Криволапыч

Больше всего же Криволапыча удивило, что по зелёным улицам, ничуть не боясь, ходили вкуснейшие охотничьи фазаны. Его желудок, наполненный поддельным мясом, возмущённо забурчал.
Тут машина миновала перекрёсток, ещё раз повернула и остановилась у высокой каменной церкви, окружённой древними ветвистыми деревьями и могилами.
Криволапыч выпрыгнул из двери и огляделся. По кладбищу ходили две старушки, а чуть подальше на маленькой площади подростки с грохотом катались по железной трубе, стоя на странных досках с колёсами.
Криволапыч глубоко втянул в себя воздух, едва отдававший бензином. Ему вдруг захотелось, чтобы его тоже когда-нибудь похоронили на таком вот симпатичном кладбище, и к нему приходили с цветочками такие милые старушки. Хотя этого он, конечно, уже бы не увидел.
Пекка озабоченно посматривал на часы мобильного телефона.
В бело-синем небе, похожем на финский флаг, парил орлан-белохвост: видимо, охотился на городских фазанов.
  
У церкви
 
Минут через пять к церкви подрулила машина с туристами. Пекка радостно поприветствовал их, достал из хозяйственной сумки огромный ключ и повёл туристов к массивным, окованным железом дверям.
— А мы не пойдём? — удивился Криволапыч. — Он, кажется, нас не позвал.
— В церковь с животными нельзя.
Криволапыч нахмурился.
— Вот опять! И где ваша хвалёная демократия и свобода? А если мне вдруг приспичило помолиться?
— Ты веришь в бога? — удивился лис.
— Раз есть Рай енотовидных, значит должен быть и енотовидный бог! Это, по-моему, логично.
Веган улыбнулся.
— А он не карает за охоту в заповедниках?
Криволапыч насупился. Он отвернулся и стал рассматривать церковь.
Она была просто огромной и напоминала великанский валун, обросший сверху серой крышей, как мхом. В колокольне над входом цокали и звенели галки.
— А птицам, значит, в церковь можно?
— Галки — символ нашего муниципалитета. Они тут жили всегда. Ещё до того, как построили церковь!
Криволапыч вздохнул.
— Пойдём тогда по кладбищу, что ли, погуляем. Хоть какое-то развлечение!
Веган не возражал.
Тут было тихо и покойно, как и полагается на кладбище. У некоторых надгробий из черного, серого и красного гранита горели свечи. На одной из могил старушки приводили в порядок подвядший венок.
Вдруг Криволапыч снова почувствовал, будто ему на спину прыгнула лягушка. По кладбищу двигалось знакомое облако.
— Смотри! — прошептал он.
По самым привилегированным могилам у стены церкви бродил призрак из усадьбы.
— Интересно, что он тут делает? — прошептал Веган.
— Мне совсем не интересно, — Криволапыч посмотрел в сторону уютной маленькой машины.
— Надо поздороваться.
— Вот иди и здоровайся.
— Одному невежливо. Он обидится.
Пока звери препирались, облако приблизилось к ним.
— Добрый день! — сказал Веган и толкнул Криволапыча, напоминая о приличии.
— Привет, — буркнул тот, стараясь не глядеть в безносое «лицо».
— О! Кого я вижу! Мои любознательные друзья! Пришли кого-нибудь навестить?
Криволапыч не сразу понял, что имеет в виду призрак, а когда сообразил, его чуть не скрючило от ужаса.
— Не совсем так. Пекка повёл экскурсию в церковь.
— Пекка Виртанен? О! Это очень достойный учёный муж! Весьма добродетельный!
— А вы что делаете? — поинтересовался Веган. — Решили погулять?
Облако вздохнуло пятном, заменявшим рот.
— Я совсем отчаялся узнать своё прошлое в стенах усадьбы Саари и решил попытать счастья на окрестных кладбищах. Вполне допускаю, что я похоронен… — он сделал паузу, — …или похоронена где-нибудь здесь. Тогда я непременно это почувствую!
— Ну и как, — спросил Криволапыч хмуро, — есть успехи?
Призрак не уловил сарказма в его голосе.
— Увы! Пока ничего, молодой человек. Или всё-таки молодая особа? Мы, кажется, так и не прояснили этот вопрос. Кладбищ, к счастью, вокруг немало, так что надежда есть. А она, как известно, умирает последней!
С этими словами он оптимистично оглядел полированные надгробия, сверкавшие в лучах солнца.
— Ну, засим прощайте, молодые люди! У меня впереди ещё полкладбища!
Через десять минут из церкви вышла экскурсия во главе с Пеккой. Он с неприятным скрежетом запер тяжёлые двери, спрятал ключ в хозяйственную сумку, и группа направилась к стоянке. Звери потрусили следом.
  
