Оплаченные долги (Капризная, упрямая)
Киллиан осторожно вытащил руку из-под головы Силк, стараясь ее не разбудить. Всего несколько часов назад она так чудесно любила его, приняв в свое шелковистое тепло, словно там и было его место – его, и больше ничье. Но, что было для него еще важнее, она уснула в его объятиях, словно никогда не знала ужаса ночных кошмаров. Подложив к ней вместо себя свою подушку, Кил-лиан еще немного выждал, проверяя, не проснется ли она. Когда она тихо вздохнула во сне и свернулась, обняв подушки, от которых все еще пахло его телом, он решил рискнуть и встал с постели. Ему очень не хотелось уходить от нее, но надо было обсудить с Куином кое-какие детали. Не потрудившись одеться, Киллиан прошел в гостиную, к стене, разделявшей обе квартиры. Он постучал – негромко, отчетливо. Не прошло и минуты, как на его вызов ответили. Он кивнул, а потом пошел надеть джинсы. У входной двери он оказался как раз в тот момент, когда в нее почти беззвучно постучал Куин. Оба молчали, пока не оказались в темной кухне.
– Послушай, ты все-таки изволь приобрести хоть какую-то мебель. Хотя бы закажи по телефону, – раздраженно проворчал Куин. – Я люблю роскошь. Хотя бы один стул – и то было бы приятно.
– Хватит о чертовой мебели! Мы оба здесь не задержимся, так что нам она не нужна.
– Леди не останется здесь жить? Ты меня изумляешь. Я бы не подумал, что она из тех, кто легко сдается.
– А она и не сдается. Просто причин, по которым она сюда приехала, не существует. И я не намерен позволять ей продолжать эту комедию дольше, чем необходимо для того, чтобы обеспечить ее безопасность.
– Она так много для тебя значит?
Пока этот вопрос не был произнесен, Киллиан не задумывался над тем, насколько сильно он привязался к золотоглазой обольстительнице.
– Я ее люблю, – просто ответил он.
Куин вслушался в его слова, не слишком удивившись и глубине его чувства, и некоторому изумлению, которое в них прозвучало. Киллиан никогда себе в этом не признавался, но он принадлежал к числу людей, которые выбирают себе спутника на всю жизнь. Он не создан для того, чтобы оставаться одиноким.
– А ей ты это сказал? – мягко осведомился он.
– Нет!
Яростный протест Киллиана заставил Куина вопросительно поднять брови.
– А собственно, почему?
– Из-за небольшой детали, которая называется доверием. У Силк совершенно нет оснований доверять мужчинам и вообще тем, кому она якобы дорога. За исключением приемных родителей, ее предавали абсолютно все. – Он немного помолчал и с глубоким вздохом добавил: – А сейчас ее предаю я.
Силк привалилась к стене гостиной, потрясенная этими пятью словами, которые совершенно не ожидала услышать от Киллиана. Несколько секунд назад она проснулась не из-за обычно мучившего ее кошмара. Ее разбудили раздававшиеся поблизости негромкие голоса двух мужчин. Различив шепот Куина и Киллиана, она улыбнулась, хоть и не разобрала, о чем они говорят. Дружба этих двух столь непохожих друг на друга людей по-прежнему немного удивляла ее, но, с другой стороны, наверное, только такой необычный человек, как Киллиан, был способен по достоинству оценить Куина. Она встала, не думая о том, что собирается подслушать их разговор. Ей просто хотелось разделить их близость, как она делила ее с ними этим вечером.
Но близость эта оказалась иллюзорной. Первые же слова, которые она смогла расслышать, были ужасным признанием Киллиана. Обхватив себя руками, стараясь поглубже спрятаться в толстый халат, который она надела, чтобы присоединиться к мужчинам, Силк застыла у стены, пытаясь справиться с болью, раздиравшей ей душу. Пока она стояла, чувствуя, как вокруг нее превращается в пепел весь ее мир, Киллиан разжег новый разрушительный пожар.
