Красная звезда юга

Кончита была очень обеспокоена и растеряна.
— Мне кажется, нам нужно отправляться в «естенсиа», чтобы узнать, нет ли новостей от Кредо и дона Диего.
«Было бы не совсем благоразумно вести Кончиту на ферму», — подумал Бишоп. С другой стороны, он не мог оставить ее одну. Она тоже горожанка. Один вид стада, пасущегося вокруг водоема, под защитой которого они провели ночь, приведет девушку в ужас…
Вместе с тем, это был бы шаг вперед. Они не могли оставаться здесь и бездействовать.
— Решено, — сказал он. — Почему бы нет?
И так как он не хотел ее больше пугать, то решил не пускать в самолет.
— Вам что-нибудь нужно?
Кончита вынула из сумочки гребень и стала причесывать свои длинные волосы.
— Нет, спасибо. У меня с собой гребень, пудра и губная помада.
У каждой женщины в глубине души сидит грешная Ева. Кончита не составляла исключения. Она закончила с прической, покрасила себе губы, потом снова вздохнула:
— Я покрасила губы не потому, что моя краска пострадала ночью…
Бишоп немедленно ответил:
— Следовательно, вы жалеете, что я не воспользовался этой ночью?
Кончита положила в сумочку губную помаду и внимательно посмотрела на Бишопа.
— Нет, — призналась она. — Здесь не место и не время. Я просто была счастлива чувствовать ваши руки, обнимавшие меня, и знать, что мне нечего бояться. Грациас, сеньор ел колонел. Вы…
— Я знаю, — оборвал ее Бишоп. — Я — проклятый тип. Я — мио кабальеро… — И добавил с некоторым сарказмом. — Но это было не легко, смею вас заверить.
Кончита погладила его щеку кончиками пальцев.
— Я очень довольна. Вы понимаете, я хочу, чтобы вы отнеслись ко мне так, как это делают мужчины по отношению к интересующим их девушкам. Я очень хочу этого.
— Несмотря на ваше обещание Кредо?
Она сделала удивленный вид.
— Мы поговорим об этом в более подходящее время.
Бок о бок они пошли по следам, оставленным шинами «порша». До фермы было три километра. Когда они подошли к ней, то убедились, что она не очень-то бедная, но содержится плохо. Бишоп был уверен, что Кредо соврал, сказав, что она принадлежит честному перонисту.
Бишоп взглянул в окно. Маленький человек, сухой и подвижный, который приносил им ужин и который вернулся ночью, чтобы помешать им переварить его, расположился на диване, окруженный множеством бутылок, в основном пустых…
Кончита не могла скрыть своего отвращения.
— Он пьян, — сказала она.
— Как свинья, — подтвердил Бишоп.
«Порш» стоял во дворе, но хозяин, казалось, был один. Бишоп внимательно осмотрелся, но нигде не смог обнаружить телефонных проводов, ведущих к ферме.
— Зайдем и скажем ему несколько слов.
Он открыл первую попавшуюся дверь, вошел во внутрь и прошел в комнату, в которой спал их недавний гость. Бишоп потряс его за плечо.
— Проснись, хозяин!
— Человек выпрямился на диване и уставился на них с обалделым видом. Его взгляд переходил от Кончиты на пилота, потом на 45-й калибр, который Бишоп вынул из кобуры. Кончита смотрела с удивлением.
— Он смотрит на нас, как на привидения, — сказала она.
— Совершенно точно, — сказал Бишоп. — В это он верит. — Рано или поздно, но ей надо было сказать правду. — Я не хотел до сих пор говорить, боясь испугать вас, но прошлой ночью он пытался убить нас. Около полуночи он пришел и изрезал одеяла, которые я сложил в гамаках.
Бишоп ударил человека дулом своего пистолета.
— Ну, садись за стол! Кто заплатил тебе за то, чтобы ты спустил нас? Какие новости, и что произошло с Кредо и доном Диего?
Ужас человека был естественным. Он слишком испугался, чтобы говорить. Бишоп понял, что ударяя так слегка дулом своего пистолета, он многого не добьется.
Он вынул складной нож, который отобрал у «Кукарача», и нажал на пружину. Лезвие выскочило перед носом испуганного человека.
— Может быть, ты предпочитаешь, чтобы я отрезал от тебя по кусочку?
