да, Тош?
Антон прищурился и посмотрел на Раду.
— Если бы она еще выросла! А то все ищет себе духовного наставника.
Сволочь, скотина! Змея!
— Фигню несешь, — безразлично бросила она вслух. — Пойдем, Эндрю?
— С удовольствием, — англичанин галантно наклонил голову.
— Понимаешь, в чем проблема, — шептала Рада своему спутнику, когда они выходили из подъезда. — Я совсем не умею ходить на каблуках. И чтобы не упасть носом на пол перед вашими деловыми партнерами, мне придется за тебя держаться весь вечер.
Эндрю улыбнулся.
— Нет, я серьезно, — продолжила она. — И если уж тебе понадобится меня оставить, то позаботься, чтобы рядом со мной был стул, диван или хотя бы кучка соломы.
— Как скажешь, — он открыл дверцу такси. — Но, по-моему, ты очень грациозна.
Она посмотрела на английского кавалера самым обворожительным своим взглядом и… наступила мимо порога машины. Нога подвернулась, и Рада бы плюхнулась новым платьем на асфальт, если бы во время не вцепилась в дверцу. Если падать часто, то волей-неволей научишься хвататься за все, что попадается под руку, чтобы к старости не остаться инвалидом.
Она завела руку за голову, на ощупь проверяя сохранность прически, и случайно подняла глаза. Из окна кухни за всей позорной сценой наблюдал Антон. Рада почувствовала, как от жуткого стыда горят щеки. Тоха злорадно улыбнулся и поднял вверх большие пальцы: «Молодец, продолжай в том же духе!» Она отвела взгляд и поджала губы. «Соберись! Сейчас ты пойдешь на вечер и будешь самим очарованием, а потом вернешься домой и от души поколотишь этого гада», — сказала она себе.
Эндрю озабоченно посмотрел на девушку.
— Ты в порядке?
— Ага. Вроде, цела.
— Нога болит?
— Нет. Но с выводами о моей грациозности ты явно поторопился.
— Брось, никто же не видел. Это был тренировочный выход.
— К сожалению, видел. Антон стоит у окна.
Эндрю лукаво улыбнулся и подмигнул ей.
— Еще стоит?
Рада украдкой глянула на окно.
— Смотрит.
— Что ж, пусть смотрит!
Он притянул за талию к себе и обнял.
— Ты чего?¬ — зашептала девушка.
— Сделай вид, что все в порядке, — еле слышно проговорил он.
Она улыбнулась, привстала на цыпочки и обняла Эндрю в ответ. Словно от удовольствия прикрыла глаза, запрокинув голову назад, и из-под опущенных ресниц наблюдала за Антоном. Тот выглядел ошарашенным и недовольным одновременно. Рада почувствовала, как уголки рта растягиваются в широкую улыбку, и, вздохнув, легонько поцеловала Эндрю. Поцеловала не в губы, но настолько близко, что — она была в этом абсолютно уверена — из окна третьего этажа не было никакой возможности разоблачить ее уловку. Англичанин немного покраснел, распахнул перед девушкой дверцу такси, сам сел с другой стороны и дал волю хохоту.
— Да, юная леди, — проговорил он сквозь смех. — А ты та еще штучка!
Рада довольно откинулась на спинку сиденья и притворно погрозила пальцем.
— Со мной шутки плохи!
Эндрю шутливо поднял руки, показывая, что сдается.
— Сдаюсь!
— И правильно! А то собрался один распугать всех моих кавалеров.
— Неужели?
— Долгая история… Просто Антон испортил, возможно, лучшее свидание в моей жизни. То есть, может, это было и не свидание… Но теперь я этого никогда не узнаю.
— Может, он сам хотел оказаться на месте твоего кавалера?
Она фыркнула.
— Ерунда! Он относится ко мне как к маленькой зловредной девчонке, которая не может шагу спокойно ступить, чтобы не набить себе шишку. Все время следит за мной, не скрывая, как его это раздражает.
Эндрю пожал плечами.
— Как скажешь…
Она вздохнула и отвернулась к окну, за которым проносились пылающие витрины московских бутиков.
