Мистер Фокс и четырехлапый купидон (ЛП)

— Адам сказал, что ничего страшно, если я приведу его, — говорю я, на всякий случай перекладывая вину на него.
— Конечно. Мы очень любим собак!
Она подступает ближе, чтобы приласкать его, и я чувствую, что должна предупредить ее.
— О! Он только недавно начал посещать курсы по дрессуре, поэтому еще не научился манерам поведения.
И словно по щелчку, Мышонок подскакивает на ноги и облизывает ей лицо. Диана смеется и приседает перед ним, чтобы быть на уровне, а Мышонок, естественно на все сто, пользуется преимуществом этого совсем не умного решения. Он слюняво нападет на нее, от чего я кривлюсь, но она, кажется, не против.
— У меня был Бернский, когда я была помоложе, — с завистью отвечает она.
— Был? — спрашивает Адам раньше меня.
Она кивает и гладит ушки Мышонка.
— Щенком моя девочка выглядела в точности, как этот малыш. Такая хорошая собака.
После того, как Мышонок получил пожизненный запас ласки, голоса снаружи привлекают внимание Дианы.
— О, нам стоит пойти наружу. Все хотят встретиться с Мэделин и Мышонком.
Мой желудок скручивает от идеи встретиться с другими членами семьи, но затем я напоминаю себе, что это не важно. Не нужно никакого давления, чтобы кого-то впечатлить. Я могу побыть собой и расслабиться, съесть столько мяса, сколько позволит пуговица на джинсах.
— Хочешь немного вина прежде, чем мы выйдем на улицу, Мэделин?
Сейчас ранний обед, но Диана уже с бокалом, поэтому я колеблюсь.
— С удовольствием.
Я взяла бокал, Адам взял пиво, и мы втроем с его мамой отправились во дворик. К счастью, моему страху не суждено воплотиться в жизнь — дворик не заполнен до отказа родственниками. Передо мной скромная группка: пара, сидящая возле гриля и две маленькие брюнетки, прыгающие на батуте. Они выглядят примерно одного возраста, и даже с расстояния не трудно подтвердить, что они близняшки.
— Это мои племянницы, — посвящает меня Адам. — Элли и Пейтон.
— АДАМ! — они визжат в унисон, выбираясь с батута, и бегут обнять дядю. Умиляющий вид. А затем они отпускают его и смотрят на меня с Мышонком, неуверенные, кого атаковать первым.
Собака побеждает, и кто я такая, чтобы винить их. Мышонок весьма милый.
— Собака! — выкрикивает одна и них.
— Нам можно погладить его? — умоляет вторая, сложив руки как при молитве. — Ну, пожалуйста! Можно его погладить?
— Вам нужно спросить Мэделин, — говорит Адам, указывая на меня.
Они поворачивают свои глазки ко мне, и на пухленьких личиках я вижу тот же зеленый оттенок глаз, что и у Адама.
— Мэделин, можно нам погладить его?!
Я улыбаюсь и киваю.
— Конечно, но будьте осторожны. Он очень игривый, и мне не хочется, чтобы он вам случайно навредил.
Они перестают слушать меня после слова «конечно», но Адам убеждает, что ничего не случится. Поле того, как девочки вкратце познакомились с собакой, он отпускает Мышонка с поводка, и тот срывается с места, оббегая массивный двор, словно вырвавшаяся из ада летучая мышь. Девочки визжат, бегут за ним, и становится тяжело сказать кто больше увлечен игрой — девочки или Мышонок.
— Ну, думаю, мы нашли способ чем занять девочек на следующие несколько часов, — произносит Адам, глядя на меня с улыбкой.
— Мэделин! — зовет Диана, стоя у гриля. — Иди познакомься с Кэти и Сэмюэлем.
Я ищу поддержки у Адама, пока мы идем, и он делает шаг ближе, кладя свою большую руку мне на плечи. Он впервые прикоснулся ко мне. Меня с головой накрывает тот факт, что, несмотря на мое изначальное желание отстраниться, я не делаю этого. Вместо этого устраиваюсь удобнее, когда он притягивает меня ближе. Он идеального роста для меня, и мы прекрасно друг другу подходим. Чувствую себя маленькой и изящной, лелеемой.
— Это мой брат и его жена, — шепчет он еле слышно. — Сэмюэль и Кэти.
Я смотрю на него, и мужчина напрягает хватку на моем плече.
— Они меня укусят?
