Дневник Алексея Клеверова, санкт-петербургского виршеплёта

Спина болит между лопатками, в том месте, где отец вчера врезал. Мог спать только на боку, и поворачиваться было больно. Утром хотел натереться випросалом, но руки не достают. Может быть, это сердце в позвоночник отдаёт? Надо врачу показаться. Раньше бы я подумал, что это Бог меня на кладбище спас, а сейчас понимаю, что просто включились резервные запасы организма. Не было на самом деле ни отца, ни мамы — привиделось. А всё-таки жаль…
Съездил в библиотеку, взял выходное пособие. Дали меньше, чем ожидал. Расстроился. В ДЛТ купил Ване огромного мехового медведя, размером больше его самого. Привёз, а он на мишку посмотрел, испугался и спрятался. Даже прощаться не вышел. Светка сказала, чтобы я игрушку себе забрал. Не хотела и вовсе разговаривать, пока речь не пошла о деньгах. Оставил ей пособие, целиком — но предупреждать, что это последние деньги в ближайшее время, не стал. Договорился насчёт воскресенья. Обещала отпустить Ваню на весь день.
Приехал домой, только успел слить воду из тазика, пришли из нижнего магазина. Вчерашняя лужа к ним просочилась, попортила товар. Шумели, грозились подать в суд на 20. 000 рублей. Я им сказал, что пусть с водопроводчиков спрашивают, дескать, ещё позавчера вызывал их, а они не пришли. Магазинщики ушли ругаться с управдомом и через полчаса криворукие ломастеры явились, не запылились. Были злые, и вместо того, чтобы отвинтить трубу, выдернули её вместе с куском батареи. Отключили тепло и ушли. Чинить, очевидно, будет папа римский. Холода пока не чувствуется.
Подумал, что всё же придётся поработать учителем. Правда, куда возьмут зимой? Тем более, заставят курсы ИУУ пройти. На них должны направить с работы, а на работу без ихней справки едва ли возьмут. Замкнутый круг. Кроме того, у меня беда, я после аварии стал заикаться. Не всегда, только перед аудиторией. Один на один говорю с человеком — всё нормально. А перед публикой — ни бэ, ни мэ. Раньше на творческих вечерах выступал, а после ДТП — пришлось завязать. Но рискнуть, конечно, стоит, чем чёрт не шутит? Написал пока что два десятка объявлений о репетиторстве, сбегал и расклеил по соседним кварталам. Обзвонил ближайшие школы. Нигде ничего.
Хотел выпить молоко — как же, скисло. Оставил бродить. И не страшно, через пару дней будет отменная простокваша. Съел остатки макарон.
Позвонил Глебову. Прочитал ему новые стихи. А Глебыч обругал их и сказал, что у меня вовсе нет и не было никогда никакого таланта. Язвил. Издевался. И что такое на него нашло? Подозреваю, Глебыч был просто не в духе, но с другой стороны, может быть, он сказал то, что думает? А вдруг он всегда так думал, только не хотел меня расстраивать? Всё-таки надо было почаще созваниваться, мы стали совсем чужие…
13 января 2011 г, чт.
Вчера, как пришёл, усадил гигантского плюшевого медведя в кресло. Лёг спать и совсем про него забыл. Утром, спросонок, глаза открыл и чуть не описался со страху. Живое чудовище в комнате! В воскресенье надо будет не забыть закинуть его на шкаф до прихода Вани.
Холод проник через стены, и в комнате колотун. Включил на кухне все конфорки и пытаюсь прогреть квартиру. Зато радует, что спина почти не болит.
Сходил к управдому. Потребовал, чтобы криворукие ломастеры пришли и починили то, что сломали. А управдом наш — словно цепной пёс. Он ещё не знает, что человек скажет, а уже орёт: «Нет!!!» Словно его специально выдрессировали. Короче, ничего я не сумел добиться.
Проверил расклеенные вчера бумажки. Квиточки с телефоном никто не оторвал. Значит, надежды на репетиторство пока нет.
Сходил к метро, взял бесплатные газеты с предложениями работы. Куда ни ткнись, везде требуют предварительную оплату. Тётка, что раздавала газеты, честно предупредила, что лохотрон.
Зашёл в «Идею» — самый дешёвый в округе магазин. Походил по нему, как по музею, разглядывая товар на полках. Наконец решился и набрал полную корзину продуктов. Потом посчитал, что на это у меня уйдут все оставшиеся деньги и разложил товар обратно по полкам. Взял макароны. Буду их варить с Галиной Бланкой.
Кассирша, обсчитавшись, дала сдачи на 30 рублей больше. Будучи идиотом, сказал ей об этом и вернул деньги.
Перечитал всё написанное. Сплошная тоска и бытовуха. И это называется жизнью поэта?!
 
