Чужое гнездо

Том бросил на нее тот же полный безысходного отчаяния взгляд, который она часто подмечала у отца. Папа был из тех людей, которые избегают открытых столкновений, и не любил, когда от него требовалось принять чью-либо сторону.
— У тебя нос совсем распух, — сказал Том, и это выглядело попыткой увести разговор в сторону от сестры. — Я принесу бренди, и, наверное, тебе лучше лечь в постель.
Дэйзи ничего так не хотелось, как уснуть. Она была на ногах с шести утра, помогая готовить угощение, и сейчас чувствовала себя совершенно опустошенной.
— Хорошо, но ты передашь папе мою версию случившегося, когда они вернутся? — спросила она.
Том кивнул.
— Может быть, мне и в самом деле лучше уехать? — проговорила она.
Какое-то мгновение он смотрел на нее, не произнося ни слова.
— Ты считаешь это наилучшим выходом, правда? — спросила она, и глаза ее снова наполнились слезами.
— Я не знаю, Дэйзи, — устало ответил он, в растерянности проводя ладонью по волосам. — Но я знаю, что мне осточертела роль миротворца.
 Глава вторая 
 
Дэйзи открыла глаза, когда Фред вспрыгнул на кровать, чтобы облизать ее лицо.
— Отстань! — сонно пробормотала она, натягивая на себя пуховое одеяло. Но Фред просунул под него нос, и она окончательно проснулась и вспомнила события прошлой ночи.
Она слышала, как отец и Люси вернулись из больницы примерно около половины одиннадцатого, но они прошли в гостиную вместе с Томом и закрыли за собой дверь. Должно быть, позже кто-то заходил к ней, чтобы проверить спит она или нет, иначе Фред никак не смог бы попасть к ней в комнату, но она ничего не слышала. Ей пришло в голову, что это мог быть только отец, который хотел до конца разобраться в истории с ножом.
Она осторожно потрогала нос. Он сильно болел, и Дэйзи потянулась за зеркалом на ночном столике у кровати, заметив при этом, что сейчас всего лишь семь часов.
Нос распух, под обеими глазами красовались синяки, но это, по крайней мере, служило доказательством того, что Люси не была невинной жертвой. Джоэль сказал, что заедет за ней вечером, и они поужинают где-нибудь в тихом месте, но теперь об этом и думать не приходилось — выглядит она так, будто побывала в автокатастрофе.
Дэйзи снова легла и попробовала уснуть, но ее мозг продолжал перебирать события минувшего дня. Ее жег стыд, что такой печальный и значительный день завершился дракой между ней и Люси, и она жалела, что не ушла сразу и ввязалась в перепалку с сестрой. Если бы Джоэлю не нужно было возвращаться на работу сразу после похорон, может быть, ничего бы и не случилось. Люси всегда держала себя в руках в его присутствии.
И тем не менее она назвала его свиньей. Зачем ей это понадобилось — чтобы еще больше разозлить Дэйзи, или она втайне ненавидела и его?
Дэйзи глубоко вздохнула. Одна из черт, нравившихся ей в Джоэле, заключалась в том, что он умел находить общий язык со всеми. После длинной череды приятелей, которых не одобрял никто, было так приятно видеть рядом человека, которым восхищались и которого уважали. Это так похоже на Люси — попытаться подорвать веру Дэйзи в то единственное, на что она могла опереться.
Она закрыла глаза и стала припоминать, как они с Джоэлем познакомились в винном баре в Хаммерсмите около года назад. Дэйзи сразу обратила внимание на рослого парня в облегающей черной тенниске и джинсах, который сидел за соседним столиком. Собственно говоря, болтая с подружками, она даже шепотом назвала его секс-бомбой. После нескольких стаканчиков Дэйзи уронила на пол сумочку, и ее содержимое, большей частью не предназначенное для посторонних глаз, рассыпалось по всему полу. Парень с готовностью бросился на помощь и отпустил несколько шутливых замечаний по поводу того, что она носит с собой гаечный ключ и отвертку, высказав предположение, что эти инструменты предназначены для взлома сейфов.
