Игра теней
Девушка смотрела на обветренное суровое лицо старого воина и горько упрекала себя за легкомыслие, граничившее с глупостью. Как мало заботилась она о том, что составляло самое ценное достояние ее семьи! Что думает о принцессе ее наставник? О принцессе и ее брате-близнеце, о неразумных детях, безропотно отдавших врагам трон Эддонов.
Словно прочитав ее мысли, Шасо покачал головой.
— То, что случилось, принадлежит прошлому, — изрек он. — А нам с вами надо думать о будущем. Вы должны решить, ваше высочество, доверяете ли вы мне. Согласны ли вы слушать лишь меня одного и делать то, что я скажу вам?
Мгновение назад Бриони мучилась сознанием собственной вины, но теперь она сердито сверкнула глазами.
— Не надо считать меня ребенком, Шасо. Я давно уже не маленькая.
Лицо старого воина внезапно смягчилось.
— Да, Бриони Эддон, вы уже не ребенок. Вы молодая женщина, наделенная красотой и добрым сердцем. Но нынешние времена опасны для тех, кто наделен добрым сердцем. Сейчас выигрывает тот, кто способен подозревать, предавать и убивать. Я имею немалый опыт в этих делах. И прошу вас мне довериться.
— Ты прекрасно знаешь, что я всю жизнь доверяю тебе, как самой себе. Какого еще доверия ты хочешь?
— Я хочу, чтобы вы не совершали ни единого шага, не посоветовавшись со мной. Не забывайте, мы беглецы и за наши головы назначена награда. Славная история вашей семьи, корона, принадлежащая вам по праву, — все это не спасет вас, если мы попадем в руки врагов. Поклянитесь, что без моего совета вы не примете ни одного решения, пусть самого пустячного. И помните, что я выполню клятву, которую дал вашему брату Кендрику. Хотя бы ценой собственной жизни. — Шасо тяжело перевел дух и откашлялся. — Я принес клятву и хочу, чтобы вы тоже поклялись.
Он устремил на Бриони пронзительный взгляд темных глаз. Но властный огонек, порой полыхавший во взоре старого учителя, на этот раз сменился умоляющим выражением.
— Шасо, мне стыдно думать о том, как много ты сделал для нашей семьи и как я была неблагодарна. Я знаю, что могу всецело на тебя положиться. Да, я готова следовать твоим советам и указаниям. Уверена, так будет лучше.
— Вы согласны беспрекословно слушаться меня? Даже если мои слова покажутся вам дикими и бессмысленными и на все ваши просьбы что-то разъяснить я отвечу отказом?
Тихое шипение, долетевшее до слуха Бриони, заставило ее вздрогнуть. В следующее мгновение она догадалась: это был приглушенный смех Эны, возившейся с грязной посудой. Бриони вспыхнула от обиды. Впрочем, она тут же сказала себе, что бессмысленные препирательства не прибавят ей достоинства.
— Да, я согласна, — отчеканила Бриони. — Клянусь зеленой кровью Эривора, покровителя нашей семьи. Ты удовлетворен, Шасо?
— Вы должны быть осторожны, когда клянетесь Эги-варом, ваше высочество, — подала голос Эна. — Особенно здесь, на острове, со всех сторон окруженном водой. Он все слышит.
— О чем ты? Если я поклялась Эривором, я намерена держать клятву, — бросила принцесса и повторила, устремив взгляд на Шасо: — Ты удовлетворен?
Он улыбнулся, точнее, оскалился, как старый хищник.
— Я не буду удовлетворен, пока жив Хендон Толли. Я не буду доволен, пока все, кто виновен в гибели Кендрика, не заплатят за это жизнью. Но я верю вашей клятве.
Старый воин встал на ноги и поморщился. Бриони посмотрела на него с сочувствием. Девушка из племени скиммеров перевязала глубокие раны, оставленные въевшимися в кожу кандалами, но тело Шасо покрывали многочисленные ссадины и синяки, а его руки и ноги казались удручающе истощенными.
— А сейчас, принцесса, расскажите мне все. Все, что вам известно. В мою камеру редко долетали новости с воли. И то, что я узнал прошлой ночью, как громом поразило меня.
