Чужое гнездо

— Ты унаследовала этот дар, Дэйзи, — одобрительно проговорила она. — Смотри, не растеряй его, он дается далеко не каждому.
Люси, которая сидела на одном из диванов вместе со своей лучшей подругой Алисой, казалось, не слушала, что говорят вокруг. Но хотя Дэйзи стояла спиной к дивану, она почувствовала, как напряглась ее сестра, и в комнате внезапно повеяло холодом.
Позже, когда гости разошлись и Дэйзи возилась с посудомоечной машиной, вынимая из нее чистые и загружая грязные посуду и стаканы, в кухню вошла Люси, прислонилась к косяку двери и скрестила руки на груди. На ней было изжеванное длинное черное платье и тяжелые ботинки. Это был ее обычный стиль; Люси мнила себя феминисткой и полагала, что женщины, которые эффектно одеваются и пользуются косметикой, — пустые кокетки.
Лорна ненавидела эти ботинки лютой ненавистью, и Тому пришлось уговаривать сестру одеться поприличнее хотя бы ради такого случая, однако Люси проигнорировала его просьбу, а у Джона, который совершенно расклеился, не хватило духу сделать ей замечание, хотя, вероятно, и стоило.
— Что-нибудь не так? — поинтересовалась Дэйзи. Том только что поднялся наверх с отцом, чтобы разобрать кое-какие бумаги, и в доме было совершенно тихо.
— Ты ничего не унаследовала от мамы, да и как, интересно, ты могла это сделать, когда вы с ней даже не родня? — произнесла Люси звенящим от бешенства голосом.
Дэйзи уже собралась сказать в ответ что-нибудь резкое, но потом решила, что сегодня — не такой день, чтобы ссориться.
— Тетушка Мадж выразилась фигурально, — ответила она, пожав плечами. — Все, кто присутствовал, прекрасно знают о том, что меня удочерили. Но ведь можно воспринять какие-то черты, если долго общаешься с человеком.
— И как же вышло, что ты не унаследовала хотя бы капельку мозгов?
— Люси, прекрати, — нетерпеливо оборвала Дэйзи. — Не язви хотя бы сегодня. Иначе мне придется спросить, почему ты не унаследовала от своей матери ни ее чувства меры, ни такта и дипломатичности.
Она сочла, что этого достаточно, чтобы сестрица убралась в свою комнату, но вместо этого Люси внезапно набросилась на Дэйзи, схватила ее за волосы и ударила кулаком в лицо.
— Как насчет чувства меры? — взвизгнула она, словно обезумев. — Я весь день наблюдала, как ты подлизывалась к этим нудным старым соседям. Как давала им понять, что только ты ухаживала за мамой, будто одну тебя в семье это и заботило. А ведь единственная причина, по которой ты торчала здесь — это то, что тебя вышибли с последней работы.
В носу у Дэйзи жгло, по лицу ручьем текла кровь, капая на платье. Она была слишком ошеломлена, чтобы дать сдачи, а кроме того, знала, что не справится с младшей сестрой, пока она в такой ярости.
— Я ни к кому не подлизывалась, — произнесла она, стараясь не расплакаться. — Я просто была вежливой, потому что это мамины друзья, и многие из них проделали долгий путь, чтобы попасть сюда. А с последней работы, к твоему сведению, меня уволили потому, что я без конца отпрашивалась, так как мама болела. Что-то я не припомню, чтобы ты когда-нибудь предложила отвезти ее в клинику на обследование или помогла ей принять ванну, или вообще сделала хоть что-нибудь, если на то пошло.
Люси с угрожающим видом шагнула вперед, и Дэйзи схватила французский кухонный нож, который лежал на столе.
— Только прикоснись ко мне еще раз, и я угощу тебя вот этим, — зашипела она.
— Почему бы тебе не убраться к своему свинячьему приятелю? — прорычала Люси, оставаясь, однако, на безопасном расстоянии. — Ты здесь никому не нужна. Мама, может, и терпела тебя, но только потому, что была вынуждена делать это. Папа, Том и я, мы все презираем тебя. Ты просто кукушонок в чужом гнезде.
— Лучше кукушонок, чем старая ворона, — парировала Дэйзи. — Посмотри на себя, ты просто ходячая реклама оголтелого феминизма! Ты то и дело подчеркиваешь, какая ты умница, но только полная идиотка могла вырядиться так, как ты, в день похорон собственной матери. Как ты думаешь, что чувствует отец, видя тебя такой? Если он кого-то и презирал сегодня, так это тебя.
