Коллекция неловкостей (СИ)

— Господи, да что на тебя нашло! — Антон покачал головой и стал внимательно разглядывать рисунок на кружке.
— Нет уж, не смей опускать глаза!
В девушку словно бес вселился, щеки горели, сердце колотилось почти в самом горле, но старая обида отчаянно толкала в спину. Она взяла руку Антона и положила себе на бедро.
— Вот тут слишком толстая, да? Или тут? — она провела его рукой по своему животу. — Или, может, у меня некрасивая грудь?
— Рада! — заорал Антон и отдернул руку. — Что ты творишь?!
— Вот видишь! Даже сейчас ты можешь на меня только злиться! — обида поднималась в ней, скрутила желудок, перехватила дыхание, пока, наконец, не достигла глаз. Первая капля оставила соленую дорожку на щеке. Антон глубоко вздохнул.
— Что ж ты у меня за дурочка такая! Ну, не плачь. Иди сюда, — он усадил ее на диван и обнял за плечи.
Она уткнулась носом в его ключицу и всхлипнула.
— Ревушка… Ну кто тебе сказал, что ты толстая? Ты замечательная, ты красивая, ты женственная.
— Но тебе-то не нравится, — пробурчала Рада в его рубашку.
— Все мне нравится. Я не хотел тебе говорить, но тогда, после твоего признания… Я был в шоке, конечно, но никак не мог выбить все это из головы. Ты поцеловала меня, и я почувствовал… То, что не должен был, то, что не хотел чувствовать. И сам испугался этого. Наверное, даже своей реакции испугался больше, чем твоих чувств. Ты была мне как сестра, но после этого вечера я вдруг стал обращать внимание… — Антон замялся, — на твое тело. Меня стали раздражать твои свидания. Так что знай, что ты самая настоящая красавица.
— Правда? — Рада подняла лицо и посмотрела ему в глаза.
— Правда, — серьезно сказал он.
— Это хорошо, — сказала она и довольно улыбнулась, погладив его по щеке. — Может, даже скажешь, что я соблазнительная?
— Да.
— Что «да»?
Антон сглотнул.
— Соблазнительная. Слушай, я тебя в последний раз прошу: не надо. Ты играешь и тешишь самолюбие за мой счет. А я не железный. И Денис — мой лучший друг…
— Здесь нет Дениса. И я не играю.
— Рада, пожалуйста, — тихо сказал Антон, глядя на ее полураскрытые губы.
Она перехватила его взгляд, провела языком по губам и подвинулась так близко, что почувствовала на своем лице его дыхание. Господи, как долго она этого ждала! Будь она проклята, если позволит ему отвертеться!
— Рада, я больше не могу, — выдохнул Антон, и поцеловал ее.
На нее нахлынуло все разом: радость, спокойствие, облегчение, нежность. От него пахло кофе, одеколоном и тем самым его запахом. Запахом его кожи, разогретой на солнце, когда они в детстве рядом загорали. Еще девчонкой она впитывала в себя этот запах, и сейчас, ощутив его так близко, вдохнув его, она почувствовала необыкновенную эйфорию. Рада на миг оторвалась от его губ и судорожно вздохнула. Запустила пальцы в его волосы на затылке, и снова впилась в него поцелуем.
Она в одну секунду все поняла. Это он. Это всегда был он, и она ждала его. Теперь все словно сложилось в нужную картинку. Все было так, как должно было быть. И радость от понимания наполнила ее. Не было никакой детской влюбленности. Она любила его.
Антон гладил ее по спине, ласкал ее язык своим, и она выгнулась, стараясь крепче прижаться к нему. Не отрываясь от нее, он гортанно застонал. Рада привстала с дивана и села на Антона верхом. Он сжал ее ягодицы и стал целовать шею. Все ее тело болезненно налилось, отяжелело и стало очень чувствительным. Антон снова застонал.
— Господи, Рада, что ты со мной делаешь, — прошептал он.
— Я еще только начала, — улыбнулась она и заерзала.
— Ооо… — выдохнул он. Она почувствовала, как по его телу прокатилась волна дрожи.
Антон провел рукой по лицу, взял Раду за плечи и посмотрел ей в глаза.
— Послушай, ты уверена в том, что тебе это нужно? Я… я не хочу обидеть тебя. Мы не должны…
— Тош, мы взрослые люди. И я уверяю тебя, что мне ничего сейчас так не нужно, как это. Мне нужен ты. Перестань относиться ко мне как к младшей сестре лучшего друга. Я женщина, я здесь, с тобой, и я хочу тебя.
