Избранное
Часть 9 из 85 Информация о книге
Март 1915
65. «Майское утро, и плачет шарманка…»
Майское утро, и плачет шарманка,Но сегодня я больше не встану.Вы, в своем милосердииПриносящая крест,Расскажите о чьей-нибудь смерти,Чтоб я не боялся чудес.Нет, перестаньте,Прогоните лучше его!..Я знаю, что этот же самый шарманщикСтоял над калекой Рембо.Как совладать с весенними днями,Они сочатся сквозь шторы, сквозь ставни.Пароход, уплывающий в Харрару, —Это не пьяный корабль!Скоро ль, устав наконец,Курчавому доброму негруЯ отдам золотой бубенецИ за это возьму его веру?Но негр не приходит, не уходит шарманка.Я сегодня больше не встану…… Вот казнь, и нет ни плахи, ни меча,И даже кровь, и даже кровь не горяча!Март 1915
66. В ДЕТСКОЙ
Рано утром мальчик просыпался,Слушал, как вода в умывальнике капала.Встала — упала, упала — и жалко…Ах, как скулила старая собака,Одна, с подшибленной лапой.Над подушкой картинку повесили,Повесили лихого солдата,Повесили, чтобы мальчику было весело,Чтоб рано утром мальчик не плакал,Когда вода в умывальнике капает.Казак улыбается лихо,На казаке папаха.Казак наскочил своей пикойНа другого, чужого солдата,И красная краска капает на пол.Март 1915
67. СВАДЬБА НА ПЛОЩАДИ
Уж звезды глядели подслеповато —Хитрые глазки бабки,Что, пристойно вздыхая и ноя,Чистит и моет покойника.Господин с «проспектом»Жадно ловил человека:«Кайтесь, покайтесь!Ныне только это средство покупайте!»Простер он руку к вывеске, зревшейВ сизых далях,Где сорок приученных бесовВдоль огромных букв кувыркались.На столб взобрался кутилаВ грязном цилиндре, и, правя стеком,Темную площадь кропил онЖиденьким светом.Кутила
Господа, соблюдайте уважение к божьемуместу.Сейчас должны прийти жених и невеста.В церкви темно. Вы же беситесь.Так не полагается.Черный жрец с пылающей лестницей,Вас приглашаю я.Фонарщик
Плетется собака,Ложится у фонаря.Черная собака,Что ты ходишь зря?Обведу вкруг огня я круг.Забьются искры.От белого беса кругИ от мглистого.Мгла ты, мгла,Что ты наплела?Бродишь, ходишь около.Ты не балуй, мгла,Я фонарщик расторопный,Обхожу четыре черные угла,Одиннадцать овец гоню на заклание.Зажигаю одиннадцать светильников в храме:Первый для тени, что рядом тащится,Второй для улыбчивой дамы,Третий для пришедшего с моря тумана,Четвертый для слепца,Пятый для рекламы,Шестой для хмельного гонца,Седьмой для всякой собаки,Восьмой для Адама,Девятый для юной плясуньи, для грешнойпричастницы,Десятый для отца,А одиннадцатый так себе…Лошадь
Я — лошадь!Я покорно тащила черную ношуДел ваших.Собирала зерноИ снова его увозила на пашню.На бойню влекла гимны певших баранов.И в кружевном доминоРазвозила усопших и пьяныхДомой.Вы глаза мои окутали тьмой.Но сегодня брызнул в них день.Скинула вашу ношу.О, какой огневой слепеньЖалил старую лошадь?Я несла туда, за дома, за заставы,Я несла, несла и упала.Облепили меня люди, люди — лошадь,Точно липкие бескрылые мошки.Не слетали, не пугались,Снова волокли по яркому асфальту…Напрасно губы мои сосут железо,Взывая о воде ключевой.Видишь ты, человечья невеста,Двое нас, двое…Гимназисты
Мы учили теорию словесности…Ах, какие крылышки небесные!Мы у мух вырывали лапочки милые,Мушиные лапочки, ангельские крылышки…Продавец
Купите, господа, открыточки невинные!Дама с очень пышными формами!Голенькая дамочка, и при ней мандолина…Купите — недорого!Кутила
Не слушайте его, дети!Сейчас перед вами предстанет добродетель.Жених — манекен от лучшего портного.Какой покрой! Какое нежное сердце, и ни слова.Невеста голенькая, но в чулках и в шляпе.Она может очень стыдливо улыбаться.Тише, господа, тише!Бабка
Ах ты, бедненький, что ж у тебя рукаваболтаются.Безрукий ты, неприкаянный!Безногий ты, безголовый, с палочкой,Что ж ты по людям балуешься?Сними с себя труху эту хитрую,В рогожку простую завернись ты!Вместо головы возьми ты тыквуДа иди помаленьку, причитывая,Чтоб не оступиться, не разбиться,К милостивому Пантелею.Поклонись ему, скажи: «Меня жалеючи,Ты приставь, прилепи эту голову,Без головы житье мое невеселое!От беса все, и где ж это видано,Чтоб нагишом, да при всех, бесстыдница!..»