Рассказы

Кристел мгновение колебалась, а потом, легко скользнув между кресел, прижалась к мужу. Марк другого и не ждал. Кристел не умела долго дуться. Он обнял жену за плечи. 
- Кругом одна пустыня, - сказала та. 
- Вот и хорошо. 
- Ни одного деревца, - печально произнесла она. - Дома я и вообразить такого не могла. 
Ханс перестал колотить по сиденью. И вдруг совсем неожиданно ухватил Марка за уши. Рассмеявшись, Кристел перетащила сына через спинку кресла и усадила к себе на колени. Но он вывернулся ужом из рук матери, съехал на пол и тут же вцепился в ручку переключения передач. 
- Надо бы сделать остановку, - сказала Кристел, поглаживая живот. - Малыш, похоже, пристрастился сидеть на моем мочевом пузыре. 
Марк кивнул. Кристел достаточно хорошо знала английский и могла сказать просто "хочу в туалет", как в таких случаях объявляла Дотти, но, забеременев, полюбила связывать все со своим новым состоянием. Марка же от таких подробностей подташнивало. 
- Остановлюсь при первом удобном случае, - ответил он. - Заправиться тоже не помешает. 
Марк свернул там, где указатель говорил, что поблизости есть бензоколонка. И никакого названия населенного пункта. 
Дорога шла к северу по белесому, изрезанному трещинами песчанику. Похоже, она вела к одиноко высившейся вдали горе, казавшейся Марку гигантским тонущим кораблем. В пустыне поблескивали озерки, каждый раз оказывающиеся очередным миражом. То и дело перед самым автомобилем перебегали дорогу кролики. Наконец они подъехали к бензоколонке - некрашеному блочному строению, возле которого стояло несколько пикапов. Марк направил машину к ним. 
На скамейке в тени сидели четверо мужчин. Все они уставились на подъехавший автомобиль. 
- Ковбои, - сказала Кристел. - Смотри, Ханс. Ковбои! 
Ханс вскарабкался на колени Кристел и стал глазеть в окно. 
Кристел не сомневалась, что каждый, кто носит широкополую шляпу, обязательно ковбой. Марк пытался ей объяснить, что это всего лишь мода, но Кристел отказывалась понимать. Остановившись у насоса, Марк выключил двигатель. 
Четверо мужчин все так же смотрели на них. Под широкими полями шляп нельзя было разглядеть их лиц. Казалось, они сидят здесь вечно. Потом один из мужчин поднялся со скамьи и направился к ним. Он был высокого роста, пончо нелепо болталось на его костлявом теле. Нагнувшись, мужчина заглянул в машину. Маленькие черные глаза - и ни намека на брови. Лицо красное, словно он из-за чего-то злился. 
- Полный бак, пожалуйста, - попросил Марк. 
Мужчина беззастенчиво пялился на живот Кристел. Потом выпрямился и пошел мимо сидевших на скамейке "ковбоев" к открытой двери дома. Просунув голову внутрь, он заорал, призывая кого-то, а затем вернулся на скамейку. Его сосед опустил голову и что-то пробормотал. Все рассмеялись. 
Из дома вышел еще один тип в ковбойской шляпе и прямиком направился к автомобилю. 
- Марк, - напомнила Кристел. 
- Помню, - отозвался Марк. - Тебе нужно привести себя в порядок. - Он вылез из машины и сразу же окунулся в нестерпимый зной, словно плюхнулся в ванну с горячей водой. Тип в ковбойской шляпе поинтересовался, не нужно ли им масла или еще чего. По звуку голоса Марк догадался, что перед ним - женщина. Она смотрела вниз, и Марк не мог видеть ее лица - только верх шляпы. И еще перепачканные машинным маслом руки. 
- Если вы не против, жена хотела бы воспользоваться туалетом, - сказал он. 
Женщина кивнула. Залив бак, она удовлетворенно хлопнула по крыше автомобиля. 
- Готово, - объявила она и пошла к дому. 
Кристел открыла дверцу. Сначала она осторожно высунула ноги, затем повернулась и неторопливо выбралась на свет. Несколько мгновений она стояла, отчаянно жмурясь. Четверо мужчин повернули к ней головы. То же самое сделал и Марк. Конечно, жена беременна, это понятно, но очень уж ее разнесло. На обнаженных руках поблескивали капельки пота. Лицо тоже было влажным. Сейчас она похожа на без продыху работающую официантку из пивного бара, куда они иногда вместе заходили пропустить по кружечке. Эх, если бы эти мужики могли увидеть, какой была Кристел, когда они только начали встречаться - в его любимом черном платье с распущенными волосами. 
Кристел прикрыла лицо от солнца одной рукой, а другой оттянула прилипшую к телу блузку. 
- Какая глушь, - проговорила она. 
Вытащив из автомобиля Ханса, она понесла было его к дому, но сын отчаянно брыкался, пока не высвободился, и, обретя свободу, сразу же понесся к скамейке. Он остановился перед мужчинами - весь голенький, в одном только подгузнике. 
- А ну иди сюда, - позвала малыша Кристел, но тот даже не обернулся. Она пошла за ним, но, взглянув на мужчин, передумала и остановилась. Марк поспешил на выручку. 
- Иди ко мне, Хансик, - повторил он вслед за женой и, подхватив сына на руки, вдруг почувствовал неожиданный прилив нежности, которой значительно поубавилось, когда мальчик начал брыкаться, вырываясь из отцовских объятий. 
Женщина провела Кристел и Ханса в дом, оставила их там, а вернувшись, уселась на дрова рядом со входом. 
- Ханс, - повторила она. - Странное имя для мальчика. 
- Так звали отца жены, - объяснил Марк, и это была чистая правда. Дед умер незадолго до рождения внука, и только поэтому Марк согласился на такое дикое имя. Даже немцы больше не называют своих малышей Хансами. 
Один из мужчин швырнул окурок в сторону автомобиля. Он лежал рядом с колесами и дымился. Марк понимал, что мужчина таким образом выказал свое отношение к его машине. Автомобиль был еще хоть куда - "бонвилль" 1958 года, Марк купил его две недели назад, когда стал барахлить "форд", но прежний владелец перестарался с хромированием, и машина сверкала как рождественская игрушка. Рядом с этими повидавшими виды пикапами, лак на которых облупился, его автомобиль смотрелся нелепо. Марк пожалел, что не заправился в Блайте. 
Кристел вышла из дома с Хансом на руках. Она причесалась и выглядела лучше, чем раньше. 
Марк улыбнулся жене. 
- Все хорошо? 
Она кивнула. 
- Спасибо, - поблагодарила она женщину. 
Марк тоже не отказался бы умыться с дороги, но очень уж хотелось поскорее уехать отсюда. Он шагнул к машине, Кристел - за ним. Марк услышал за спиной ее грудной смех.