Самодовольный мистер Костюм (ЛП)

Она смотрела на захватывающие огни города.
— Я всегда мечтала иметь такой вид.
В это время я смотрел только на нее.
— Этот вид твой. Ты можешь приходить сюда, когда захочешь.
— Я могу здесь кончать, да?
— Я не это имел в виду.
— О, я знаю. Ты сегодня необычно вежливый и политкорректный. Что на тебя нашло, Грэхем Джейсон Морган?
— Тебе не нравится, что я вежливый? Я пытаюсь не облажаться сегодня. После того, что случилось на торжестве…
— Ты прекрасен. Ты хорош такой, какой есть. Мне нравится, какой ты всегда честный со мной в своих мыслях и чувствах. — Она прислонилась ко мне и схватила мой свитер, заставляя член дернуться. Я чувствовал, как буквально разваливался, когда она продолжила: — По правде говоря, я предпочитаю грубую честность всему остальному. Я хочу, чтобы ты всегда говорил мне правду, даже если боишься, что можешь меня обидеть. Не думаю, что ты понимаешь, как сильно мне нужна правда.
— Не думаю, что ты понимаешь, как сильно ты мне нужна. — Сейчас, когда она прикасалась ко мне, я полностью пропал. — Я дам тебе все, что тебе нужно. Хочешь абсолютную правду?
— Да. Скажи, чего ты хочешь.
— Насчет чего? Жизни? Прямо сейчас? Конкретнее.
— Что ты хочешь прямо сейчас?
— Ты не будешь винить меня за мой ответ?
— До тех пор, пока это то, о чем ты на самом деле думаешь… нет.
Мой голос был хриплым, когда я произнес:
— Я хочу твой язык на своем члене.
Ага, я это сказал.
Ее ресницы соблазнительно затрепетали.
— Что еще?
— После того, как ты возьмешь меня в рот, я хочу раздеть тебя догола и попробовать твою киску, а сразу после трахнуть тебя сзади, пока твои руки будут прижаты к окну.
— Потом что?
— Я хочу кончить внутри тебя.
— Потом?
— Потом… мы будем есть пасту голыми в кровати.
Мы оба слегка рассмеялись, прежде чем тон снова стал серьезным.
Она оглядела гостиную.
— Когда вдруг так потемнело?
— Я не знаю. Я практически ничего не замечал вокруг с тех пор, как ты вошла. Вот и вся правда.
— Спасибо, что был честен со мной, Грэхем.
Это были ее последние слова, перед тем как она подняла руки к банту у шеи, медленно его развязывая. Ну, черт. Это, очевидно, было наградой за честность. Она расстегнула пуговицы, и ее шелковая блузка упала на пол. Когда она расстегнула спереди свой черный кружевной лифчик, ее грудь буквально выпрыгнула оттуда. Даже несмотря на то, что снаружи было темно, огни города создавали достаточное освещение, чтобы я мог увидеть, как ее соски напряглись от холодного воздуха.
Хрипло выдохнув, я сказал:
— Давай, я тебя согрею.
Я наклонился и безжалостно всосал ее сосок в рот. Она застонала в ту же секунду, когда мои губы коснулись ее кожи.
Сорайя впилась пальцами в мой свитер, потянув его, и я стянул его через голову. Прижимаясь своей голой грудью к ее, я втянул ее язык в рот и начал его медленно посасывать. Мой член, сейчас полностью затвердевший, прорывался сквозь джинсы напротив ее живота. Затем ощущение ее маленькой ручки, скользящей по моему телу к паху, стерло последние частицы контроля, которые у меня оставались.
Внезапно она опустилась на колени.
И я пропал.
Когда она расстегнула молнию и вытащила член, мое сердце, казалось, начало биться быстрее, чем могло вынести. Время будто остановилось. Она посмотрела на меня и обвела языком с пирсингом головку, уже мокрую и готовую для ее рта. Моя голова невольно откинулась назад от ощущения, которое можно было описать только как абсолютное блаженство.
Это.
Это был рай.
Когда она неожиданно опустила голову и взяла меня полностью, мои яйца сжались в отчаянной попытке не кончить тут же в ее прекрасный рот. Я понял, что у меня проблемы гораздо серьезнее, чем я себе представлял, так как не было ни единого шанса, что я отпущу ее теперь, когда знаю, на что это похоже.
Все, о чем я мог думать, — как оказаться внутри нее, как я хотел заявить права на каждый миллиметр ее тела, каждое отверстие. Я хотел владеть ею, но, по правде говоря... она уже владела мной. И это была правда.
— Помедленнее, детка.
Мой телефон начал звонить. Черт. Ни за что на свете я не возьму трубку. Когда сразу после этого начал звонить домашний телефон, внутри меня все сжалось, так как я знал, что это моя бабушка. Бабуля единственная знала мой домашний номер. Сработал автоответчик.
— Мистер Морган? Это Камбрия Линч, социальный работник вашей бабушки. Она сегодня достаточно сильно упала и теперь она в «Вестчестерском госпитале». Я звоню, чтобы вы знали. — Оставшуюся часть сообщения я уже не слышал.
Сорайя выпустила мой член изо рта и подпрыгнула, когда осознала, что говорилось в сообщении на автоответчике. Я подбежал к телефону и поднял трубку, но Камбрия уже отключилась.
Заправляя штаны, я видел перед глазами лишь туман. Я посмотрел на Сорайю.
— Мне нужно ехать в больницу.
Она начала быстро одеваться.
— Я еду с тобой.
Я практически споткнулся о Блэки, который, кажется, разозлился, потому что в этот момент трахал на полу свою игрушку. Я молился, чтобы одна из лучших ночей в моей жизни не превратилась в одну из худших.
  
