Мистер Фокс и четырехлапый купидон (ЛП)

— Нет, всего лишь несколько необходимых вещей.
Он отбирает у меня сумку и ставит ее на пол между ног. Овсяное печенье с шоколадной крошкой торчит сверху, его первым он и замечает.
— Печенье?
— Домашнее печенье, — поправляю я, сдавая назад. — Куда мне ехать?
Он указывает налево.
— К городу. Зачем ты упаковала печенье?
— Затем, что ты не сказал мне, что мы будем делать, и я хотела подготовиться ко всему.
— В какой именно ситуации тебе бы понадобилось домашнее печенье?
Я хмурюсь.
— Наоборот, это ты назови хоть одну ситуацию, в которой печенье не станет выигрышным вариантом. Кроме того, там есть и другие вещи. Сникерсы и футболка.
— Мне нравится то, что на тебе.
Это мило с его стороны. Белая блузка принадлежит Дейзи, но ее грудь немного меньше моей, так что я не была уверена, пойдет ли она мне так же, как ей.
— Зачем тебе садовые перчатки?
Я была слишком сосредоточена на дороге, чтобы заметить, как он роется в сумке.
— Ах, да, это для рождения телят.
— Для чего? 
Я прыскаю со смеху.
— Как я говорила, я хотела подготовиться.
— Мы всего лишь едем на барбекю к моей семье.
Я выруливаю в поток машин, и Мышонок летит через заднее сидение как раз, когда проезжающая машина сигналит нам вслед. Выравниваю машину и возвращаюсь в свою полосу. Когда появляется свободное место, сворачиваю на обочину.
— Куда мы едем?!
Адам поднимает руки для защиты.
— Всего лишь небольшое барбекю, ничего серьезного.
— Нет. Нет. Семейное барбекю — это серьезно! Это не было частью сделки.
Он наклоняет голову вбок и улыбается. Это отвлекает, но я отказываюсь поддаваться.
— Технически, ты согласилась сделать все, что мне будет нужно.
— Да я всего лишь думала, что ты попросишь у меня легкое или что-то другое!
— То есть, ты была готова пожертвовать мне орган, но семейное барбекю внезапно слишком большое давление?
Да он смеется надо мной.
Я грозно прищуриваю глаза.
— Не пытайся быть милым.
Он запускает руку в волосы и поворачивает ко мне свой изумрудный взгляд. Чувствую, как он плавит мой холод и затверделое сердце с такой скоростью, что я не в силах сопротивляться.
— Мама настояла, чтобы я привел девушку. Она может быть… настойчивой, и я подумал, что будет легче сдаться ей, чем пытаться отвадить ее от идеи.
Мои кулаки на руле побелели. Сердце до сих пор грохочет в груди.
— Тогда почему ты не приведешь девушку?
— Я веду, — отвечает он очень уверенно.
Я фыркаю.
— Нет. Ты мог бы пригласить любую женщину в Гамильтоне, буквально любую из них, и они бы пошли.
— Ну, я пригласил тебя.
Нахожу в себе смелость, чтобы посмотреть на него, и тут же понимаю свою ошибку. В моей маленькой машинке он находится слишком близко ко мне. Я могу ощутить запах его геля для душа — горная свежесть. Могу увидеть темные зеленые круги, обрамляющие его радужки. Могу практически притвориться, что он живой, дышащий человек, а не робот-киборг, запрограммированный спасать щенков и заставлять женщин истекать слюной.
— Ты не просил меня, ты предоставил мне предложение, от которого я не смогла отказаться.
Он вдумчиво хмурит брови.
— По-моему, это одно и то же.
Откидываю голову назад на сидение и с силой сжимаю глаза.
— Они же буду задавать нам вопросы, и вот тогда и ежу станет понятно, как мало мы знаем друг о друге.
— Мы знаем достаточно.
Он такой уверенный, такой подготовленный следовать своей задумке.
— Ладно, ты сказал им, что у меня есть ребенок?
— Что?! 
— Видишь?! — отвечаю я, поворачиваясь к нему лицом. — Ты поверил, потому что едва ли меня знаешь!
Адам снова смеется. Сначала тихо, затем улыбка расплывается по всему лицу, а затем он откидывает голову назад и заливисто смеется, прижимая руку к груди. Я сижу молча, смотрю на него, не в силах сдержать свою улыбку.
