Чудо

В рождественский вечер Куинн наконец позволил себе отдохнуть. После возвращения он пережил тяжелый месяц. Он выпил почти бутылку тонкого старого красного вина, которую обнаружил в винном погребе, добавил две порции бренди и отправился спать. Несмотря на похмелье, которое испытал на следующий день, он почувствовал себя гораздо лучше. Он был рад тому, что праздники почти закончились, канун Нового года он провел за письменным столом, просматривая документы, которые адвокат собирался после первого числа подавать в суд по наследственным делам. Он работал несколько часов, прислушиваясь к шуму проливного дождя, барабанившего в окна, и завываниям ветра в кронах деревьев. Около полуночи он встал и, выглянув в окно, увидел, что деревья потоньше ветер сгибает почти до земли. Куинн не потрудился включить телевизор, а если бы включил, то узнал бы, что на северную Калифорнию обрушился сильнейший ураган, каких не бывало сто лет, и вывел из строя линии электропередачи по всей округе, а также на восточном и южном побережьях океана.
Он был в постели и крепко спал в темном доме, когда его разбудил страшный треск снаружи, за которым последовало еще два удара. Он встал и, снова выглянув в окно, увидел, что упало самое большое дерево в его саду. Накинув плащ прямо на пижаму, он вышел наружу и сразу же заметил, что, падая, дерево сорвало угол кровли. Когда он вернулся в дом и вошел в гостиную, в потолке зияла дыра, сквозь которую было видно небо и хлестал дождь. Нужен был кусок брезента, чтобы закрыть дыру, но брезента не оказалось. Все, что можно было сделать в данный момент, — это отодвинуть мебель, чтобы уберечь ее от дождя. Он не мог определить, что означали два других удара. Остальные деревья вокруг дома бешено гнулись на ветру, но ни одно из них, кажется, не упало, и других повреждений дом, видимо, не получил.
Остальную часть ночи Куинн не спал, прислушиваясь к шуму бури. Наутро дождь все еще шел. Куинн поднялся с рассветом, надел сапоги и дождевик и обошел дом, чтобы оценить размер повреждений. В крыше была огромная дыра, сорвало несколько ставней, и разбились два больших оконных стекла. Повсюду валялись осколки стекла и мусор, сильно пострадал и был затоплен гараж. По чистой случайности Куинн поставил коробки с вещами, оставленными на хранение, на длинные деревянные столы, так что содержимое не пострадало. Но остальную часть утра он занимался тем, что перетаскивал их в кухню. Гостиная выглядела как зона бедствия. В середине ночи он сдвинул ковры и мебель, подставил тазы и подложил махровые простыни, чтобы задержать воду, льющуюся сквозь отверстие в потолке. Это была часть гостиной, которая выступала над каркасом дома, и сквозь нее прошла ветвь упавшего дерева, испортив чудесные деревянные панели. Из утренних газет он узнал, что по всему штату погибло не менее десяти человек, главным образом при падении линий электропередачи или деревьев, и несколько сотен человек были ранены. Тысячи людей в результате начавшегося наводнения остались без крыши над головой, и их разместили в школьных спортивных залах. Ураган был небывалой силы.
Когда Куинн делал очередную ходку из гаража на кухню, таща огромную коробку, он увидел, что в саду у соседей тоже упали два дерева, только поменьше. Но они, вероятно, причинили немалый ущерб. Миниатюрная темноволосая женщина осматривала с мрачным видом разрушения. Она взглянула на Куинна, проходившего мимо.
— У меня дерево проломило крышу в четыре часа утра, — осторожно заметил он. — Я слышал еще два удара. Наверное, это рухнули ваши деревья, — добавил он. Женщина кивнула. Все упавшие деревья были впечатляющих размеров. — Дом сильно пострадал?
— Пока не знаю точно. Кажется, довольно сильно. Крыша протекает как решето, на кухне — настоящий Ниагарский водопад. — Она казалась испуганной и встревоженной. Куинн даже не знал, как ее зовут. Вскоре после смерти Джейн он слышал, что дом кто-то купил, но он никогда не видел новых жильцов и не интересовался, кто они такие. Однако ему стало жаль ее. Судя по всему, ей приходилось со всем справляться самой, и он подумал о Джейн, которая в его отсутствие тоже со всем справлялась одна в любой критической ситуации. Наверное, муж этой женщины был похож на него, и работа заставляла его находиться далеко от дома даже в Новый год. За годы супружеской жизни не менее половины канунов Нового года Куинн провел в других странах один в гостиничных номерах. Очевидно, так же обстояло дело и с мужем этой женщины.