Глава 12
 
Сорайя
У меня крутило живот всю дорогу до госпиталя.
Бедный Грэхем.
Тревога в его глазах была очевидна, пока он решительно смотрел вперед. Его водитель взял отгул на ночь, поэтому Грэхем вез нас в своем «БМВ» в Вестчестер.
Я положила руку на его ногу.
— С ней все будет в порядке.
— Да, — сказал он, продолжая смотреть на дорогу.
Час спустя мы подъехали к госпиталю. Грэхем взял мою руку, когда мы бежали ко входу.
— Моя бабушка здесь. Лил Морган. Где я могу ее найти? — спросил Грэхем у женщины в регистратуре.
— Палата №257, — сказала она.
Поездка на лифте была настоящей нервотрепкой. Запах больничного антисептика вызывал тошноту. Когда мы добрались до палаты, рядом с кроватью Лил стоял врач с медсестрой.
Я сразу узнала ее — пожилую женщину с фотографии в телефоне Грэхема. В моем сердце потеплело, когда я увидела, как ее глаза засветились, едва она его увидела.
— Грэхем. Кто тебе сказал, что я здесь?
— Камбрия звонила. Ты в порядке?
— Я не хотела, чтобы она тебя беспокоила.
— Она правильно сделала. Что случилось?
— Я не помню. Я поскользнулась и упала, но я не знаю, как это случилось. Они говорят, я сломала бедро.
Доктор протянул руку.
— Мистер Морган, я доктор Спорк.
— Доктор, можем мы поговорить снаружи?
— Конечно.
Грэхем вышел из палаты вместе с доктором, медсестра последовала за ними. Они оставили меня наедине с Лил.
Я все еще смотрела на дверь, когда звук ее голоса напугал меня.
— Ты, наверное, Сорайя.
Меня смутило, что она знала мое имя. Что Грэхем говорил ей обо мне?
— Да, это я. Приятно познакомиться, Лил, — я улыбнулась и села в кресло рядом с ее кроватью.
— Теперь я вижу, почему он так тобой увлечен. У тебя естественная красота, которую редко можно встретить.
— Большое спасибо.
Ее голос звучал устало и слабо.
— Грэхем очень скрытный. Он мог никогда не дать мне шанса познакомиться с тобой, поэтому прости, что сейчас я много на тебя взвалю…
Я сглотнула, не ожидая допроса.
— Ладно.
— Я знаю, временами мой внук может быть абсолютным придурком.
Я выпустила воздух, который задержала в легких, и рассмеялась.
— Да. Я узнала об этом довольно быстро.
— И я слышала, ты приструнила его с этой ерундой.
— Да.
— Хорошо. Но знаешь, в глубине души он не такой.
— Я начинаю понимать это.
— Когда его мать умерла, он переосмыслил все. У него заняло много времени вернуться к нормальной жизни. И в тот раз, когда попробовал это сделать, он обжегся.