Лизавета или Мери Поппинс для олигарха (СИ)

— Лиза, — выдохнула я, прикрывая глаза, когда почувствовала очередной укол. На несколько долгих минут воцарилась блаженная тишина, усилившая головокружение… а потом я, неожиданно для самой себя заговорила. — Только… это было не ограбление. Прости.
Реакция последовала неожиданная.
Катя просто хмыкнула:
— И почему я не удивляюсь? Ну, что молчишь? Рассказывай!
— Не могу, — я едва заметно мотнула головой, чувствуя, как в уголках глаз скопились непрошеные слезы. — Я не могу рассказать, прости. И в полицию мне тоже нельзя.
Девушка молчала долго, по всей видимости, не сводя с меня внимательного взгляда, размышляя над сложившейся ситуацией. И я бы не удивилась, если бы она тут же выставила меня вон, ну или сдала на руки врачам скорой помощи, а потом благополучно забыла.
Но, к моему удивлению, Катя отреагировала совсем иначе.
Негромко сматерившись, она просто начала обрабатывать мою руку там, где были многочисленные порезы от стекла. И уже потом, когда я чуть не отключилась, девушка, закончив перевязку, уселась прямо на край стола с необычным вопросом и совершенно спокойным тоном:
— Ну и? Что делать-то будем?
— Я думала, ты меня выгонишь, — я с недоверием посмотрела на медсестру, не сразу поверив в сказанное. Даже слипшиеся намертво глаза открылись как-то сами собой.
Она что… серьезно?
— Ты во мне когда монстра разглядеть успела? — вскинула брови та. И, сложив руки на груди, усмехнулась. — Я клятву Гиппократа давала вообще-то. В Китае вообще есть занятная традиция: тот, кто спас кому-то жизнь, должен потом пожизненно заботиться об этом человеке. Я, конечно, не житель Поднебесной, но гнать изувеченного человека — это не мой профиль. Это все равно, что тебя добить. Слабый сотряс мозга еще можно вылечить в домашних условиях, да вот рентгена и аппарата для ЭМРТ у меня в кладовке, извини, не завалялось. К тому же, не слишком промахнусь, если скажу, что у тебя сломано пара ребер. Тебе нужно в больницу, Лиз. Вызвать «скорую» лишь вопрос времени, я все равно это сделаю.
— Я понимаю, — с трудом сев, выдавила я из себя. Не знаю, что вколола мне моя спасительница, но чувствовать себя я стала гораздо легче. И даже сумела дотянуться до пачки влажных салфеток, лежащих на углу стола. — Но там меня могут найти. Я очень… нежеланный свидетель, Кать. Днем, когда будет многолюдно, я уйду, не хочу, чтобы ты пострадала.
— Уйдет она, ага, — закатила глаза Катя. — Ты только из-за укола сейчас шевелиться можешь, а ведь это ненадолго. И вообще, на что ты рассчитываешь? Если ты каким-то образом влипла в криминальную историю — а ты в нее влипла — так просто всё не закончится. Тебя наверняка будут искать, в ментуру идти опасно… а влиятельных друзей у тебя, как я понимаю, нет? И денег скорее всего тоже.
— Почему ты так легко говоришь об этом? — благодаря временному прояснению в голове, мыслить я могла довольно четко. И не могла не заметить, насколько Катерина играючи восприняла всё сказанное, не испугалась и даже не слишком-то удивилась, если честно.
Либо она не верила в мою версию событий, либо…
Когда-то уже с этим сталкивалась.
— Знаешь, — девушка не стала ничего отрицать. Только усмехнулась как-то невесело. — Так сложилось, что в нашей стране все, кто играет значительную роль, получает ничтожно мало. Полиция, медики, учителя, воспитатели…
На этот месте я тихо хмыкнула, правда, тут же поморщившись — дышать было тяжеловато, видимо, все-таки мои ребра пострадали. Но против высказывания Кати я не имела ничего против, сама знала об этой ситуации не понаслышке.
— Благо у меня есть отец, который хоть и живет отдельно с моей мачехой. Он помогает время от времени, хотя мне стыдно брать у него деньги: я ведь вроде как взрослая девочка и все такое. Но обслуживание машины, хоть и старой, коммуналка, бензин, еда и вообще… Да что я рассказываю, сама знаешь! В общем, вопрос денег стоит остро. Как, собственно, и всего среднего класса.