— Тогда вставай.
— Почему?
— Я не хочу, чтобы это было здесь, вот так, второпях.
Они пошли в спальню. Рада выключила верхний свет и зажгла лампу на прикроватной тумбочке.
— Предпочитаешь полумрак? — спросил Антон.
— А вдруг при свете ты испугаешься и сбежишь? — отшутилась Рада.
— Никогда не говори о себе плохо. Не смей. Даже в шутку, — серьезно сказал Антон.
Рада не знала, за что взяться, расправила одеяло, и взялась за подол сорочки.
— Подожди, я сам, — Антон нежно провел по ней рукой. — Я хотел снять ее с тебя с тех пор, как только увидел в твоих руках.
— Долго же ты решался!
— Я не позволял себе думать об этом. Но все равно думал.
— А еще о чем ты думал?
— А еще я думал, что если Романов увидит тебя в ней, мне придется его убить.
— Антон!
— К черту Романова. Иди сюда, женщина!
Антон поцеловал ее, и стянул сорочку. Рада стояла перед ним почти голая.
— Ну что? — спросила она, пока он молча разглядывал ее.
— Ты очень красивая. И тут, — он провел рукой по бедру, — И тут, — погладил живот, — и особенно тут, — он накрыл ладонью ее грудь.
Она обняла его за шею и притянула к себе для поцелуя. Антон торопливо расстегнул и снял рубашку. Рада прижалась к нему грудью, и от соприкосновения с его горячей кожей у нее побежали мурашки. Она подошла к кровати и залезла под одеяло.
— Только не прячься и не говори, что холодно, — сказал Тоха, вынимая ногу из штанины.
Она откинула одеяло и демонстративно медленно спустила и сняла с себя последний предмет белья. Ей было немного страшно и неловко, но меньше всего она хотела отпугнуть парня своей зажатостью. Антон замер, стоя на одной ноге с носком в руках.
— Ну ты даешь! — сказал он удивленно.
— Ага. Ты и половины всего обо мне не знаешь, — довольно улыбнулась она и кокетливо потянулась.
— Ну, держись, — Антон стащил боксеры и залез на кровать, всем видом демонстрируя серьезность своих намерений.
Рада нервно сглотнула, украдкой скосив взгляд вниз. Конечно, в познавательном плане она ничего нового для себя не увидела, но все же живьем и вблизи все выглядело чуть более… устрашающе, чем она рассчитывала. Чтобы Тоха не заметил ее страха, она пылко прижалась к нему и, закрыв глаза, поцеловала. По идее, ей следовало бы предупредить Антона, что ему выпала честь стать ее первым мужчиной. Но Рада знала Тоху много лет, и представляла себе, как он себя поведет. Одно дело просто переспать с младшей сестрой лучшего друга, хотя и на это ему было сложно решиться. А уж если выяснится, что придется эту самую сестру друга лишать девственности, тут он точно испугается и пойдет на попятный. Кто-кто, а Антон был главным в мире специалистом по занудству и здравому смыслу.
Ясное дело, будет немного больно. Но она-то не из робкого десятка, может и потерпеть. Ведь есть шанс, что Антон даже не догадается. Много чести ему будет знать, что кроме него она никому не понравилась. Рада закинула ногу ему на поясницу, чтобы казаться раскованнее.
— Подожди, подожди, — зашептал Антон, оторвавшись от ее губ. — Ох, ты ж…
Тут он уткнулся в ее шею губами, бормоча что-то нечленораздельное, потому что в этот момент она сильно охватила его ногами, выгнув спину и запрокинув голову назад.
— Нет, стой, погоди…
— Что-то не так? — спросила Рада, с трудом открыв затуманенные глаза.
— Дай… отдышаться… — Антон перекатился на бок. — У тебя… защита есть?
— Нет, кажется…
— Ну, ты даешь! Я сам чуть не забыл, — он сел на кровати и задумчиво потер лоб. — Не помню, чтобы меня когда-нибудь так накрывало.
Раду охватила паника.
— Ты что, уходишь?
— С ума сошла? Если, конечно, ты сама не передумала…
— Нет! — поспешно воскликнула она.
— Тогда сиди и жди, — Антон улыбнулся и вышел из комнаты.
Она откинулась на подушку, стараясь унять гонку сердечного стука. Через мгновение Антон появился в дверях и извлек из бумажника серебристый пакетик.