Она двинулась вперед, намереваясь обойти сестру и по-прежнему держа нож в руке, но когда она протискивалась в дверь, Люси снова схватила ее за волосы и запрокинула ей голову. Когда Дэйзи попыталась защититься, лезвие зацепило руку Люси.
Визжа, как недорезанная свинья, Люси тотчас отпустила Дэйзи, выскочила в коридор и помчалась вверх по лестнице.
— Она ударила меня ножом, ударила меня ножом! — выкрикивала она изо всех сил. — Папа, скорее иди сюда, Дэйзи свихнулась.
Дэйзи схватила несколько бумажных салфеток, чтобы остановить кровь, которая продолжала течь из носа, заливая платье и пол. Затем она услышала, как по лестнице с грохотом скатываются вниз отец и Том, требуя, чтобы им объяснили, что здесь происходит. Нижние ступени лестницы из кухни не были видны — коридор поворачивал под прямым углом, поэтому пока Дэйзи прижимала салфетки к носу, она не могла видеть отца и Тома с Люси, у которой началась истерика. Она орала так, будто стала жертвой абсолютно беспричинного и коварного нападения. Дэйзи уже собралась выйти к ним и поведать свою часть истории, но внезапно у нее закружилась голова, она почувствовала непреодолимую слабость и мешком рухнула на пол.
— Перестань вопить и сядь, — произнес отец, обращаясь к Люси, затем его голос отдалился — он повел ее в гостиную, чтобы осмотреть руку.
В кухню вошел Том. Он замер от неожиданности, увидев окровавленную Дэйзи.
— Что здесь происходит? — быстро спросил он.
— Она ударила меня ни с того ни с сего, — ответила Дэйзи едва слышно. — Я что, действительно зацепила ее ножом? Я не хотела, я схватилась за нож только потому, что она собиралась ударить меня снова. Она вцепилась мне в волосы, когда я проходила мимо.
— Папа сейчас осматривает ее руку, — гневно сказал Том. — Что с вами обеими происходит? Неужели мало того, что мама умерла — теперь еще и это?
Такое проявление чувств казалось необычным для Тома. Обычно его было трудно вывести из себя. Невозмутимый и спокойный, он всегда предпочитал оставаться в тени.
— Она начала первая, — твердила Дэйзи. — Если она наткнулась на лезвие, то так ей и надо… ведь она посоветовала мне убираться из дома и жить с Джоэлем, и еще она сказала, что вы все презираете меня.
— Я собираюсь отвезти Люси в больницу, чтобы там осмотрели рану, — крикнул отец из коридора. — С тобой, Дэйзи, я поговорю, когда вернусь, — с угрозой добавил он, и входная дверь с грохотом захлопнулась.
— Я не хотела причинить ей боль! — Дэйзи умоляюще взглянула на Тома. — Она настоящая сучка, Том. Держу пари, сейчас она плетет отцу невесть что.
Неизвестно, поверил ей Том или нет, однако он достал из морозильника леди стал прикладывать его к носу Дэйзи, пока кровь не остановилась.
За это время она успела в подробностях рассказать как было дело, но Том, похоже, все равно считал, что во всем виновата она.
— Почему ты просто не промолчала? — спросил он, и его обычно улыбающееся спокойное лицо исказилось от волнения. — Ты же знаешь, что на нее иногда находит.
— Я не могу молча выслушивать такие вещи, — устало пробормотала Дэйзи. — И никто не может. Ты что, не в состоянии представить, как мне обидно, когда меня называют кукушонком в чужом гнезде? Или я действительно кукушонок? Это правда, Том, что вы с отцом презираете меня?
— Нет, разумеется, — ответил он, качая головой. — Люси просто приревновала, потому что весь день ты была в центре внимания. Все восторгались пирожными и пирогами, которые ты приготовила, и снова и снова повторяли, как хорошо ты присматриваешь за домом и как маме должно было быть приятно, что ты за ней ухаживаешь. Люси чувствовала себя уязвленной, что ей не досталось похвал.
— Но ведь она и не сделала ничего, чтобы их заслужить, — гневно парировала Дэйзи. — Проблема не в том, что я старалась все сделать сама. Если ты помнишь, она и не пыталась мне помогать. Я подавлена так же, как и все, смертью мамы, но не могу позволить себе сидеть и давиться слезами у себя в комнате; кто-то же должен позаботиться обо всем.