Фаберже для русской красавицы
– И народ подает?
– Еще как! Из других районов даже приезжают взглянуть. Иностранцев какие-то гиды привозили! И демонстранты Седьмого ноября и Первого мая, как, впрочем, и в другие дни, вокруг собираются, митинги проводят. Причем разные течения – тут и коммунисты, и баркашовцы, и лимоновцы, и даже члены партии любителей пива.
Варвара также рассказала, что вначале милиция пыталась Семена Петровича забирать, но потом махнула рукой. Стоит дед и стоит, никому не мешает, наоборот, забавляет. Восточные люди быстренько ларек рядом воздвигли, торгующий пивом в розлив. Деду наливают бесплатно, поэтому к концу дня он иногда уже стоит, покачиваясь. Очень интересно смотрится памятник на постаменте с кружкой пива в руке. Он тогда обычно и речи произносит, и стихи читает. Все довольны.
Однако сейчас постамент пустовал. Правда, было уже поздно. До стройплощадки оказалось метров двести пятьдесят. Она была окружена сборным щитовым забором, довольно высоким – где-то метра три. Я насчитала девять отстроенных этажей дома и начатый десятый. Внешне дом получался симпатичным, с многочисленными балкончиками «лесенкой».
Варвара уверенно повела меня к рекламному щиту, у которого, несмотря на поздний час, толпился народ. Соседка встретила кого-то из знакомых, и они стали бурно обсуждать новость. В толпе оказался репортер, который ко всему прислушивался и всем задавал вопросы. Девушки, конечно, на щите уже не было, правда, он очень ярко освещался специально направленным на него фонарем. Компания «Сфинкс» предлагала купить квартиры в строящемся доме. Это объявление я сегодня уже видела по телевизору. Никаких представителей органов поблизости не наблюдалось.
На следующий день я специально отправилась за газетами в ближайший киоск «Роспечати» и опять купила несколько – как желтую прессу, так и серьезные издания. На первых полосах рекламировалась компания «Сфинкс».
«А не в рекламных ли целях убили девушку?» – подумала я.
Новость о краже английской коллекции отошла на второй план. У нас в городе уже много чего крали, а вот публичное распятие оказалось первым. Жаль только, что убили простую девчонку, вот если бы кого-то из депутатов или чиновников… например, распять на щите, на котором перечислены принятые ими законы и постановления… Или предвыборные обещания…
На следующий день лорд с герцогом напились уже вместе.
– По-моему, все прошло просто прекрасно, – заметил лорд. – Никто ничего не заметил.
– Жаль, нас не будет там, когда…
– Да, жаль, – лорд позволил себе легкую улыбку.
* * *– Один русский вызывает у меня большие подозрения, – сообщил англичанин своему начальству. – Он не похож ни на кого из остальных членов Общества.
– Ты считаешь, что он из КГБ, мой мальчик? – уточнил шеф.
– Нет. Не похоже. Все сотрудники КГБ, которых я встречал, были другими… И он не похож на остальных русских, с которыми мне уже довелось здесь встретиться – и в Обществе, и среди соседей. Он – нормальный!
– И ты считаешь это странным, мой мальчик? – Англичанин представил, как у шефа слегка приподнялись брови.
– После того, чего я насмотрелся в России, – да.
– Присмотрись к нему получше, мой мальчик. Потом будем решать. А что с женщинами?
– Ищу подходящую. У одного «царя» есть весьма перспективная падчерица – для наших целей.
Глава 7
Во второй половине дня у меня в квартире нарисовался Ильич. Я пригласила его на кухню, налила чаю.
– Вы про вчерашнее убийство у вас в районе слышали, Наталья Петровна? – поинтересовался Ильич Юрьевич.
Я ответила, что слышала и что Варвара Поликарповна меня даже вечером на место вытягивала. Ильич спросил, что я по этому поводу думаю. Я сказала про рекламу строительной компании «Сфинкс» – хотя бы для того, чтобы сделать маленькую гадость господину Красавину, новому тестю моего бывшего.
– Возможно… – протянул следователь. – А вы знаете, кого распяли?