— Могу одолжить вам несколько запасных ведер, — предложил Куинн. В первый день Нового года они едва ли смогли бы сделать что-то большее, и было нетрудно догадаться, что утром в понедельник все подрядчики в штате будут нарасхват.
— Мне нужен кровельщик. Мы переехали только в августе, и нам говорили, что крыша в хорошем состоянии. Послать бы им фотографию кухни. Она выглядит так, как будто кто-то включил душ.
У нее была также разбита почти половина оконных стекол. Соседский дом пострадал еще сильнее, чем дом Куинна. За последние десять лет в доме несколько раз менялись хозяева, и Куинн не обращал внимания на соседей, хотя Джейн всегда пыталась поддерживать добрососедские отношения. Но он не видел ни эту женщину, ни ее мужа даже мельком. Женщина попыталась убрать с дороги упавшие ветви. Дождь все еще лил как из ведра, и дул сильный ветер, хотя и не такой яростный, как под утро. Разрушения были сходны с последствиями урагана на островах Карибского моря или тайфуна в Индии, которые он видел собственными глазами. И уж конечно, никто не мог ожидать, что такое случится в Сан-Франциско.
— Я намерен позвонить в пожарное депо и попросить их накрыть крышу куском брезента. Может быть, хотите, чтобы они и на вашу крышу тоже взглянули? — предложил он. Это было самое малое, что он мог для нее сделать, и она, насквозь промокшая и расстроенная, кивнула ему с благодарностью. Разрушения вокруг были немалые, и по обе стороны улицы люди делали, что могли, расчищая завалы, убирая мусор и подвязывая сломанные ветки, чтобы предотвратить дальнейшее разрушение, потому что буря продолжала бушевать.
— Кусок брезента здесь не поможет, — в полном отчаянии сказала она. Ей никогда не приходилось справляться с подобной ситуацией. Куинн почему-то чувствовал, что Джейн справилась бы со всем гораздо успешнее, чем он. Но теперь ему приходилось обходиться своими силами.
— Они скажут, что вам потребуется. На всякий случай я попрошу их захватить несколько кусков брезента, — сказал он, потом вдруг, вспомнив о хороших манерах, переместил коробку в левую руку, а правую протянул ей через низкую зеленую изгородь и представился: — Меня зовут Куинн Томпсон.
— Мэгги Дартман, — сказала она в ответ, крепко пожав его мокрую руку. Ручки у нее были маленькие и изящные, но рукопожатие сильное. У нее были длинные темные волосы, заплетенные в косу, спускавшуюся по спине. Она была очень бледна, а взгляд ее больших зеленых глаз отнюдь не казался счастливым. Судя по всему, в своих джинсах и парке она промокла до костей. Куинн не мог не пожалеть ее. Он и сам был расстроен тем, что его дом получил такие повреждения.
— Плохо, что вашего мужа не оказалось дома, — с сочувствием сказал он, высказав предположение, которое напрашивалось само.
На вид ей было около сорока лет, но поскольку детей вокруг не было видно, он подумал, что она, возможно, еще молода и не успела обзавестись детьми. Теперь никто не торопился заводить детей. Когда он упомянул о ее муже, она как-то странно взглянула на него, хотела было что-то сказать, но не сказала. А Куинн отправился звонить в пожарное депо. Там уже получили сотни звонков с подобными просьбами и сказали, что прибудут через час или два, чтобы закрыть дыру в его крыше. Он не забыл сказать им и о соседке, а когда направился в гараж за последней коробкой и увидел, как она волочит по земле ветвь, чтобы расчистить подъездной путь к дому, он сказал, что приедут пожарные и окажут помощь.
— Спасибо большое, — сказала она. Она была похожа на мокрую мышь, и он хотел, было предложить ей дождевик Джейн, приготовленный для отправки в благотворительную организацию, но не сделал этого. Незачем было проявлять слишком большое дружелюбие. Она была вежливой, но при этом весьма сдержанной и быстро вернулась в дом. Когда она уходила, ему показалось, что она плачет, но он не был в этом уверен. Джейн, наверное, не раз плакала, когда приходилось одной справляться с чрезвычайными обстоятельствами. Куинн вернулся к себе домой, думая об этом и чувствуя себя еще более виноватым, чем обычно.