Чрезвычайные обстоятельства

Сэм не стала выпытывать. Она знала, что Дженетт с мужем часто ссорились в последнее время, но как только разговор заходил об их браке, Дженетт словно застегивалась наглухо, как и ее костюм. Сэм надеялась, что рано или поздно они смогут как-то решить свои проблемы, хотя бы ради троих детей.
— Отправляйся домой, — сказала Сэм. — И не волнуйся из-за миссис Блогден.
— Не могу не волноваться, — пробормотала Дженетт. — Не могу себе позволить терять клиентов. Кстати, полчаса назад звонил Брэд Риверс. Хотел поговорить с тобой.
— Брэд? — Наперсток Сэм упал на пол и скатился с помоста, но она и не заметила. — Что ему нужно?
— Приди ты вовремя, узнала бы.
Сэм завела глаза вслед удаляющейся сестре.
— Он что-нибудь сказал? — спросила она вдогонку.
— Да нет, — донесся приглушенный голос Дженетт. — Лишь то, что перезвонит позже.
Странно. Сэм согнулась, ища наперсток. Они почти не общались с Брэдом с Рождества. Она тогда только что вернулась в Южную Калифорнию после двухлетнего отсутствия и, когда приехала к матери, обрадовалась встрече с ним. Вот только он не больно обрадовался, держался холодно, почти враждебно. Сначала она подумала, что дело в ее долгом отсутствии. Но время шло, а он не оттаивал, и она поняла, что причина в другом. Она напрямик спросила его, в чем дело, но он ответил, что все прекрасно.
За прошедшие месяцы она звонила ему несколько раз и оставляла сообщения, но какое-то отчуждение так и не рассеялось. Когда он выдумал какой-то предлог, чтобы не прийти, как обычно, на пасхальный обед, все в семье удивились. Он все праздники проводил с ними с той поры, как Саманте исполнилось четырнадцать. И вдруг не может прийти из-за «неотложных дел на работе»?
Обиженная и смущенная, она перестала звонить. Он тоже не пытался связаться с ней. До сего дня.
Сэм хмуро смотрела на розу, которую только что пришила. О чем бы это ему хотелось поговорить с ней теперь, после столь длительного периода отчуждения?
Дженетт вышла из кабинета с сумочкой и кипой журналов.
— Вот последние журналы с моделями свадебных нарядов. И еще кое-что, на что тебе, думаю, занятно было бы взглянуть.
Она протянула бульварную газету, и Сэм уставилась на снимок мужчины на первой полосе, прикрывающегося рукой от камеры.
Можно ли поверить в такую добропорядочность? — вопрошал заголовок.
Несмотря на выставленную руку, Сэм тут же узнала его.
— Брэд? — Она потянулась за газетой. — Это как-то связано с его звонком?
— Возможно — Дженетт держала газету подальше от Сэм и перелистывала страницы. — Тут говорится, что он продает «Риверс» за сто миллионов долларов и передает половину выручки своим служащим. Можешь представить такое?
— Щедрость в его натуре.
Но какое отношение это имеет ко мне?
— Где-то тут написано... вот, послушай: «...хотя Риверс и отказался давать интервью, мы узнали из надежного источника, что он хочет использовать эти деньги на то, чтобы убедить свою возлюбленную выйти за него замуж!» — Дженетт опустила газету и уставилась на Саманту. — Должно быть, он имеет в виду тебя, Сэмми.
Сэм уколола палец иглой. Чертыхнувшись, она высосала кровь, чтобы не запачкать белый атлас.
— Ты с ума сошла. Мы с Брэдом никогда не проявляли друг к другу интереса. Мы просто дружили.
Дженетт фыркнула.
— Когда это парень ходит в друзьях у девушки! Брэд был влюблен в тебя.
— Нет. Он был влюблен в Бланш Милкен, помнишь?
— Ха. Он никогда не увлекался Бланш так, как тобой. Он был сам не свой, когда вы с Марией Васкес отправились в то дикое путешествие через всю страну, и видела бы ты его лицо, когда мама сообщила ему, что ты решила отправиться в турпоход по Европе!
— Ты бы видела его лицо, когда мы встретились на Рождество! — парировала Сэм. — Даже камни Стоунхенджа покажутся приветливее. Это вовсе не напоминало радостную встречу со своей долго отсутствовавшей любовью, поверь мне.