Бриони приступила к рассказу. Правда, выполнить просьбу старого воина оказалось нелегко — слишком много печальных событий произошло в те месяцы, что Шасо дан-Хеза провел в заточении. Поэтому рассказ девушки не отличался связностью. Она поведала о том, как Баррик захворал лихорадкой, и о том, как один из соглядатаев Авина Броуна увидел посланца автарка Сулеписа, правителя Ксиса, в доме Хендона Толли. Она рассказала о караване, на который напали злые духи, о горестной участи, постигшей отряд капитана Вансена, о наступлении армии сумеречного народа, которая завоевала всю материковую часть Южного Предела, кроме замка. Она упомянула даже о Джиле, странном юноше, видевшем странные сны. Впрочем, о нем Бриони знала совсем немного.
Девушка из племени скиммеров как будто не проявляла особого интереса к этому скорбному повествованию. Однако, услышав о пророчестве Джила по поводу Баррика, она забыла о грязной посуде и вскинула голову.
— Он упомянул о глазах дикобраза? Сказал, чтобы ваш брат остерегался глаза дикобраза?
— Да, а что?
— Леди Дикобраз — одно из самых страшных имен среди Старейших, — проронила Эна. — Она неразлучная спутница смерти.
— Откуда ты знаешь? — спросила Бриони.
Губы девушки тронула загадочная улыбка, она потупила глаза, избегая взгляда Бриони.
— Нам, жителям лагуны Скиммеров, известно многое.
— На сегодня хватит разговоров, — раздался сердитый голос Шасо. — Я намерен хорошенько отоспаться, чтобы вам не пришлось таскать меня, как мешок с костями. После захода солнца мы покинем этот остров. Ты, девушка, — обратился он к Эне, — доставишь нас к побережью Марринсвока. И на этом твоя служба будет закончена.
— Будь по-вашему, — кивнула Эна. — Только прежде, чем оставить острой, вы должны хорошенько поесть. Вы едва прикоснулись к похлебке. Я обещала отцу, что буду о вас заботиться. И если вы лишитесь сил, он будет недоволен.
Шасо внимательно посмотрел на девушку, пытаясь понять, не насмехается ли она над ним. Она ответила ему невозмутимым и непроницаемым взглядом.
— Прежде чем покинуть остров, я заставлю себя проглотить полную миску твоей отвратительной похлебки, — процедил старый воин.
Почти целый день Бриони не сводила глаз с гавани, с ужасом ожидая, что на море покажутся вражеские лодки. Наконец она так продрогла, что ей пришлось вернуться в дом, к огню.
Согревшись, она решила вернуться на свой наблюдательный пункт, но прежде прошла по дому — старому дому, который знала лучше, чем громадный замок Южного Предела. Странно было сознавать, что в обезумевшем мире сохранилось место, где ничего не изменилось.
«Здесь, в этой комнате, отец рассказал нам историю Гилиомета и чудовища».
Десять дней назад Бриони не сомневалась — до конца дней своих она будет помнить во всех подробностях, как лежала, свернувшись калачиком, на широкой кровати отца и с упоением слушала рассказ о битве полубога и рычащего зверя. А теперь она стоит возле этой самой кровати, и воспоминания детства представляются ей тусклыми и далекими. Был ли Кендрик рядом с ними? Или в тот вечер он лег пораньше, так как утром собирался на рыбалку в обществе старого Найнора? Горел ли тогда огонь в камине, или вечер, против обыкновения, выдался по-настоящему жарким и слугам приказали погасить все очаги, кроме кухонного? Подробности ускользали из памяти Бриони. Она помнила лишь саму историю, лицо отца, обрамленное окладистой бородой, его неспешную, торжественную речь. Неужели пройдет время и черты отца тоже сотрутся из ее памяти? Исчезнут, как следы на песке под струями дождя?
Краем глаза Бриони заметила какое-то движение — что-то промелькнуло у самого плинтуса. Быть может, мышь? Преодолевая страх, принцесса опустилась на корточки и попыталась разглядеть, кто там носится на полу. Но в следующее мгновение неведомое создание исчезло за занавесями. Мыши редко разгуливают по комнатам днем, подумала Бриони. Может, это птица, залетевшая в дом? Но ведь птицы громко хлопают крыльями… С замирающим сердцем Бриони отдернула занавеску кровати, но не обнаружила ровным счетом ничего.
«Конечно, это мышь, — решила Бриони. — Взобралась по занавеске наверх и притаилась в складках. Бедное создание наверняка испугано до полусмерти — ведь она привыкла, что дом пуст».