Дневник Алексея Клеверова, санкт-петербургского виршеплёта
В стране телефонов мой дом на окраине слов.На медной табличке есть номер, почти нечитаем.И если отвлечься от пары случайных звонков,мой дом, словно остров, практически необитаем.Мне в нём хорошо, мне уютно здесь жить одному.Без писем, коротких как спички, что вспыхнут и таютдымком на ветру тишины. Я давно никомувойти и остаться надолго в нём не разрешаю.Как всё-таки стихи приукрашивают жизнь. В дурном сне не назвал бы сейчас свой дом уютным.
Да, кстати, сказал Глебычу, что вылетел с работы. Он спросил, не хочу ли я к нему на завод пойти. Но с моим штырём в копчике меня туда не возьмут. Зато подумалось, что можно попробовать сходить на стройку. Там справки не требуются.
18 января 2011 г, вт.
Крещенский сочельник, мороз приударил, дома холодно. Сходил в ближайший храм за святой водой. Принёс домой. Меню разнообразное: вода святая, вода из-под крана, вода кипячённая. Нет, есть ещё куча кубиков Галина Бланка и банка какао. Можно пить бульон и горячий шоколад.
Сходил на стройку. Там таджики, лопочут не по-русски, и бригадир тоже из мигрантов. Ничего не сумел понять, что они говорят, плюнул и ушёл. Может, они специально притворились, что по-нашему не разумеют?
Заглянул в «Идею». Купил на последние деньги макароны. Та же кассирша, подсунула мне шоколадку, сказала, что я в прошлый раз забыл. Поумнел, отказываться не стал.
Бумажки о репетиторстве висят целёхонькие.
19 января 2011 г, ср.
Пошёл к управдому. Хотел опять начать ругаться насчёт тепла, но вместо этого, спросил, нет ли у него работы. Тот предложил устроиться на полставки кровельщиком в счёт оплаты квартиры. Отказался, разумеется.
Звонил подряд во все школы и училища. Что-то невезучая полоса пошла. Везде получил отказ. «Вот если к началу учебного года…» А до него дожить ещё надо, до этого начала…
Надо бы забрать компьютер у жены. У бывшей жены. В интернете легче заработать, чем в реале. Если ничего не найду, придётся так и сделать. Заработаю денег и куплю для Вани новый комп.
20 января 2011 г, чт.
С утра разбудил участковый. Сказал, что за расклеенные мной объявления положен штраф до 73.000 рублей. Пока что он зашёл просто предупредить, но если ещё раз увидит… Меня, как ветром, сдуло. Обежал все места, где расклеил свои листочки, и посрывал их.
Заскочил во вневедомственную охрану, спросил, не нужен ли им сторож. Кошмар, оказывается, в простые сторожа теперь берут только тех, кто со спортивным разрядом. Жаль, что я в 6-ом классе самбо бросил. Ну, кто же знал, что пригодится через двадцать с лишним лет.
Денег не осталось, но я всё равно засклочил в «Идею», взял макароны и соврал кассирше, что деньги дома забыл — в следующий раз, дескать, отдам. Она сразу же согласилась. Добрая женщина.
В полной безнадёге сидел и думал, что же мне делать дальше. Озяб, сунул руки в карманы брюк, а там визитка моего ученика-зэка. Его зовут Павел. Позвонил ему. Павел обрадовался и пообещал, что меня возьмут на работу с понедельника могильщиком. Ура, всё-таки чёрная полоса, похоже, подошла к концу. Что бы там ни было, работа, даже такая — это очень-очень неплохо. Вполне философская профессия, разве нет? Бедняга Йорик и всё такое… Павел сказал, что у него есть связи, он попробует впоследствии устроить меня учителем русского языка среди мигрантов. Платить будут сразу, по часам. А деньги на первое время он мне даст в понедельник. И я воспрял. Начинается новая жизнь.
21 января 2011 г, пт.
Утром чуть свет прискакала Машка Стаканова. Я долго не открывал — боялся, вдруг опять участковый. Кто ещё так упорно будет ломиться в дверь? Оказывается, Машке позвонил Глебыч и стукнул, что я потерял работу. Она сразу сообразила, что мне жрать нечего, а что я жаловаться не буду, она и так знает. Притащила два здоровых мешка с продуктами. Сварила борщ и гречневую кашу, пожарила котлет. А ещё спрятала под телефоном тысячу. Я обнаружил её, только когда Машка ушла. Это здорово, а то я думал, что придётся в понедельник по морозу голодным тащиться пешком на кладбище через два района. Заработаю в ближайшие дни и отдам. Я счастлив и сыт.
Но главное — исчезла та злость, что между нами образовалась. Я-то был уверен, что нашей дружбе кранты. Насовсем. Но Машка — молоток.
После того, как она ушла, долго думал. Всё-таки Бог, наверное, есть. Не дал мне в очередной раз пропасть. В последний момент вытянул. И послал добрых людей, которые помогли: Павла, кассиршу в «Идее», Машку… Без них как бы я выжил? Да, наверное, Он есть. Но как же я от Него далеко. Что нужно сделать, чтобы приблизиться? Я не знаю.
Вечером написал стих. Назвал его «Дождь над промзоной». Посвятил Машке. Стих, между прочим, гениальный вышел. И это всё потому, что на душе гораздо теплее, чем в квартире.
Стекала с крыши мёртвая водапо ржавым дождевым отвесам внизв огромные пустые городабез окон, без людей и даже крыс.Здесь ангел смерти распростёр крыло,и видно сквозь заплаканный озонненужное России барахлозабытых и заброшенных промзон.Он ангел, он не против и не за.Стряхнув дождя слезинки с длинных крыл,он на «Доске Почёта» всем глазаладошкою, как умершим, закрыл…И, не взлетая, шагом вдоль стеныушёл, грустя о прошлом, на восток.Скулил, как пёс, на кладбище страныслучайно залетевший ветерок…Стекала с крыши мёртвая водапо ржавым дождевым отвесам внизв огромные пустые городабез окон, без людей и даже крыс.22 января 2011 г, сб.
Перечитал всё, что понаписал за последние две недели. Господи, как же я опустился до такого низкого уровня развития! Надо срочно брать себя в руки, перестать заниматься самоедством и застревать на бытовухе. Хотел новую жизнь начать с понедельника, но подумал, что лучше — завтра. Утром зайду в храм и поблагодарю Бога за то доброе, что Он мне послал через добрых людей. Помолюсь за всех. А потом встречусь с Ваней. И нужно, чтобы он видел не затырканного и унылого папашу, а человека, которым он мог бы гордиться.
Заканчиваю с этим дневником старую жизнь. Новая будет гораздо лучше. Удачи тебе, питерский виршеплёт Алексей Клеверов!