Может, фамилия девушки и указывалась в газетах, но я не обратила внимания. Нет, вчера ее просили опознать! Я же сама слышала в выпуске то ли новостей, то ли криминальной хроники, а скорее и там и там, о чем и сказала Ильичу.
– Мне первой позвонила ваша Соня, – сообщил Ильич Юрьевич. – Она телевизор в больнице смотрела.
– Соня ее знает?!
– Это Людмила Борисова, которая приезжала сюда к раненой Романовой и приняла ее за мертвую.
– Э-э-э… – промычала я. – Вы думаете, она видела убийцу?
– Не исключено.
– Но почему такой изощренный способ убийства? Хорошо, пусть она видела, кто покушался на Соню, но неужели нельзя было просто… застрелить? В конце концов, ножом пырнуть?! Кстати, а как ее убили? Она умерла на щите?
– Ножевой удар в область сердца. Вы, наверное, вчера невнимательно телевизор смотрели, а в газетах мелко напечатано. Дайте-ка мне любую.
Ильич достал из портфеля лупу и показал мне рукоятку ножа, торчавшего из раны под левой грудью несчастной девушки.
– Но почему?! – опять воскликнула я.
– Возможно, чтобы убить двух зайцев. И от ненужной свидетельницы избавиться, и весьма своеобразную рекламу дать. Я поэтому и пришел.
Я непонимающе посмотрела на Ильича.
– Владелец «Сфинкса» – новый тесть вашего бывшего мужа.
– И что? Я его видела несколько раз – на каких-то приемах, куда сопровождала Некрасова, но знакома шапочно, и уж, конечно, не могу вам ничего сказать насчет…
– А с мужем вашим бывшим можете связаться? – спросил Ильич.
Я подумала, потом покачала головой.
– Он не поймет моего любопытства и не поверит в него. А разве вы не можете вызвать его к себе в прокуратуру?
– Он у меня на сегодня вызван. Хотя, предполагаю, это ничего не даст…
* * *В половине десятого вечера раздался звонок в дверь. «Опять Варвару нелегкая принесла?» – направляясь к входу, подумала я.
Но никак не ожидала увидеть бывшего.
Он вручил мне букет роз с длинными стеблями, как я всегда любила, потом пакет с разнообразной снедью из какого-то супермаркета. Некрасов прошелся по квартире, увидел, сколько незаконченных нарядов висит в моей мастерской, хмыкнул и устроился в гостиной. Я стала метать яства на стол.
Я не знала, зачем он пришел, и не спрашивала. Мы говорили на ничего не значащие темы. Меня удивило, что он не спросил про пятно на потолке, которое, конечно, заметил. Мне показалось, что он даже ожидал его увидеть, потому что, войдя в гостиную, поднял голову и посмотрел куда нужно. Однако Некрасов не заострял на нем внимания, словно засохшее кровавое пятно вокруг люстры – это нормально.
Когда мы наконец уселись друг напротив друга и Некрасов разлил вино, я посмотрела на него вопросительно.
– Ты, конечно, не поверишь, что я просто так решил тебя проведать, – поднимая бокал, сказал Коля.
Я молчала.
– Я только что из прокуратуры.
– И тебе там… рекомендовали навестить меня?
Некрасов хмыкнул.
– Нет, мне просто рассказали, что ты тоже замешана в дело.
– Каким это образом я замешана?! – взвилась я. – Что мне не посчастливилось жить под квартирой Сони Романовой, на жизнь которой покушались? И что именно я ее нашла, потому что не могла допустить, чтобы человек погиб?! Или потому, что на рекламном щите компании, с которой объединился мой бывший муж, находят распятую девушку?
– Тебя таскают в прокуратуру? – спросил Некрасов абсолютно спокойно.
– Нет, следователь сам приезжал, – ответила я спокойно. – Коля, ты замешан в это дело?
– В какое? – устало спросил Некрасов. – В покушение на какую-то Соню, о существовании которой я сегодня впервые услышал? В убийство некой Людмилы Борисовой, о существовании которой я тоже сегодня услышал впервые? Нет, Наташа.
– А почему тебя вызывали в прокуратуру?