ПСС, т.1

274	В. И. ЛЕНИН
взгляды последнего на этот вопрос, как и наоборот, из моей полемической выходки против русского «беллетриста» и панслависта сделать вывод, что я их отвергаю» («Ю. В.», 1888 г., № 10, стр. 271).
Итак, Маркс говорит, что г. Михайловский не имел права видеть в нем противника идеи об особом развитии России, потому что он с уважением относится и к тем, кто стоит за эту идею, — а г. Кривенко перетолковывает так, будто Маркс «признавал» это особое развитие. Прямое перевирание. Цитированное заявление Маркса совершенно ясно показывает, что он уклоняется от ответа по существу: «г. Михайловский мог бы взять за основание какое угодно из двух противоречивых замечаний, т. е. не имел осно­вания ни на том, ни на другом строить свои заключения о моем взгляде на русские дела вообще». И чтобы эти замечания не давали повода к перетолкованиям, Маркс в этом же «письме» прямо дал ответ на вопрос, какое приложение может иметь его теория к Рос­сии. Ответ этот с особенной наглядностью показывает, что Маркс уклоняется от ответа по существу, от разбора русских данных, которые одни только и могут решить вопрос: «Если Россия, — отвечал он, — стремится стать нацией капиталистической по образцу западноевропейских наций, — а в течение последних лет она наделала себе в этом смысле много вреда, — она не достигнет этого, не преобразовав предварительно доб­рой доли своих крестьян в пролетариев»82.
Кажется, это уже совсем ясно: вопрос состоял именно в том, стремится ли Россия быть капиталистической нацией, есть ли разорение ее крестьянства — процесс созда­ния капиталистических порядков, капиталистического пролетариата; а Маркс говорит, что «если» она стремится, то для этого необходимо обратить добрую долю крестьян в пролетариев. Другими словами, теория Маркса состоит в исследовании и объяснении эволюции хозяйственных порядков известных стран, и «приложение» ее к России мо­жет состоять только в том, чтобы, ПОЛЬЗУЯСЬ выработанными приемами МАТЕ­РИАЛИСТИЧЕСКОГО метода и ТЕОРЕТИЧЕСКОЙ поли-
	ЧТО ТАКОЕ «ДРУЗЬЯ НАРОДА»	275
тической экономии, ИССЛЕДОВАТЬ русские производственные отношения и их эво­люцию .
Выработка новой методологической и политико-экономической теории означала та­кой гигантский прогресс общественной науки, такой колоссальный шаг вперед социа­лизма, что для русских социалистов почти тотчас же после появления «Капитала» главным теоретическим вопросом сделался вопрос о «судьбах капитализма в России»; около этого вопроса сосредоточивались самые жгучие прения, в зависимости от него решались самые важные программные положения. И замечательно, что когда появи­лась (лет 10 тому назад) особая группа социалистов, решавшая вопрос о капиталисти­ческой эволюции России в утвердительном смысле и основывающая это решение на данных русской экономической действительности, — она не встретила прямой и опре­деленной критики по существу, критики, которая бы принимала те же общие методоло­гические и теоретические основоположения и иначе объясняла соответствующие дан­ные.
«Друзья народа», предприняв целый поход против марксистов, равным образом ар­гументируют не разбором фактических данных. Они отделываются, как мы видели в 1-ой статье, фразами. При этом г. Михайловский не упускает случая изощрить свое ост­роумие по поводу того, что среди марксистов нет единогласия, что они не сговорились между собой. И «наш известный» Н. К. Михайловский превесело смеется по поводу своей остроты насчет «настоящих» и «не настоящих» марксистов. Что среди марксис­тов нет полного единогласия, это правда. Но факт этот представлен г. Михайловским, во-первых, неверно, а во-вторых, он доказывает не слабость, а именно силу и жизнен­ность русской социал-демократии. Дело в том, что последнее время характеризуется особенно тем, что к социал-демократическим воззрениям приходят социалисты разны­ми
Вывод этот, повторяю, не мог не быть ясным для каждого, кто читал «Коммунистический мани­фест», «Нищету философии» и «Капитал», и только для одного г-на Михайловского потребовалось осо­бое разъяснение.