— Думаешь, что это все какая-то игра, не так ли?
Когда он, наконец, переводит дыхание, то отвечает:
— Это может стать игрой, если мы позволим.
Я закатываю глаза.
— Давай, — продолжает он. — Это всего час или два в компании милых незнакомцев. По крайней мере, ты вкусно поешь.
— И получу комиссионные от продажи тебе дома, — указываю я, пытаясь понять, насколько серьезно он готов соблюдать свою часть сделки.
Он кивает в подтверждении.
— И это тоже.
Я вздыхаю и возвращаю машину на шоссе, медленно вливаясь в трафик. Адам направляет меня к дому своего брата в центре Гамильтона, и как раз перед тем, как мы паркуемся, я улыбаюсь из-за своей готовности.
— Кстати говоря, это прекрасный повод для домашнего печенья.
* * *
Мы решаем, что будет лучше, если я возьму печенье, а Адам поведет Мышонка. Я практиковалась водить его с кликером, но он слишком возбужден перспективой побыть в новом месте, чтобы следовать новым указаниям. Выхожу из машины и расправляю блузку, пытаясь исподтишка оценить дом брата Адама.
Это большой двухэтажный дом в стиле ранчо. На переднем дворике то там, то здесь растут старые массивные дубы, а на входной двери висит самшитовый венок. Когда мы идем по тропинке, я слышу голоса с заднего дворика, но входная дверь распахивается прежде, чем нам выпадает даже шанс постучать в нее.
Модно одетая женщина стоит в дверном проеме. На ней розовое летнее платье без рукавов в паре с шарфом в яркой весенней расцветке. На пальцах кольца, а на запястьях поблескивают золотые браслеты, когда она поднимает руку и машет нам входить.
— Входите, входите. Вы как раз вовремя!
Я улыбаюсь и делаю шаг через порог, благодаря Адама за то, что он нас быстро представляет.
— Мам, это Мэделин, женщина, о которой я тебе рассказывал.
Женщина, о которой я тебе рассказывал? 
Мои брови выдают шок прежде, чем я понимаю, что его мама смотрит на меня, поэтому быстро сменяю свое выражение улыбкой.
— Очень приятно познакомиться с вами, миссис Фокс.
Я протягиваю руку, но вместо пожатия она притягивает меня в объятие и светится от радости.
— Называй меня Диана.
— Оу, — улыбаюсь я. — Конечно.
— Ты такая поразительная, — говорит она, осматривая мой наряд. — И мне нравится твой выбор одежды, — мне стоит почувствовать себя неуютно, но прошло слишком много времени с тех пор, когда я в последний раз попадала под такое пристальное внимание, и я более чем счастлива принять комплимент.
— Спасибо. Надеюсь, я не плохо оделась. Не была уверена, чего ожидать.
Это преуменьшение века, но Диана этого не знает, потому что как несколько минут назад я думала, что стану жертвой какого-то жертвоприношения иллюминатов.
Она развеивает мою тревогу и берет меня под локоть, уводя с прихожей.
— Ты принесла печенье? — спрашивает она, глазея на пластиковый контейнер у меня в руках.
— Испекла сегодня утром, — выдаю я.
Через плечо она оборачивается к Адаму, который следует за нами по дому с Мышонком рядом.
— Я ее уже люблю!
Я купаюсь в ее похвале. Спустя месяцы моего недавнего ада, это очень даже нужная похвала. Черт, если все остальное провалится, может мне начать встречаться с мамой Адама?
Она продолжает вести меня по дому, указывая на минуемые комнаты. В итоге мы оказываемся на кухне, и она отпускает меня, чтобы забрать печенье и красиво разложить его на тарелке. Я так рада, что добавила туда дополнительную порцию шоколадной крошки. Она точно станет изюминкой вечера.
— Ну, с красавицей я уже встретилась, а кто это чудовище? — спрашивает Диана, наконец-то признавая Мышонка, который (слава Богу) сидит возле Адама. Если бы поводок был у меня, он бы скакал по всему дому, отчаянно пытаясь привлечь внимание Дианы.
— Это собака Мэделин, — отвечает Адам, наклоняясь, чтобы почесать Мышонка за ушами. Пёсик воодушевленно смотрит вверх, и на секунду я забываю, что все это притворство.