Коллекция неловкостей (СИ)

— Чтобы утереть нос Виктору?
— Отчасти, да. А отчасти, чтобы просто показать, что у него есть наследник, и положить конец слухам.
— Так вот почему он сам не приехал на этот вечер…
— Да. Разумеется, он приедет позже, чтобы заключить нужные контракты, но ему нужен был светский раут, желательно, международный, чтобы восстановить подпорченную репутацию.
— А моя мама, естественно, предложила меня.
— В этом ты ошибаешься. Отец сам хотел, чтобы со мной пошла ты. Потому что ты обаятельная и умная. И этим ты просто сразишь наповал всех недоброжелателей. К тому же, он не раз говорил мне, что мечтает о такой невестке, как ты.
Рада сделала глоток и опустила глаза. Сложно было ответить на такие слова.
— Я что-то не то сказал?
— Нет, Эндрю. Все в порядке.
— Я просто хочу тебя еще раз поблагодарить за то, что ты пошла со мной.
— Знаешь, что? Я оправдаю надежды твоего отца. Мы утрем нос этому Виктору, — она улыбнулась. — Ты знаешь, я могу!
Эндрю шутливо покачал головой.
— Бедный, бедный старина Веллингтон! Он и не представляет, что его теперь ждет! Кстати, пора познакомиться с новыми хищниками.
Рада кивнула, выражая полную боевую готовность.
— Итак, — зашептал Эндрю. — Короткая инструкция. Видишь, около той корзины с фруктами стоят три женщины? Теперь не смотри туда и слушай. Они большие сплетницы. Если они что-то узнали, через пару минут об этом не будет болтать только ленивый. Пожилая в синем — это Амели Пуантье, вдова французского канцелярского магната, которая, несмотря на возраст, лихо подхватила бизнес своего покойного мужа. Блондинка — Изабель Льюис, хозяйка издательского дома, который, кстати, и в России имеет свои филиалы. Отъявленная феминистка и мужененавистница. А самая молодая… В красном платье…
— Ну, договаривай!
— Это Лиз Веллингтон.
— Ясно.
— Ты готова?
— Вперед, мон женераль!
Эндрю улыбнулся, но Рада видела, как он нервничает. Она взяла его покрепче под руку и повела прямиком к стае волков. Мадам Пуантье первая заметила их приближение.
— Эндрю! — воскликнула она с легким французским акцентом.
— Амели, Вы великолепно выглядите! — Эндрю бережно пожал руку пожилой француженки. — Эта стрижка Вам очень идет.
— Эндрю, ты льстишь мне!
— И подумать не мог, мадам! Изабель, Лиз, рад Вас видеть.
— Привет, Эндрю, — словно нехотя произнесла Изабель Льюис.
— Эндрю, дорогой, как хорошо, что ты здесь! — прощебетала Лиз Веллингтон и, выгнувшись, как кошка, влажно поцеловала Эндрю в щеку.
Рада едва сдержалась, чтобы не закашляться от приторного аромата духов.
— Что же ты не представишь нам свою спутницу? — спросила мадам Пуантье.
— Простите, — покачал головой Эндрю. — Амели, Изабель, это Рада Панфилова, дочь моей мачехи.
— Твоя новая сестра? — вставила Лиз.
Эндрю замялся в нерешительности.
— Боюсь, что не только, — с улыбкой ответила вместо него Рада.
Амели Пуантье удивленно подняла брови.
— Вы его невеста?
Краем глаза злорадно наблюдая за шоком мисс Веллингтон, Рада влюблено посмотрела на своего кавалера.
— Дорогой, наверное, нам не стоит сохранять это в тайне от твоих друзей? — проговорила она, нежно поправив Эндрю прядь волос.
— Да, конечно, милая, — он пришел в себя и улыбнулся Раде. — Не стоило недооценивать проницательность Амели.
Его рука легла Раде на талию.
— Дорогая, позволь тебе представить моих друзей. Это мадам Амели Пуантье, владелица крупной международной канцелярской корпорации. Это Лиз Веллингтон, дочь Виктора, мы с ним уже беседовали сегодня. А это Изабель Льюис, основатель и предводитель знаменитого издательства «Льюис и Ко».
Рада прижала руку к губам.
— О, Боже! Изабель Льюис! Неужели это Вы издали редчайшие рукописи и письма Томаса Элиота?
— Да, я, — улыбнулась Изабель.
— Как же я рада с Вами встретиться! Я видела репринты этого великолепного издания — оно просто чудесно!
— Рада — будущий филолог, скоро ей предстоит окончание Московского университета, — гордо сказал Эндрю.
Изабель заметно потеплела и пожала Раде руку.
— Мне тоже очень приятно с Вами познакомиться. Если хотите, после университета я могла бы Вам предложить сотрудничество с нашим издательством.
— Не знаю, как Вас благодарить! Я в восторге от этой мысли.
Изабель засмеялась.
Рада была довольна собой. У нее было две задачи: произвести хорошее впечатление на главных сплетниц и сразить Лиз Веллингтон. Кажется, обе были выполнены на ура. Изабель Льюис была у нее в кармане, а Лиз стояла, сжав руки на груди, и было видно, как впились в кожу ее ухоженные ноготки. Кажется, удар пришелся в цель.
Через пару минут милой светской беседы Виктор Веллингтон окликнул Эндрю.
— Пойдем скорее, надо поговорить с Ричтоном. Извини, что приходится отрывать тебя от твоей очаровательной спутницы.
— Ничего страшного, — улыбнулась Рада.
Она заботливо стряхнула с плеча Эндрю несуществующие пылинки и поправила галстук, — милый жест самой настоящей невесты. Он благодарно улыбнулся и поспешил за Веллингтоном.
  
