Воскресший из мертвых
Со всей серьезностью Ионни добавил:
— Душа должна быть свободна, как ветер. Миллион пусть себе кружит по белому свету, чтоб душа к нему не пристрастилась. А жить надо только лишь на проценты с капитала. Это самая правильная политэкономия…
Антти слушал, мало что понимая. Его голова на длинной и худой шее все чаще и чаще склонялась к столу. И он, наконец, заснул от усталости.
Заснул и Ионни под свои сладкие детские мечты о миллионе.
9Тем временем полковник Порхола договорился с кредиторами. Они, конечно, поверили ему, узнав, что в деле участвует сам коммерции советник Лундберг.
И вот теперь полковник в роскошной коляске катил на свой завод. Рядом торжественно восседал Ионни в своем цилиндре и фраке.
Стараясь угодить советнику, полковник не переставая рассказывал ему о своей бурной жизни и военных походах. В молодые годы он был участником турецкой войны.
Таким образом они доехали в коляске до земель вдовы Марии Коуру.
Что касается денежной ссуды, то они условились встретиться в пятницу — в этот день Ионни сам завезет деньги к полковнику на дом.
* * *Вдова Мария Коуру с нетерпением ожидала приезда жениха. В доме все было вымыто и вычищено. Все было подготовлено для встречи богатого хельсинкского жениха.
Будучи женщиной благонравной, Мария пригласила к себе в качестве так называемого „передника“ одну знакомую барышню по имени Риипио. Такой „передник“ был необходим, чтобы молва не приписала ей каких-либо безнравственных поступков.
Мария уже много слышала о странностях жениха и теперь сгорала от любопытства поскорей увидеть его.
Наконец шикарная коляска подъехала к усадьбе, Мария тотчас узнала полковника и поняла, что сидящий с ним рядом господин в цилиндре — ее жених. Она разволновалась. В доме все перешли на шепот и стали ходить на цыпочках.
Карета с полковником уехала. И Ионии один направился к двери. Невеста послала прислугу встретить его.
Ионии провели в гостиную, и туда же, смущаясь, вошла хозяйка-невеста.
Ионни осведомился, как полагается в хороших домах:
— Здесь, что ли, проживает вдова Коуру?
— Это я, — смущенно ответила хозяйка.
Прокашлявшись, Ионни сообщил:
— Тут мы с агрономом Паапури вспрыскивали миллионные сделки, так он сказал тогда, что мне не помешало бы заехать к вам.
— Добро пожаловать! — застенчиво промолвила хозяйка.
Барышня Риипио промолчала, сделав глубокий книксен. Но когда она вместе с Марией вышла по хозяйству, она воскликнула:
— Боже мой, как он скромен! Миллионер, а ходит в таких босяцких штанах.
В свое время агроном сказал Марии по телефону об этой странности советника, и поэтому Мария тотчас же взяла его под свою защиту. Мария Коуру не была поэтическим существом и, защищая жениха, ответила со всей своей душевной простотой:
— Кто в шелку, тот кругом в долгу. А у кого штаны из холста, у того и мошна не пуста.
Вдова отлично знала нынешние времена. Видела, как эти франтоватые помещики расставались со своими усадьбами.
— Жизнь — не танцы, — сказала она барышне нравоучительным тоном. — Зря не бывает, чтобы полковники возили в своих колясках бог знает кого. Штаны тут ни при чем.
* * *Между тем Ионни приглядывался к дому. Осмотрел дворы и сараи и все время пытался завязать разговор, но невеста, стесняясь, отмалчивалась.
Наконец обед был готов. Ионни одного посадили за стол, а невеста и прочие лица прислуживали.
Ионни принялся есть со своим обычным аппетитом Самсона. К тому же он два дня жил только выпивкой, а теперь перед ним на столе стояли чудесные блюда. Так что он с устрашающей хваткой взялся за еду. И почти сразу опорожнил пару тарелок.
Уминая рыбу, он уже, как бык, посматривал сбоку на тарелку с мясом, чтоб тотчас же боднуть в эту сторону.