276	В. И. ЛЕНИН
путями и потому, соглашаясь безусловно в основном и главном положении, что Россия представляет из себя буржуазное общество, выросшее из крепостного уклада, что поли­тическая его форма есть классовое государство и что единственный путь к прекраще­нию эксплуатации трудящегося состоит в классовой борьбе пролетариата, — они по многим частным вопросам расходятся и в приемах аргументации и в детальных объяс­нениях тех или иных явлений русской жизни. Я могу поэтому наперед порадовать г. Михайловского таким заявлением, что и по тем, например, вопросам, которые были затронуты в этих беглых заметках, — о крестьянской реформе, об экономике крестьян­ского земледелия и кустарных промыслов, об аренде и т. п. — существуют, в пределах приведенного сейчас основного и общего всем социал-демократам положения, разные мнения. Единогласие людей, успокаивающихся на единодушном признании «высоких истин» вроде того, что крестьянская реформа могла бы открыть России спокойные пути правильного развития, — государство могло бы призывать не представителей интере­сов капитализма, а «друзей народа», — община могла бы обобществить земледелие купно с обрабатывающей промышленностью, которую мог бы возвести к крупному производству кустарь, — народная аренда поддерживала народное хозяйство, — это умилительное и трогательное единогласие сменилось разногласием людей, ищущих объяснения действительной, данной экономической организации России, как системы известных производственных отношений, объяснения ее действительной экономиче­ской эволюции, ее политических и иных всяких надстроек.
И если такая работа, приводя с разных точек зрения к признанию того общего поло­жения, которое безусловно определяет и солидарную политическую деятельность и по­тому дает право и обязывает всех его принимающих считать и именовать себя «СО­ЦИАЛ-ДЕМОКРАТАМИ», — оставляет еще обширное поле разногласий по массе частных вопросов, решаемых в разном смысле, то это, конечно, доказывает
	ЧТО ТАКОЕ «ДРУЗЬЯ НАРОДА»	277
* только силу и жизненность русской социал-демократии .
При этом условия этой работы так плохи, что хуже трудно себе что-нибудь предста­вить: нет и быть не может органа, который объединял бы отдельные работы; частные сношения при наших полицейских условиях крайне затруднены. Понятно, что социал-демократы не могут как следует сговориться и столковаться о деталях, что они проти­воречат друг другу...
Не правда ли, как это в самом деле смешно?
В «полемике» г-на Кривенко с социал-демократами может породить недоумение то обстоятельство, что он толкует о каких-то «неомарксистах». Иной читатель подумает, что среди социал-демократов произошло нечто вроде раскола, что от старых социал-демократов отделились «неомарксисты». — Ничего подобного. Никто, нигде и никогда не выступал публично во имя марксизма с критикой теорий и программы русских со­циал-демократов, с защитой иного марксизма. Дело в том, что гг. Кривенко и Михай­ловский наслушались разных салонных сплетен про марксистов, насмотрелись на раз­ных либералов, прикрывающих марксизмом свое либеральное пустоутробие, и с свой­ственным им остроумием и тактом принялись с таким багажом за «критику» марксис­тов. Неудивительно, что эта «критика» представляет из себя сплошную цепь курьезов и грязных выходок.
«Чтобы быть последовательным, — рассуждает г. Кривенко, — нужно дать на это утвердительный ответ» (на вопрос: «не следует ли стараться о развитии капиталистиче­ской промышленности») и «не стесняться ни скупкой крестьянской земли, ни открыти­ем лавок
По той простой причине, что до сих пор эти вопросы никак не решались. Нельзя же, в самом деле, назвать решением вопроса об аренде утверждение, что «народная аренда поддерживает народное хозяй­ство», или такое изображение системы обработки помещичьих земель крестьянским инвентарем: «кре­стьянин оказался сильнее помещика», который «пожертвовал своей независимостью в пользу самостоя­тельного крестьянина»; «крестьянин вырвал из рук помещика крупное производство»; «народ остается победителем в борьбе за форму земледельческой культуры». Это либеральное пустоболтунство в «Судь­бах капитализма» «нашего известного» г-на В. В.