Глава 8
 
— Ты гений! — Эндрю поднял бокал и благодарно посмотрел на Раду.
— Знаю, — ответила она, улыбаясь.
Официальная часть вечер закончилась, играла музыка, гости разошлись по залу. Кто-то танцевал, кто-то наслаждался закусками французского шеф-повара. У Рады после пары танцев в новых туфлях ноги горели от боли, поэтому она отвела своего кавалера в уголок и с облегчением потягивала прохладное белое вино.
— Ты просто разнесла Веллингтонов! — восхищенно продолжал Эндрю. — Полная капитуляция! Теперь папина тусовка не только уверена, что я самый натуральный натурал, но и косо поглядывает на крошку Лиз.
— О, да! Я даже с другого конца зала слышу, как скрипят ее зубы.
Он рассмеялся и собрался что-то ответить, но раздался звонок мобильного телефона. Извинившись, Эндрю отошел, чтобы ответить.
Рада положила в рот канапе с сыром и виноградом и вернулась к своим баранам. Романов вел себя действительно странно. И если отбросить тот факт, что Антон — наглый и самодовольный дурак, то в чем-то он прав. Преподаватель и студентка — это нехорошо, неправильно и, в конце концов, пошло. В девяносто девяти процентах случаев такие истории заканчиваются плачевно. Да и Романов сам себе противоречит — то утверждает, что все неправильно, то снимает очки и собирается ее поцеловать. С другой стороны, всегда есть тот самый один процент счастливых исключений. И история знает немало долгих и крепких браков, начавшихся именно со студентки, влюбленной в своего учителя.
— Извини, мне звонили организаторы выставки.
Приход Эндрю вывел Раду из задумчивости. И, призналась она себе, вовремя. Еще немного, и она вовсю мечтала бы о свадебном платье.
— Что-то случилось? — спросила она.
— Нет, ничего особенного, просто я должен подъехать в галерею и кое-что проконтролировать.
— Когда тебе нужно там быть?
— Это не срочно, так что мы можем остаться здесь еще, но мне самому было бы спокойнее, если бы я закончил все сегодня.
— О, обо мне даже не беспокойся! Еще немного и я попрошу кого-нибудь отрезать мне ноги. Это не туфли, а порождение зла! Буду тебе благодарна, если ты меня освободишь от обязанностей светской леди.
— Отлично! Потому что я не хотел бы помешать тебе хорошо провести вечер.
— Не волнуйся, для хорошего вечера мне нужны только диван, пижама и ноутбук.
Эндрю рассмеялся.
— Тогда я вызову тебе такси до дома?
— Буду очень признательна.
Вот в чем главное отличие британской золотой молодежи от нашей: Эндрю может носить майки с Че Геварой и драные джинсы, но при этом все равно остается настоящим джентльменом. А наши и в хорошем костюме умеют быть хамами.
Эндрю подвел Раду попрощаться с организаторами вечера и другими знакомыми семьи Гарди.
Уже подходя к большой парадной лестнице, ведущей к выходу, девушка встретилась глазами с Лиз Веллингтон и победоносно улыбнулась.