Лизавета или Мери Поппинс для олигарха (СИ)

Силы на этом закончились.
Прислонившись спиной к прохладному металлу, пережидая тошноту и головокружение, я совершенно не слышала, что происходило вокруг. И пропустила посторонний, приближающийся шум, слишком похожий на шуршание колес по земле…
В глаза, мгновенно ослепив, ударил слишком яркий свет фар остановившейся напротив меня машины
Я не смогла даже шевелиться, когда хлопнула дверца. Пульс резко сократился до одного-единственного удара в минуту, спина похолодела, пальцы на руках задрожали…
— Эй, ты чего тут забыла? — раздался возмущенный женский голос.
Не сумев сдержать стона облегчения, я медленно осела на землю, чувствуя, как меня больше не держат ноги. Рассмотреть, кто ко мне приближался, было невозможно — свет фар до сих пор слепил. Но одно я поняла точно, чувствуя, как меня потряхивает от нереального облегчения.
Это были не мои преследователи.
— Эй, я с тобой разговариваю! — подошедшая девушка наклонилась, едва коснувшись рукой моего плеча. — Ты что забыла у моего гаража? Эй, я с тобой говорю! Эй! Э…эй.
Больше она ничего не смогла сказать. Похоже, вид моего лица напрочь отбивал всякое желание разговаривать, и я вполне понимаю, почему.
— Так ты это… — около меня на корточки опустилась девушка лет двадцати пяти на вид, по крайней мере, так мне показалось. Снова коснувшись моего плеча рукой, она спросила скорее с недоумением, чем со злостью. — Тебя избили что ли? Ограбили? Вот суки, а!
Несмотря на все мое состояние, я не смогла сдержать короткого смешка — уж слишком забавной была реакция незнакомки, и слишком быстрый переход от одной эмоции к другой.
— Сейчас, секунду! — подскочив, не дожидаясь моего ответа, девушка убежала в сторону машины и вернулась уже с бутылкой воды в руках, успев выключить фары. — Вот держи, попей. Как же тебя так угораздило, а?
— Да… вот так, — невнятно пожала я плечами. Вода на самом деле оказалась минеральной, и разбитые губы мгновенно защипало так, что я скривилась. Но от неожиданной боли, не такой тупой и нудной, растекающейся все это время по телу, сознание чуть прояснилось. Я вроде ка даже попыталась слабо улыбнуться. — Неудачно сходила в клуб.
— Охренеть, — девушка почесала бровь, окидывая меня взглядом с ног до головы. — Сходила так сходила! Ты как себя чувствуешь вообще? Кто это был, помнишь? Описать сможешь? Хотя нет, не отвечай! Сейчас я поставлю машину, мы доковыляем до моего дома и там ты все расскажешь. О-о-опа! Вот так, стоишь?
— Спасибо, — тихо благодарила я, когда незнакомка с трудом, но помогла мне подняться, и отвела на несколько шагов влево, заставляя прислониться к соседним воротам. Мне было неудобно, но…
Отказаться я не могла. Не в моем положении сейчас думать о приличиях и прочем — тут бы в обморок снова не свалиться.
— Вот нашла, за что благодарить, — фыркнув, сдувая с носа тонкие прядки пушистых русых волос, девушка сбегала до машины за ключами и принялась отпирать гараж. — Что я, не человек, что ли? Так, всего лишь полурослик по имени Катя. Айн момент, стоять, не падать! Я сейчас.
На то, чтобы загнать машину и запереть двери, у нее ушло минуты две, не больше.
В это время я и могла только стоять там, где меня поставили, испытывая странные чувства. Я, конечно, боялась об этом думать, чтобы не сглазить! И всё же — почему-то наблюдая, как девушка суетливо звенит ключами, я ощущала нереальное чувство облегчения. Мне почему-то стало казаться, что вот теперь я по-настоящему в безопасности.
Казалось бы, как так? Девушка на вид была маленькой и хрупкой, с длинной челкой, постоянно закрывающей глаза. Тряпичные кеды, джинсовые шорты, белая майка, да тонкий расстегнутый кардиган до колен длиной ни капли не скрывали худощавость моей спасительницы, и она даже в моем раздваивающемся зрении казалась почти подростком.
Но кто бы мог подумать, что именно она, закончив со всеми делами, закинут мою руку себе на плечи и, приобняв, с упорством небольшого тягача потащит в сторону своего дома, не слушая никаких возражений?