Тот упал на колени и взмолился:
— Будьте милосердны и пощадите меня, ради пречистой девы Марии, но я не могу сказать вам ни слова. Если я заговорю, то могу считать себя уже мертвым.
Бишоп сперва было думал воспользоваться своим ножом, но понял, что ничего этим не добьется, кроме отвращения к самому себе. Он посмотрел на Кончиту.
— Вы знаете кого-нибудь в городе, кому можете доверять, чтобы узнать о Кредо?
Кончита подумала.
— Он должен был, вне всякого сомнения, отправиться в клуб Рожо Тукан, в котором Мария пела, а я танцевала. И если он там был, то все танцовщицы и все служащие будут счастливы дать мне сведения, которые помогут найти Кредо.
— Но будут ли они разговаривать со мной?
Кончита спокойно ответила:
— Я последую за вами, куда бы вы не пошли!
— Но вы рискуете быть задержанной!
— А вы?
Бишоп честно признался ей, что когда он регулярно появлялся в Буэнос-Айресе, у него карманы полны были денег и его персона была очень на виду. Больше того, так как перевозка им грузов имела большое значение для национальной экономики, перонистская пресса, особенно «Лa Демокрасиа», посвящала ему целые статьи. Даже «Ла Насион» и «Пренца», пока они не были закрыты, напечатали о нем два столбца и сфотографировали около «утенка из белой жести» с грузом племенного скота, который он привез из Тампы.
— Тогда поедем вместе, — сказала Кончита.
Бишоп знал, что с ней спорить бесполезно. Он протянул ей нож.
— Решено. Мы отправляемся вместе. Но, прежде чем уйдем, отрежьте мне несколько метров шнура, которым задергиваются занавески. Я хочу быть уверенным, что наш друг Тото не побежит докладывать фликам или тому, кто заплатил ему за нашу смерть.
Кончита отрезала шнур и Бишоп связал руки коленопреклоненного мошенника. Потом он привязал кисти рук к лодыжкам. Когда закончил работу, отнес его на диван.
— Веди себя хорошо, — посоветовал он ему. — Поспи и закрой лучше свою пасть. Ты слишком маленький человек, который захотел играть в большого. «Me комприменд устед?»
— Си, сеньор, — простонал человек. — Я понял. Вы можете рассчитывать на меня.
Бишоп улыбнулся.
— Насколько можно довериться гремучей змее.
Он подумал, стоит ли оставить несколько слов для Кредо и дона Диего, но потом решил, что не стоит. Ведь дело шло не о прогулке. Они рисковали своими жизнями и, уж, по крайней мере, тюрьмой и долговременной. Если те двое появятся на ферме, им придется только немного подождать. Ни тот, ни другой не умели управлять самолетом.
Он открыл дверь для Кончиты.
— Хорошо. Поедем и пусть эта история окончится тем или иным способом.
Было уже больше двух часов, когда Кончита и Бишоп достигли центра города, совершенно умирающие от голода. Бишоп остановил машину на маленькой улочке и с грустью заметил, что у него нет даже двух сентаво. Кончита накрыла его ладонь своей.
— Вы не будете сердиться?
— За что?
— Если я предложу вам кое-что сейчас?
— Что именно?
— Я знаю, что у вас нет денег, а мы оба очень голодны. Потом эти брюки для верховой езды и эту рубашку вам лучше не носить в городе.
— Почему?
— Они составляли часть формы Мигуэля, когда он служил у Перона. Джеймс и Мигуэль были слушателями военной академии.
Бишоп закурил последнюю сигарету и поделился ею с Кончитой.
— Мне, действительно, казалось, что у них вид военных… Тогда что же нам делать?
Она затянулась и вернула сигарету Бишопу, потом открыла сумочку и вынула оттуда толстую пачку крупных ассигнаций.
— Извольте принять эти деньги и распоряжаться ими.
Даже в самом лучшем обществе дозволено, чтобы девушка давала в долг деньги своему будущему мужу… Бишоп не помнил, чтобы он просил ее стать его женой, но идея эта его очаровала. Он был уверен в одной вещи: он знал, что чувствует к Кончите. Никакого значения для него не имело обещание, данное ею, если когда-нибудь Кредо и дотронется до нее, то через труп Бишопа. Он взял пачку песо.
— Спасибо. Вы сможете взять кусочек «утенка» в залог.