Он улыбается, и с такого близкого расстояния — это пытка.
— Нет, но Кэти что-то заподозрит, если ей покажется, что мы не испытываем друг к другу симпатию.
— Ооо, ясно.
Его напоминание о предложении как ведро холодной воды на голову, и теперь мне хочется сделать шаг в сторону, чтобы между нами было как можно больше расстояния. В секунду, когда мне напоминают, что это хорошо слаженная ложь, его идеальный рост больше не кажется нормальным.
— Мэделин! Как здорово с тобой познакомиться!
Невестка Адама спешит познакомиться со мной, и я использую это как повод, чтобы отступить от него.
— Привет. Кэти, правильно?
Она широко улыбается и смотрит между мной и Адамом, наверное, оценивая нас как пару. Когда ее улыбка становится еще шире, я предполагаю, что она довольна увиденным.
— Ага, а это мой муж, Сэмюэль, брат Адама, — отвечает она, указывая через плечо на парня, занимающегося грилем. Адам на пару дюймов выше него и его талия немного уже, но я с точностью могу сказать, что они братья. Он салютует мне лопаткой, словно в армии, и я смеюсь.
Адам присоединяется к брату, Кэти хватает свой пустой бокал и указывает головой на дверь.
— Не хочешь зайти на минутку?
О, боже. Это правило допроса номер один: не дай им раскусить себя.
— О, да! — говорит мама Адама, как раз перед тем, как сесть на шезлонг. — Я забыла проверить картофельный салат.
Кэти стреляет в меня игривым взглядом за секунду до того, как подтолкнуть в дом.
— Не знала, что картофельный салат нужно проверять.
— Я все слышала! — выкрикивает Диана нам вслед.
Кэти хватает меня за руку и смеется.
— Беги, пока она не бросила в нас вином!
Я пробыла в окружении семьи Адама менее пяти минут, и уже поняла, что они с удовольствием наслаждаются обществом друг друга. Ни притворства, ни натянутых формальностей. Даже сейчас, глядя на Кэти, я понимаю почему. Она красивая и расслабленная. Ее рыжие волосы стянуты в беспорядочный хвост, и на ней комбинезон — КОМБИНЕЗОН — и она откатывает его штанины. Они облегают ее ноги и закатаны до лодыжек. Она надела его вместе с узкой белой майкой, а ноги босы. Эффект комбинезона потрясает. Я тут же решаю купить парочку, как только смогу, ну, как только мой доход это позволит.
— Мне очень нравится твой наряд.
Она вытаскивает бутылку белого вина из холодильника, и бросает мне ленивую улыбку.
— Спасибо. Сэмюэль называет меня фермером, когда я ношу этот комбинезон, но я купила его на сайте J. Crew, да что он понимает?
— Не может быть! Вот почему он такой милый.
— Тебе подлить? — спрашивает она, бутылкой указывая на бокал у меня в руках.
Я едва прикоснулась к вину, но не хочу показаться грубой. Подмигиваю и подхожу к ней.
— Может, немножко.
Она смеется.
— Боже, я пробыла с тобой всего пять минут, а уже думаю, что ты лучше Оливии. Когда я впервые встретилась с ней, она без умолку болтала о каком-то наследственном твердом фарфоре, который реставрировала. Кому какое дело до тарелок? Вот честно.
— На самом деле, я эксперт по фарфору. Работаю на «Антикс Роудшоу», — отвечаю я с каменным лицом.
Кэти замолкает, подливая мне вино, поднимет на меня глаза, а затем смеется.
— Ты, правда, поймала меня на секунду.
— Большинство тарелок у меня дома или пластиковые, или бумажные, — признаю я, пожимая плечами.
— У меня тоже были, пока мы не заменили их ради свадьбы. Теперь у нас, по крайней мере, есть набор из Pottery Barn, но девочки прикладывают все усилия, чтобы разбить каждую их них (прим. ред.: Pottery Barn — магазин «для дома, для семьи», среди прочего торгует керамикой, посудой, стеклом).
Я смеюсь.
— Они такие милые, но уверена, за ними нужен глаз да глаз. Сколько им?
— Скоро исполнится шесть.
— Вау, — я поворачиваюсь, чтобы разглядеть их снаружи, и вижу их в траве с Мышонком. Кажется, игра в догонялки имела временный характер. — Близнецы часто рождаются в вашей семье?
Она становится рядом со мной, прослеживая мой взгляд за окно.