— И как ты его решила? — я чуть поменяла положение тела, чувствуя, как меня начинает потихоньку колотить озноб. В углу дивана лежал аккуратно свернутый плед, но я не решилась в него завернуться. Во-первых, не была уверена, что хватит сил, а во-вторых, я и так сидела на мягкой обивке в грязной одежде, свесив ступни в кедах, стараясь ничего не испачкать.
Хотя состояние оставляло желать лучшего, доставлять девушке лишнее беспокойство мне вовсе не хотелось.
— Еще на последнем курсе и во время ординатуры ко мне часто забегали подростки с нашего двора и не только, — пожала плечами Катя. — Ну, там, разбитый нос подлечить, ссадину обработать, ну и прочие мелкие травмы купировать, чтобы предки дома не спалили и по ушам за драки не надавали. Потом пошли травмы покрупнее, и пацанва уже носилась ко мне в травмпункт, умоляя заштопать раны, выписать таблетки от сотряса или дать справку для универа. Я сначала отказывалась, да и шить раны — это скорее к врачу. Но отказать тем, с кем росла, как-то было неудобно, тем более когда, в благодарность они стали таскать сначала шоколадки, а потом и деньги подсовывать. Немного, но все же. Врач, с которым я работала тогда и сейчас, ничего не имел против — жить как-то надо. Хоть копейки получали, но ему хватало детям на киндер, а мне на лишний литр бензина в бак.
— Это же не криминал…
— Верно, — на этот раз Катя усмехнулась. И, ругнувшись, потерла переносицу ладонью. — Млять… а потом ко мне с необычной просьбой подкатили два рослых лба, живущих по-соседству. Оба работают в органах, а там, сама понимаешь, всякое бывает. Не сами пострадают, так знакомые-друзья-кенты-коллеги. Мужики же! Показать свои травмы коллегам религия не позволяет, вот и шли ко мне тихим сапом обрабатываться, чтобы младшая сестра не увидела следы их приключений. И остальных таких же за собой волокли. Постепенно получился чуть ли не постоянный поток клиентов: кому травму, полученную на учениях, ликвидировать, кому последствия побоев убрать… Криминальную. По любому избиению мы обязаны обращаться в полицию. Можешь меня ненавидеть и презирать, но за небольшую плату мы умалчивали подобное. И многое другое.
Промолчала и я, не зная, что сказать.
Конечно, я почти ненавидела такое, когда деньги решали все. Однако Катин рассказ вызвал совершенно противоречивые чувства. Если подумать, она не сделала ничего плохого, так или иначе помогая людям, пусть и без разрешения государственных органов. И брала деньги не только, чтобы заработать, а скорее, чтобы просто выжить.
К сожалению, на бюджетную зарплату прожить очень сложно, кому об этом не знать, как не мне? И да, я нашла, как еще можно заработать. Но если подумать, я ведь тоже это делала в обход закона, без уплаты налогов и прочего!
Может, конечно, я сейчас просто искала оправдания, пытаясь обелить мою спасительницу. Да только я не пыталась ее оправдать — я просто все прекрасно понимала. В конце концов, это ее личное дело, и хуже, как человек, Катя от этого не стала. Для циничной, «продажной» женщины она повела себя нетипично, подобрав в гаражах избитую незнакомку и притащив ее к себе домой.
— Кать, я ничего не имею против, — я осторожно покачала головой. — Не совсем одобряю, но и не вижу никакого криминала, правда. Каждый пытается жить, как может.
— Ну, и на этом спасибо, — поставив челку дыбом, невесело отозвалась девушка. — Вообще не понимаю, почему я тут вдруг разоткровенничалась… Короче! Как бы то ни было, те самые два соседи как раз те, кто может тебе помочь. Других полезных знакомств, увы, у меня нет.
— У меня вообще их нет. Как и выбора.
— Ну, почему? — вскинула брови Катя, доставая из кармана джинсовых шорт телефон. — Если не хочешь ввязываться, можешь сбежать куда подальше, никому, ничего не рассказывать и просто жить дальше. Только не факт, что тебя рано или поздно не найдут.
— Я уже поняла, что выбор у меня небольшой, — глядя прямо перед собой, тихо произнесла я. Конечно, в этот момент я еще просто не догадывалась, какие конкретно последствия меня ждут… Но бежать мне определенно было некуда.