Невеста, покорная и робкая, суетилась и прислуживала, а он размышлял, с чего ему начать разговор. Непомерный аппетит чуть не спутал все его планы, однако, сделав над собой усилие, он ухватился за вступительную часть речи. Нацелившись на тарелку с колбасой, он неожиданно объявил:
— Пророк Магомет — это был хороший, понимающий пророчина. Он неглупую веру сочинил, но вот свинину он зря запретил людям кушать.
Хозяйка поняла, что тема историческая, и, еще больше застеснявшись своей необразованности, тихо произнесла:
— Да, история о нем писала. Но, конечно, не у каждого хватает времени углубиться в историю.
Ионни, продолжая жевать, сказал на это:
— Нет, история мне хорошо понятна. Как-то раз Ханкку загнул, будто религия заставляет турецкого султана держать много жен. Но я этому Ханкку прямо сказал: „При чем, говорю, тут религия, если у султана водятся миллионы. Если б не миллионы, его бы сразу забрали“.
— Религия наставляет нас на путь истины, — пролепетала вдова.
Но Ионни, не обратив внимания на ее слова, продолжил историческую тему:
— Этому Ханкку я прямо сказал: „Паршивый из тебя историк получается“.
Ионни запомнил два-три слова, какие любил произносить полковник, и теперь, вспомнив об этих словах, пожелал блеснуть ими. Он сказал:
— У турецкого султана — этикет и культура, а не религия.
Иностранные слова еще больше смутили невесту. Такие слова она не все понимала. И теперь почувствовала себя совершенно ничтожной.
На минуту в столовую вошла барышня Риипио, и это прервало Ионни его планомерный ход сватовства.
Тотчас после ее ухода Ионни продолжил свою речь. И на этот раз он подошел несколько ближе к делу, торопливо заявив:
— Ну и народу же в Хельсинки на рынке! Бывало, выйдешь туда, и в глазах рябит — до того много людей.
Прожевав изрядный кусок, он сделал еще шаг, чтоб приблизиться к цели:
— Удивленье берет, сколько хлопот у баб, чтоб произвести столько народу!
К этому разговору несмело присоединилась вдова:
— Да, в Хельсинки много народу. Все деревенские туда едут. Здесь даже прислуги не достать.
Но эта тема решительно не заинтересовала Ионни. Он упрямо шел к своей цели и, продолжая жевать, веско сказал:
— С самого начала истории узаконено, что надо размножаться и наполнять землю. Иначе не хватило бы солдат и рабочих.
Такая гражданская сознательность понравилась вдове, и она смиренно и благочестиво произнесла:
— Да… Господь узаконил эти дела.
Тут Ионни испытал некоторое благорастворение чувств, когда подумал о сердечной стороне того дела, которое привело его сюда. Проглотив разжеванное и откашлявшись, он заговорил в приподнятом тоне:
— Ведь каждый мужчина, даже если он любимец денег, должен хоть раз в своей жизни испытать чувство любви. Иначе — грош цена такому мужчине.
Отодвинув тарелку в сторону, Ионни дополнил свою мысль:
— Мы же не знаем, когда смерть постучится в нашу дверь. А когда постучится, будет уже поздно исполнить желание нашего сердца.
Эти слова умилили вдову, и она чуть не прослезилась. Кое-как ей удалось выговорить сквозь свое волнение:
— Да, надо успеть… Прежде чем по дереву стукнет топор для досок нашего гроба…
* * *Тут Ионни заметил, что пора встать из-за стола, ибо все посудины были по одному разу опорожнены.
Он встал, полный новых сил для решительной схватки. Вытерев рот, он сказал:
— Ведь я, собственно говоря, приехал по тому самому делу, о котором мне болтал агроном.
Хозяйка догадалась, о чем речь, но промолчала, смирившись перед судьбой. Ионни неожиданно спросил:
— Так, значит, у тебя полмиллиона имеется?
Вдова подтвердила это.
— По описи полмиллиона, — сказала она, — но господь был милостив, и теперь у меня проценты наросли с его благословения.
Ионни одобрительно отозвался об этом деле, сказав:
— Приходится господу богу заглядывать и в банковские книги, чтоб побольше начислить процентов тому, у кого больше денег.
С восхищением Ионни добавил: