Тупапау, или Сказка о злой жене
- Где вождь? - нетерпеливо повторил Федор.
- Ушел на "Гонораре" к Большому рифу. А что случилось?
- Банкет отменили, - послышался из хижины язвительный голос Галки.
- Мужики, катастрофа, - сказал Федор Сидоров и обессиленно опустился на кипу циновок.
- Не усыновил? - сочувственно спросил Лева.
Федор не ответил. Похоже, ему было не до шуток. Вокруг него один за другим собрались, почуяв неладное, все островитяне.
- Да что случилось-то?
- Война, мужики, - тоскливо проговорил Федор.
Галка неуверенно засмеялась.
- Ты что, рехнулся? Какая война? С кем?
- С Пехе-нуи [по-видимому, название острова].
- А это где такое?
- Там... - Он слабо махнул рукой в непонятном направлении. - Съели кого-то не того... И лодки носом причаливают, а надо кормой...
- Да он бредит! - сказала Галка. - Кто кого съел?
- Какая тебе разница! - вспылил Федор. - Главное, что не нас... пока...
- Погоди-погоди, - вмешался Лева. - Я что-то тоже не пойму. А мы здесь при чем?
- А мы - союзники Таароа, - меланхолично пояснил Федор и, подумав, добавил: - Выступаем завтра ночью.
- Да вы что там с Таароа, авы [ава - напиток с наркотическими свойствами (полинезийск.)] опились? - накинулась на него Галка. - Он чем вообще думает, Таароа ваш? Союзников нашел! Армия из четырех мужиков!
- Не в этом дело. - Федор судорожно вздохнул. - Просто мы обязаны присоединиться. Так положено, понимаешь? И усыновил он меня...
- А если откажемся?
- Если откажемся... - Горестно мигая, Федор обвел глазами напряженные лица островитян. - А если откажемся, то, значит, никакие мы не союзники. Тепарахи [смертельный удар в затылок (полинезийск., ритуальн.)] по затылку, если откажемся...
Напуганные загадочным "тепарахи", островитяне притихли.
- Валентин! - исступленно проговорила Наталья. - Я тебе никогда этого не прощу! Ведь говорила же, говорила мне мама: хлебнешь ты с ним...
- Паникеры! - опомнившись, сказала Галка. - Ничего пока не известно. Может, он вас хочет использовать при штабе... или что там у него?
- В общем, так... - с трудом выговорил Федор. - По замыслу Таароа, это будет ночной десант. Пойдем, как он выразился, "на тихих веслах". А нас четверых из уважения поставят в первую цепь на самом почетном месте.
Слово "почетном" в пояснении не нуждалось - Федор произнес его с заметным содроганием.
- Да нет, это просто смешно! - взорвалась Галка. - Ну ладно, Толика я еще могу представить с копьем, но вам-то куда?! Интеллигенты несчастные! Вам же первый туземец кишки выпустит!..
Она замолчала.
- Ребята, - воспользовался паузой Валентин. - Как-то странно все получается. Вспомните: они ведь к нам хорошо отнеслись... А теперь нас просят о помощи. На них напали... В конце концов, мужчины мы или нет?
Никто не перебил Валентина - слишком уж были ошарашены островитяне его речью.
- И потом, я думаю, всем на войну идти не надо. У них же, наверное, тоже кто-то остается по хозяйству... Но представителя-то для этого дела мы выделить можем! Ну хорошо, давайте я пойду в десант...
Он увидел глаза жены и умолк.
- Сядь! - проскрежетала Наталья, и Валентин опустился на циновку рядом с Федором Сидоровым.
13
Примерно через час вернулся Толик, довольный уловом и "Гонораром". Кое-как утихомирив женщин, он коротко допросил Федора и, уяснив суть дела, присел на резную корму каноэ.
Вождь мыслил.
Племя смотрело на него с надеждой.
- Так, - подвел он итог раздумьям. - Воевать мы, конечно, не можем.
- Угрю понятно, - пробормотал Лева.
- Ты это Таароа объясни, - развил его мысль Федор.
- А ты почему не объяснил?
- Мужики, бесполезно! - в отчаянии вскричал Федор. - Это скала! Коралловый риф! Пуа Ту Тахи Море Ареа! Я просто разбился об него. Я ему битый час вкручивал, что от войн одни убытки. Про экономику плел, хотя сам в ней ни черта не разбираюсь...
- Интересно, - сказал Толик. - А что ты ему еще плел?
- Все плел, - устало признался Федор. - Я ему даже доказал, что война безнравственна...
- Ну?
- Ну и без толку! Да, говорит, нехорошо, конечно, но богам было видней, когда они все так устраивали.
Толик рывком перенес ноги в каноэ, встал и принялся выбрасывать рыбу на берег.
- Может, не надо, а? - робко сказала Галка. - На ночь глядя...
- Ну ни на кого ни в чем нельзя положиться! - в сердцах бросил Толик. - Корму спихните.
Корму спихнули, и он погреб к выходу из бухты.
И все опротивело Федору Сидорову. Он ушел в хижину, лег там на циновку и отвернулся лицом к стене. Самоуверенность Толика объяснялась тем, что он еще не беседовал с Таароа. Ничего. Побеседует. Все было бессмысленно и черно.
Федор представил, как молодой статный туземец умело наносит ему удар копьем в живот, и почувствовал себя плохо. Тогда он попытался представить, что удар копьем в живот туземцу наносит он сам, и почувствовал себя еще хуже.
Прошло уже довольно много времени, а Федор все лежал, горестно уставясь на золотистое плетение циновки.
Затем он услышал снаружи легкие стремительные шаги, оборвавшиеся неподалеку от хижины.
- Это что такое? - раздался прерывистый голос Натальи. - Ты что это сделал? А ну дай сюда!
Неразборчиво забубнил Валентин. Странно. Когда это он подошел? И почему так тихо? Крался, что ли?
- Сломай это немедленно! - взвизгнула Наталья. - Ты же видишь, у меня сил не хватает это сломать!
Послышался треск дерева, и вскоре Наталья проволокла Валентина мимо стенки, за которой лежал Федор. Циновки всколыхнулись.
- Я тебе покажу копье! - вне себя приговаривала Наталья. - Я тебе покажу войну!
Федор выглянул из хижины. У порога валялся сломанный пополам дрын со следами грубой обработки каким-то тупым орудием. Судя по прикрученному кокосовой веревкой наконечнику из заостренного штыря, дрын действительно должен был изображать копье.
14
Наступила ночь, а Толика все не было. В деревне жгли костры и сходили с ума от беспокойства. Галка уже грозилась подпалить для ориентира пальмовую рощу, когда в бухте, наполненной подвижными лунными бликами, возник черный силуэт каноэ.
Вождя встретили у самой воды с факелами. Их неровный красноватый свет сделал бородатое лицо Толика первобытно свирепым.