Под руку с Эндрю, как уважающая себя благопристойная дама, Рада неспешно вошла в сверкающий зал времен XIX века. Международное сообщество предпринимателей могло себе позволить немного лоска. Зал был декорирован изысканными цветочными композициями, вдоль стен стояли столы с закусками. В уголке струнное трио исполняло барочную музыку. Все источало аромат элегантности, банковских счетов и снобизма.
На нее словно повеяло детством, — те самые вечера, на которые ее заставляла ходить мать, чужие люди, а главное — давящее чувство неловкости. Удивительно, какой разной жизнью живет один и тот же город. Вот идешь ты по улице домой, а мимо тебя проезжает роскошный автомобиль. Какое-то мгновение ты находишься с водителем совсем рядом, буквально, в полуметре от него, но машина исчезает за поворотом, словно ее и не было. И тот неизвестный человек отправляется в дорогой клуб, ресторан, а, может, в свои апартаменты, а ты приходишь в обычную квартиру, надеваешь обычную футболку и сидишь на обычном диване за обычным компьютером. И так ты, словно вода и масло, все время вертишься в одном стакане с разными людьми, но никогда не встречаешься с ними и не смешиваешься.
Погруженная в такие мысли, Рада отстраненно улыбалась и оглядывала банкетный зал, машинально вцепившись в локоть Эндрю. Из раздумий ее вывел подтянутый невысокий мужчина лет пятидесяти с типичными для англичан тонкими губами.
— Эндрю Гарди! — воскликнул мужчина, стремительно направляясь к ним.
— Виктор! — радостно отозвался ее спутник, и Рада почувствовала, как он напрягся. Она поняла, что встреча, пусть и не самая приятная, пройти должна безупречно. Тогда она легонько в знак поддержки сжала локоть молодого человека и широко улыбнулась незнакомцу.
— Эндрю, рад тебя видеть! Ты решил пойти по стопам отца?
— Да, Виктор. Мысль о сотрудничестве с Вашей компанией подтолкнула меня в семейный бизнес. Кстати, познакомьтесь, это Рада Панфилова, дочь моей мачехи. Рада, это Виктор Веллингтон, партнер и добрый друг моего отца.
Она протянула руку.
— Очень приятно познакомиться, — мистер Веллингтон ответил мягким рукопожатием.
— Взаимно, мистер Веллингтон.
— О, пожалуйста, просто Виктор. Вы прекрасно говорите по-английски!
— Спасибо, Виктор.
— Эндрю, я должен поздороваться с Ричтоном и Валерьевым, мы с твоим отцом должны были обсудить с ними новые условия контракта. Попозже я отведу тебя к ним, а пока мне придется вас оставить.
— Конечно, Виктор, я понимаю. Рад был встрече! — Эндрю улыбнулся и повел девушку к столу.
— А он очень мил, — шепнула она, когда Веллингтон удалился на достаточное расстояние. — Мне показалось, или он тебе не нравится?
— Не то слово, — шепнул в ответ Эндрю. — Настоящая акула бизнеса. В свое время чуть не поглотил нашу компанию, но отец обломал ему клыки. С тех пор прикидывается добрым другом.
— Кошмар!
— Ага, — Эндрю взял у официанта два бокала шампанского, передал один Раде и звонко коснулся его. — За тебя! Я уже говорил, что ты похожа на Одри Хепберн?
— Еще нет, но мне нравится ход твоих мыслей.
— Так вот, — Эндрю сделал глоток и понизил голос. — А еще он хотел женить меня на своей дочери.
Рада поперхнулась.
— Что? Зачем?
— Я же говорю: он хотел поглотить нашу компанию.
— И что случилось дальше?
— Ничего. Я сказал ему, что хочу жениться по любви и все такое. Лиз Веллингтон ничуть не лучше своего отца, если хочешь знать. С тех пор они меня на дух не выносят и всем говорят, что я — гей, чтобы бросить тень на моего отца. Знаешь, у нас такие слухи никого не красят.
Она хотела было спросить, действительно ли Эндрю гей, но прикусила язык. Это было бы нетактично. Поэтому просто молча кивнула и отпила шампанского.
— Как ты понимаешь, доказательств у него нет, но люди любят пикантные сплетни. Мне все равно, я и не участвовал бы в таких раутах, но вот отцу не понравились косые взгляды. Поэтому ему было необходимо выпустить меня в свет с красивой девушкой.