Драка
 
Криволапыч уже радовался скорому возвращению в привычный, уютный лес. Но тут спокойная жизнь городка, размеренная как ход часов, разом сломалась.
Вдоль аккуратных магазинчиков напротив церкви, поддерживая себя элегантной чёрной тросточкой, шёл пожилой господин с такой же пожилой черно-белой собакой. Они двигались с неторопливым достоинством, солидно отражаясь в витринах.
Вдруг у собаки глаза стали похожи на вишни — она увидела зверей, которые, не скрываясь, бежали по другой стороне улицы. В собачьей голове всё перевернулось. Забыв о манерах и своём положении в обществе, она вырвала поводок из рук старика и с глухим рычанием ринулась через блестящую как рыбья чешуя мостовую. Испуганно закричала тормозами машина. Веган даже не успел ничего понять. Сильным ударом его сбили на тёплый асфальт и стали душить. Лис только взмахнул в воздухе тонкими лапами и брякнулся на камни.
Остолбеневший Пекка и туристы не отличались от могильных памятников. Город застыл в ужасе. Его хорошо отлаженный механизм впервые дал сбой. И лишь Криволапыч, привыкший ждать от жизни неприятностей, продолжал жить на этой недвижной в остальном картине. Он с силой оттолкнулся от тротуара и впился в горло собаки, намертво сжав челюсти. Псина завизжала, но Вегана не выпустила. Теперь она душила лиса, а Криволапыч её. Лис глухо хрипел, дёргая лапами. Булыжники под свалкой краснели, словно быстро созревающие помидоры.
Всё это длилось не больше минуты, но она растянулась, как гармошка.
Вот собака покачнулась. Потом она выпустила Вегана и бросилась к хозяину, волоча Криволапыча, будто горжетку. За несколько шагов до старика, Криволапыч разжал челюсти: ему не хотелось получить по голове тросточкой.
Он кашлянул клоком белой шерсти и потрусил назад. Его морду покрывала красная маска.
Город вновь ожил.
Пекка поднял Вегана дрожащими руками. Тот был жив и почти цел, хотя чувствовал, что как никогда близок к тем, кто нашёл последний приют у церкви. Ожившие вслед за Пеккой туристы предлагали ему помощь, хотя она уже была не нужна.
Вдруг по стоянке разлился неприятный запах. На её краю невесть откуда явилась машина «Общества защиты ОТ животных». Из неё вышел Яри Ярвинен и, сунув руки в карманы, с любопытством стал смотреть на происходящее. В чёрной широкополой шляпе он был похож на гвоздь.
Затем Яри неспешно пересёк улицу и приблизился к пожилому господину, который в расстройстве осматривал окровавленную собаку.
— Привет, батя, — сказал Яри. — Ну, вы кисляк тут замочили! Псина твоя привита или как?
Но старик не понимал, чего хочет этот скверно пахнущий тип.
— Я говорю, псюха твоя уколотая против бешенства? А то енотовидные собаки бешенство разносят.
— Яри обернулся и через плечо посмотрел на Пекку, который укладывал Вегана на заднее сидение.
— И лисы, кстати, тоже. Так что, батя, твоя собаченция может запросто дубака дать!
— Моя собака привита! — грозно сказал старик. — А ваши советы совершенно излишни!
Он быстро привязал собаку к фонарному столбу и, стуча тростью по мостовой, направился к Пекке.
Яри ждал сочного скандала. Однако старик его разочаровал. Он попросил у краеведа прощения и предложил оплатить лечение лиса. Но если тому и нужен был доктор, то не ветеринар, а психотерапевт: уж очень лис напугался.
Не вынимая рук из карманов, Яри вернулся на стоянку.
— Как рыжий? — спросил он Пекку. — Дышит? Да, живучие это твари!
Пекка промолчал.