Оказалось, что живет она в двух шагах. Всего-то нужно было свернуть в следующий широкий проход, спуститься на тропинку, идущую через поваленный кусок бетонной стены, пара метров, и вот он — дом. Только свернуть за угол, а там нужный подъезд сразу. Правда подниматься пришлось на второй этаж, и как мы это делали, после того как медленным ползком преодолели весь предыдущий путь — лучше не рассказывать…
Хорошо хоть в пять утра, даже летом, свидетелей таких передвижений не нашлось — это же только я лезу туда, куда не надо, и куда меня вовсе не просят.
— Ну вот, — когда мы, наконец, очутились в квартире, порядком вспотевшая Катя бросила ключи на тумбочку. И, стянув кеды, метко откинув их в сторону, шикнула на меня, увлекая вперед. — Да иди ты! Потом полы помою.
— Извини, — мне оставалось только подчиниться — к этому времени сил не оставалось даже на то, чтобы испытывать хоть какие-то угрызения совести. Держась одной рукой за стенку, второй за хозяйку квартиры, я добрела по длинному коридору до спальни и уже там, осторожно опустившись на мягкий диван, застонала, крепко зажмурившись.
Каждое мое движение отдавалась новой болью. Причем разобраться, какая именно часть тела болела сейчас, уже не представлялось возможным.
— Я от тебя это уже раз пятнадцатый слышу, — хмыкнула девушка, щелкнув выключателем. Неяркий, теплый свет мгновенно комнату типичной кирпичной хрущевки, заставив меня зажмуриться. — Нашла, блин, за что извиняться. Я и не такие перлы видела от людей в более хреновом состоянии. Так, я сейчас вернусь, ложись. Да, вот так, голову повыше, на подушку. И не вздумай спать!
Легко сказать! Как только мое тело оказалось в горизонтальном положении, глаза стали закрываться. Конечно, сложно было найти подходящее положение, в котором ничего бы не болело. По-моему, в моей ситуации выход был только один.
Не двигаться вообще.
К счастью, хозяйка квартиры вернулась быстро и, пощелкав пальцами перед моим лицом, всмотрелась в мои глаза. Попросила проследить взглядом за пальцем, который она перемещал вверх, вниз и в стороны, осторожно пощупала мою многострадальную голову и, видимо, сделав какие-то выводы, цокнула языком, нахмурившись. Пристроив в районе моего затылка грелку со льдом, Катя ловко пододвинула к дивану лакированный журнальный столик. На него тут же был водружен огромный пластиковый чемодан, с которыми обычно приезжают врачи на дом…
Закатав рукава кардигана, девушка собрала волосы в небрежный пучок на макушке, и с деловым видом щелкнула клипсами.
— Ты врач? — тихо спросила, наблюдая, как девушка осматривает многочисленное содержимое чемодана, которое при всем желании не тянуло на обычную домашнюю аптечку. На положительный ответ я не надеялась просто потому, что так повезти мне не могло в принципе.
Но вышло серединка на половинку:
— Нет, я всего лишь медсестра. В травмпункте работаю, тут, неподалеку. Как раз со смены возвращалась, смотрю — ты. Уже подумала, что снова мою зимнюю резину спереть решили! Джинсовку, кстати, сними.
— Я бы при всем желании ее не унесла, — вяло улыбнулась я, пытаясь стянуть с себя джинсовую куртку. Именно пытаясь — никогда бы не подумала, что такие простые действия вдруг окажутся мне непосильными. До меня даже не сразу дошло, как в очередной раз судьба выкрутила все мои планы и намерения: ведь в этом же самом травмпункте работал Степка, к которому я собиралась идти за помощью…
А помощь неожиданно сама меня нашла.
— М-да, — осмотрев мои руки, Катя присвистнула, набирая в шприц какое-то лекарство. — Тебя хоть в музей Хохломы сдавай, все экспонаты переплюнешь. Сколько их было-то?
— Один, — укол, впившийся в вену, почти не чувствовался, на фоне общих многочисленных ощущений.
Что до остального… Врать я не любила, да и не умела никогда. Теперь вот пришлось, глядя куда угодно, только не на свою спасительницу.
Было стыдно.
— Урод, блин! Ничего, сейчас я тебя чуть-чуть в чувство приведу, потом вызовем «скоряк», а дальше по накатанной. Я с тобой поеду, свидетелем пойду, когда менты придут, — ругнувшись, зло проговорила девушка, откладывая пустой шприц. Открывая второй, она, наконец, спохватилась. — Как тебя зовут-то, горе луковое?