 
Холод тоже не тётка,
 
когда пробирает насквозь.
 
Замерзает внутри
 
чувство времени, смысла и долга.
 
Согревает лишь водка
 
под грибы и солёный лосось.
 
Да и то ненадолго…
 
Совсем ненадолго…
 
 
Что-то стих получился совершенно неудачный. Вряд ли кто поймёт, что «тоже» в первой строчке — это отсылка к поговорке «Голод не тётка». А если не поймёт, то звучит ещё уродливей. Да и вообще бездарно, тупо, прав Глебыч, нет во мне никакого таланта. А водки для сугрева неплохо бы… с грибочками и солёным лососем…
Достал из шкафа походный спальник. Хорошо, что у меня есть такая полезная вещь. А перед сном между собой и ледяной стенкой положил медведя. При этом возникли странные эротические ассоциации…
14 января 2011 г, пт.
Ходил опять к управдому. Ничего не добился.
Старый Новый Год прошёл, во дворе валяется куча ёлок, собрал их, протопил печь. Ель, конечно, не берёза, но тоже греет. Только недолго.
Обзванивал школы соседних районов. Никому я не нужен.
Спина совсем перестала болеть. А жаль. Если бы инфаркт, попал бы в больницу. Там или помер бы, или пожил до весны за счёт государства. Первый вариант — радикальное решение проблемы. Второй — временное.
15 января 2011 г, сб.
Выбрал несколько книг из тех, что не так жалко, попробовал поторговать в подземном переходе. Промёрз до костей. И ни одной книжки не продал. Никто даже не заинтересовался.
16 января 2011 г, вс.
Домой Ваню брать не стал — там холодно и неуютно. Сходил с ним в кафе «Шоколадница», напоил какао и купил его любимые буше и эклер. Осталось 30 рублей. Потом зашли в библиотеку и почитали разные детские книжки. А Ванечке всё хотелось домой — Олег ему замок-лего купил. По-моему, сынок был совсем не рад мне. Отвёл его к жене. К бывшей жене. Вернулся домой. Почувствовал себя крайне одиноко. Начал писать стих, но не идёт:
 
 
Одиночество как мышь
 
оставляет робкий след:
 
Видишь, слышишь, говоришь,
 
а тебя как будто нет.
 
Но однажды кто-то ловко,
 
подложив кусочек сыра…
 
 
Ни звука из себя больше не выдавить. Если во мне что-то и было, то я исписался. Напрочь. А может, это Глебыч убил во мне уверенность в себе? Впрочем, нет, не надо валить свои беды с больной головы на здоровую. Это подло.
17 января 2011 г, пн.
Мечтал о том времени, когда станет тепло. Эх, если бы люди были ангелами, они на зиму улетали бы в тёплые края! И что наших предков из Африки на север потянуло? Жили бы себе припеваючи, ели бы кокосы и бананы…
Куда бы ни устроился на работу, с первой же зарплаты поставлю себе новую батарею. И обязательно куплю электрообогреватель.
В комнате только ночую в спальнике, а так — перебрался на кухню, где включаю на день все конфорки. Цветы тоже сюда перенёс, жалко их, мёрзнут.
Дзинькнул Глебыч. Сказал, что был пьян, оттого наговорил мне гадостей, когда я звонил. А так ему мои стихи очень даже нравятся. Просил почитать что-нибудь новенькое. А нечего! Теперь не знаю, что думать. Поэт я всё же или не поэт?
Что бы то ни было, однако, к вечеру сваял стих. Вроде, недурственно вышло: