Воскресший из мертвых
— Ну, если эти деньги не годятся, так и не получишь ничего.
По тут на помощь поспешил агроном и уплатил из своих денег. Если раньше у него и мелькали сомнения и том, что Ионни — коммерции советник Ионс Лундберг, то теперь все его сомнения рассеялись при виде крупных денег, какими Ионни расплачивался даже в столь малых делах.
Тощий конь повез их дальше. Воз с седоками был слишком тяжел для него, и возчик мысленно обвинял в этом грузного босяка. И поэтому молча злился на него.
Услужливый агроном всю дорогу старался говорить о самых тонких предметах. Сейчас он взял тему о цивилизации.
— Вообще говоря, — тянул он, — мы еще сильно отстаем в вопросах культуры.
Незнакомое слово „культура“ окончательно спутало Ионни. Он не понял фразу и, желая разведать, что означает это слово, переспросил:
— Что ты хочешь этим сказать?
Но теперь агроном не понял, что нужно Ионни, и поэтому стал пояснять философию всей высказанной идеи:
— Дело в том, что нам многого еще не хватает…
— Денег нам не хватает! — с уверенностью воскликнул Ионни. — Если б было что положить на стол, то и горевать не пришлось бы.
Агроном не стал оспаривать богатого дядю. И даже свои убеждения он тотчас постарался приладить к Ионниному категорическому восклицанию:
— Признаюсь, дядя глубоко прав. Богатство есть истинная основа и опора всякой культуры.
И тут он до того унизился, что стал роптать на беспомощность финского народа.
— У нашего народа, — сказал он глубокомысленно, — нет такой, что ли, предприимчивости, как, например, у англичан. Нет способности накапливать и богатеть.
В этом вопросе Ионни согласился с агрономом и, вспомнив свежий случай с возчиком, не менее глубокомысленно произнес:
— Уж если финн не смог разменять мне тысячу марок, то что можно ожидать от него!
Эти слова показались агроному глубокими по своему значению. Он запомнил их.
Все более восхищаясь дядей, агроном снова завел речь о культуре, сообразуясь на этот раз с дядиной поправкой. Долго развивал он свои мысли. Ионни же сидел; молча и, помышляя о чем-то своем, не обращал никакого внимания на агронома. Потом у него зачесалась нога, и он незаметно для себя погрузился в осмысление этого факта. Понемногу все его умственные способности сосредоточились на разрешении вопроса — согнуться ли ему, чтобы почесать ногу?
Тем временем агроном все еще пояснял, каковы причины тесной взаимосвязи между духовной культурой и материальным благосостоянием.
7По приезде в Тампере агроном известил по телефону „Акционерную компанию“ о прибытии коммерции советника Лундберга из Хельсинки. Он всячески старался услужить богатому дяде и поэтому предложил посодействовать в деле продажи водопада.
В конторе „Акционерного общества“ знали агронома и тотчас поверили его сообщению. Они много слышали о коммерции советнике Лундберге, богатом, скупом и странном старике, но им не приходилось его видеть, и теперь они с немалым любопытством стали поджидать миллионера. Они знали, что Лундберг начал свою карьеру с уличного мальчишки, образования не получил и поэтому ведет себя дико и не так, как принято. О его привычках, как и о брюках, здесь тоже ходило много веселых анекдотов. Все это, конечно, усилило любопытство акционеров и их конторщиков.
Однако Ионни решил сначала провернуть более легкое дело, а уж потом заняться водопадом. Он прежде всего зашел в контору „Лесного товарищества“ договориться о продаже леса. Он объяснил там, что купил усадьбу Пунтури и теперь продает лес, как нечто лишнее в его хозяйстве.
Расхваливая свой лес, Ионни сказал:
— Вот это лесок! Одних только ствольных деревьев у меня не меньше ста тысяч.
Но лесничий и дьявол — это единственные существа, не поддающиеся обману, ибо они сами созданы, чтоб обманывать.
Эти господа из лесной конторы тотчас раскусили, что Ионни простак из простаков и хорошая добыча для них. Такого нетрудно будет общипать. Они пришли в восторг от такой добычи и, чтобы еще более запутать простака, принялись с деловым видом спорить с ним о качестве „ствольных“ деревьев.
Но один из служащих не выдержал этой комедии и сердито сказал Ионни:
— Я специалист в этой области и заявляю вам, что и лесном деле нет термина „ствольное“ дерево. У каждого дерева имеется ствол, и, следовательно, каждое дерево является ствольным.
Ионни вспыхнул от такого унижения. Но дело уладилось. Эти господа из лесной конторы обещали уплатить Ионни четверть миллиона, если в его лесу действительно сто тысяч стволов. Однако для этого необходимо сосчитать деревья.
Такая оттяжка заставила Ионни погорячиться. Четверть миллиона была уже почти в руках, и вот эти дьяволы придумали новый крюк, чтоб затянуть дело. Ионни грубо сказал им:
— Давайте покупайте так. Чем больше будете считать, тем больше деревьев окажется.
Ничто не подействовало. Эти господа лесные деляги согласились, впрочем, купить не считая, но сказали, что съездят в усадьбу и на глаз определят количество деревьев. Стало быть, дело не менялось, и это вывело Ионни из себя. Он крикнул в сердцах:
— Вы нарочно затягиваете дело! Это принято среди господ.
Загорелся спор. И дело дошло до озлобленных криков с обеих сторон.
Но тут Ионни стал подозревать, что эти деляги непременно его обдуют, если будут определять лес „на глазок“. Поэтому он стал теперь требовать, чтоб лес считали более аккуратно. Наконец договорились, что контора пошлет своих людей считать лес и уже в начале подсчета Ионни получит часть цены.
Это устраивало Ионни. Он был уверен, что двести пятьдесят тысяч он будет иметь с этого дела.
В тот же день контора „Лесного товарищества“ прервала свои работы и спешно направила своих служащих считать лес усадьбы Пунтури.
* * *Теперь оставалось уладить дело с водопадом.
Проходя через рынок, Ионни еще издали увидел знакомую голову, которая колыхалась над всеми другими головами. Это несомненно была голова Антти Питкянена. Обрадованный Ионни бросился к нему и с восторгом приветствовал своего друга. Он крикнул ему на весь рынок:
— Где я, там и ты!
Антти посмотрел на него со своей высоты и меланхолически подтвердил:
— Да, привелось-таки нам опять встретиться.
Ионни захотелось блеснуть своей мудростью, и он многозначительно сказал:
— Так и впредь пойдет — мы с тобой не расстанемся, как луна с землей.
Он с наслаждением произнес эту аллегорическую фразу, не подозревая, что это отчасти сбудется и даже могила не разлучит их.
Идя по рынку со своим другом, Ионни вдруг вспомнил, что сказал ему богобоязненный Пунтури на прощанье. Он сказал, что по продаже леса можно будет тысяч за пятьдесят продать и землю, если ее разбить на отдельные участки. Вот, стало быть, еще одна возможность обогатиться.
Зная, что Антти промышляет на поприще всяких коммерческих дел, Ионни принялся ловить его на свою удочку, сказав:
— Понимаешь, хочу свое имение продать. Разобью его на отдельные участки и начну торговать.
Видавший виды Антти тотчас дал нужный совет. Он указал контору, которая специально занималась куплей ипродажей земли. Ионни немедленно пошел в эту контору и там рассказал о своем деле:
— Купил, понимаете, имение и отдельно от него продал лес. А теперь заодно собираюсь и землю продать. Как вы на это смотрите?
Его спросили, какова цена его земли. Вспомнив вранье Пунтури о пятидесяти тысячах, Ионни уверенно сказал, увеличив цену вдвое:
— Разбейте эту землю на отдельные участки и продайте их за сто тысяч.
Контора взялась уладить это дело. Ионни дал адрес своего поместья и доверенность, которая уполномачивала контору произвести эту сделку. По совершении сделки Ионни обязался уплатить конторе две тысячи в вознаграждение.
С легким сердцем Ионни отправился по основному твоему делу — продавать водопад.
Между тем сразу после ухода Ионни в контору пришел главный агент ее, некто Пекури, который специально занимался подыскиванием покупателей. Как раз ему контора и поручила продать землю имения Пунтури, ныне принадлежащую новому владельцу Ионни Лумпери.