— Ты вечно заблуждалась насчет Брэда. Но мне некогда спорить с тобой, надо бежать, — Дженетт оставила журналы и газету на полу. — Уже больше шести. Закрой за мной дверь.
Сэм машинально подчинилась, потом вернулась на свое место, сдвинув брови. Заблуждалась насчет Брэда? Это не так. Сэм знала его лучше других.
Ее взгляд обратился к стопке журналов. Газета лежала сверху. Она подняла ее и раскрыла. Внутри был еще один снимок, хотя подпись под ним гласила, что он пятилетней давности. Брэд стоял, засунув руки в карманы брюк своего плохо сидящего коричневого костюма из синтетики, чуть ссутулившись. Его серо-голубые глаза были устремлены вдаль, как будто он обдумывал какую-то сложную дилемму.
Саманта чуть улыбнулась. Она помнила этот костюм — он приобрел его в магазине «секонд хэнд», чтобы надеть на выпускной бал. И поза была ей знакома — такая характерная для Брэда. При их первой встрече, когда он поселился с бабушкой на улице, где жила Сэм, он стоял как раз в этой позе. Ему было семнадцать, ученик старшего класса, спокойный и серьезный. Ей, четырнадцатилетней, не часто доводилось видеться с ним. Но однажды в школе она налетела на нескольких ребят, в том числе и на своего дружка Пита, которые хотели поколотить Брэда. В негодовании Сэм приказала им отстать от него.
Пит был тогда страшно раздосадован и поругался с ней неделю спустя, но Сэм было наплевать. Ей не нравилось заводить дружков, это связывало. Но после того случая она сталкивалась с Брэдом гораздо чаще, а однажды импульсивно пригласила его с бабушкой на обед в честь Дня благодарения. Ее мать, чей довольно тяжелый характер смягчался врожденным материнским инстинктом, тут же взяла юношу под свое крылышко, узнав, что его родители с сестрой погибли в автокатастрофе. Брэд с бабушкой стали для них как родные.
Саманта отложила газету и пришила еще две розы на платье Блогден.
Брэд окончил школу и поступил в колледж, но их дружеские отношения продолжались и крепли. Он помогал ей готовить уроки, а она смешила его рассказами о том, как пыталась исправить промахи своих друзей. Брэд был одним из немногих, с кем она могла поговорить обо всем. Она изливала ему свои чувства, а он всякий раз терпеливо выслушивал, неизменно полный сочувствия. Он вел себя совсем не так, как парни в старших классах — те, кто предъявлял на нее права, стоило только несколько раз сходить с ними на свидание. На Брэда всегда можно было положиться. Она считала его настоящим другом. Другом на всю жизнь.
То, как он вел себя при их встрече на Рождество, стало для нее холодным душем. Хотя Сэм и пыталась делать вид, что все в порядке, она испытывала неловкость весь вечер. И даже видя его безучастность, холодность, безмолвие, выпила чуть лишнего, а в результате слишком разболталась. Ей показалось, что он не хочет больше иметь с ней дела. Подтверждением этому была и его реакция на ее звонки.
Нахмурившись, Сэм завязала узелок на нитке и отрезала ее. Так с чего это он решил побеседовать с ней теперь?
Брэд был влюблен в тебя.
Слова Дженетт звучали в голове Сэм. Брэд влюблен в нее? Смехотворная мысль. У них и свидания-то ни одного не было, что уж там говорить о влюбленности, а уже тем более — о женитьбе.
Хотя это не совсем так. Они и вправду говорили об этом — летом, когда она закончила школу. Но только в общем. Он поинтересовался, собирается ли она вообще замуж.
— Лишь когда состарюсь, — ответила Сэм. — Лет в тридцать, не раньше.
Они ехали на велосипедах по бульвару Санта-Моника на пляж — мама не любила отпускать ее одну. И когда на пляже, сидя на теплом песке в новом бикини в горошек и осматривая свою бледную кожу в веснушках, она случайно подняла на него глаза, то увидела, что он пристально смотрит на нее. Он тотчас отвел взор.
— А ты? — Она украдкой поглядывала на него, пока он растирал лосьон по груди. Почему его волнует этот вопрос?
— Да. Когда-нибудь, — наконец ответил он. — Мне хочется иметь детей и жену, чтобы тянуло по вечерам именно домой.
Сэм наморщила носик.