В то время Дэйзи снимала жилье в складчину с несколькими девчонками как раз через дорогу от винного бара, и с ее уст не сходили шуточки насчет того, что в наши дни невозможно найти платежеспособного, доброго, надежного, достойного доверия и, к тому же, сексуального мужчину. Однако оказалось, что Джоэль обладает всеми этими качествами и еще массой других. Он умел ее развеселить, был сильным, крепким и, вдобавок, очаровательно старомодным.
Джоэль был сторонником классического ухаживания. На первом свидании он появился с цветами и не пытался затащить ее к себе до третьей встречи. Но стоило им забраться в кровать, как они уже не вылезали из нее. Никогда прежде Дэйзи не испытывала такого блаженства с мужчиной.
Хорошо, что у них тогда была такая страстная любовь, потому что все неожиданно изменилось. Сначала Джоэль поступил в Хендонскую полицейскую академию, потом Дэйзи вернулась домой, потому что заболела мать, и их встречи стали редкими и короткими, у них едва хватало времени для объятий и поцелуев на бегу.
«Хочешь ли ты выйти за него замуж?» — спрашивала она себя, вспоминая слова матери о том, что она должна быть совершенно уверена во всем. Год назад она без колебаний ответила бы на этот вопрос «да», однако новая карьера Джоэля и болезнь мамы привели к изменениям в их отношениях. Она все так же любила его, но у них больше не было времени на развлечения. Они походили на давно женатую пару, которая встречается за чашкой чая, чтобы поболтать, если не считать того, что давно женатые пары живут вместе, а потому имеют возможность заняться сексом.
Разумеется, она чересчур торопила события. Джоэль, случалось, заговаривал о женитьбе, но как-то вскользь, как об отдаленном будущем, и не торопился сделать ей предложение по-настоящему. Дэйзи, в свою очередь, полагала, что если сама спросит Джоэля, стоит ли ей переехать к нему, то он согласится, но действительно ли она хотела этого?
Она просто не знала. Джоэль так много работал, причем в самое неподходящее время; у нее же работы не было вовсе, а покинуть дом только из-за Люси было бы серьезной ошибкой. Но, в конце концов, она была специалистом по серьезным ошибкам — похоже, она уже совершила их все без исключения. Оглядываясь назад, она видела, что ее жизнь смахивает на плывущий по течению кусок коры, который швыряет из стороны в сторону. Похоже, что и решений она никогда не принимала сама.
После того, как она ушла из дома в возрасте шестнадцати лет, ей следовало бы заняться поставками продовольствия или гостиничным бизнесом, поскольку у нее были способности к приготовлению пищи, и она легко находила общий язык с кем угодно. Но ее тогдашний бой-френд не хотел, чтобы она работала в то время, когда все отдыхают. Теперь, оглядываясь назад, это можно было счесть шуткой, потому что сам он не работал вообще, и они только и делали, что торчали в его неопрятной комнатушке, смотрели телевизор и занимались любовью. Вдобавок, через некоторое время он бросил ее ради медсестры, а ведь у медсестер, как известно, самый неудобный рабочий график.
Следующий серьезный роман возник у Дэйзи с торговцем запасными частями для автомобилей. Он жил в Лейчестере, и она оставалась с ним в его гостиничном номере всякий раз, когда ему приходилось заночевать в Лондоне. Поскольку считалось, что она должна спешить к возлюбленному по первому зову, Дэйзи упустила возможность поступить в вечернюю школу. Впоследствии она обнаружила, что торговец запчастями женат и у него трое детей, и ей понадобилось немало времени, чтобы оправиться от этого предательства.
Вот так все и текло. Работой она интересовалась ровно настолько, чтобы раздобыть немного денег, а главным ее делом оставалось удовлетворение прихотей очередного мужчины в ее жизни. Разумеется, выпадали довольно продолжительные периоды, когда у нее никого не было, но ее мозг всегда был нацелен на поиски очередного возлюбленного. Ей и в голову не приходило, что, может быть, стоит потратить некоторое время, чтобы выяснить, что же ей самой действительно нужно.