– Она считает, что я оказался здесь случайно. То, что мне было известно, почему она уехала из Филадельфии, не показалось ей странным. По городу ходило множество сплетен. Единственный раз она спросила меня, не преследую ли я ее. Я ответил «да», но так, чтобы она мне не поверила. Я сказал правду, но облек ее в форму лжи. Все, что я делал в те первые часы, служило одной цели – оказаться рядом с ней. Когда Джеффри обратился ко мне в связи с идеей Лоррейн, Силк мне не понравилась. Я явился на вечеринку, на которой она присутствовала, пытаясь найти в ней хоть что-то хорошее, а увидел только то, о чем с таким смаком писали все газеты. И тогда я ее осудил. Когда несколько моих людей свалились с гриппом, я решил, что если у нас и возникнут трудности, то именно из-за нее. Репутация моей фирмы основана не только на результатах, но и на устных рекомендациях. Я не мог допустить, чтобы избалованная девица разрушила то, что я создавал годами.
С каждой следующей фразой по щекам Силк струились новые потоки беззвучных слез. Если бы Киллиан взял в руки нож и вонзил его прямо ей в сердце, он и тогда не смог бы устроить ей более мучительной смерти. Чувствуя себя безмерно старой, понимая, что не вынесет новых разоблачений, Силк оттолкнулась от стены и двинулась к кухне. Она едва передвигала ноги, дыхание ее было хриплым, поверхностным, неровным. Но она заставила себя идти и встретить свой новый кошмар лицом к лицу, хотя в свое время не могла и не хотела встречать тех, кто когда-то прогнал ее в ночь. Она нащупала выключатель – и небольшое помещение залил яркий свет.
Киллиан и Куин стремительно повернулись, заняв оборонительные позы. Свет был жестоким, он освещал всю сцену настолько ярко, что результатов их полуночной встречи нельзя было не заметить. Киллиан шагнул к Силк.
Она гордо вскинула голову, и на мертвенно-бледном лице яростно сверкнули глаза.
– Если ты ко мне прикоснешься, я сделаю все, чтобы причинить тебе боль, – хрипло пообещала она.
Киллиан мгновенно остановился. Его лицо стало абсолютно непроницаемым. Та минута, которой он страшился, наступила раньше, чем он успел к ней подготовиться, раньше, чем мостик доверия сделался достаточно прочным, чтобы выдержать то, что натворила его ложь.
– Что ты слышала?
– Я слышала о предательстве. Твоем. Моего отца. Моей матери. Об уловках. О лжи, которая оказалась правдой. – Каждое слово причиняло ей безумную боль, но она заставила себя продолжать. – Мне понадобилось так мало, правда?
Киллиан сжал кулаки, пытаясь справиться с собой и не потребовать, чтобы она немедленно его выслушала. Только мука, отразившаяся в ее прекрасных, полных разочарования глазах, помогла ему сдержаться.
– Ты никогда не довольствовалась малым.
Эти слова заставили ее резко рассмеяться.
– Ну, не знаю, как ты тогда это назовешь.
Куин беспокойно шевельнулся.
– Я оставлю вас вдвоем.
Он направился к двери.
Силк преградила ему дорогу.
– Будете уходить, заберите с собой вашего друга, – приказала она.
Куин остановился перед ней и досмотрел ей в лицо.
– Он не уйдет. А я не могу его заставить.
– Не хотите.
Она ему не поверила.
– Не могу. Мне следовало бы довести до конца рассказ о той ночи, когда я навел на него пистолет. Он отнял его у меня так же легко, как мать отбирает у ребенка игрушку.
– Проклятье, Куин. Заткнись. Ты делаешь только хуже.
Куин оглянулся на друга.
– И ты тоже, когда пытаешься уберечь ее.
– Уберечь меня? – Силк посмотрела на обоих мужчин так, словно они сошли с ума. – Скорее одурачить. Шпионить за мной. Обольщать меня.
– Ты меня хотела, – огрызнулся Киллиан, не выдержав ее уколов. – Особого обольщения не понадобилось.
Силк резко втянула в себя воздух: как это ни странно, она не была готова к такому ответу.
Киллиан начал сыпать проклятьями, все более замысловатыми и выразительными.
– Прекрасный ход, Киллиан, – саркастически похвалил его Куин.
– Это не игра! – бросила ему Силк.
Куин снова обернулся к ней и схватил ее за плечи.
– Да, это действительно не игра! Я пролетел через полмира, леди, чтобы помочь человеку, которым восхищаюсь, спасти твою жизнь. Меня не интересует, ложишься ли ты в кровать с каждым встречным. Что меня волнует, так это то, что он хочет, чтобы ты осталась жива, что твоя семья хочет, чтобы ты осталась жива. И пока ты тут его ругаешь, изволь узнать…