Инсценированный разрыв (ЛП)

Она проводит рукой по своим волосам, и они ложатся точно также как и до этого.
– Но в центре всего этого была любовь. Что-то божественное, некая подсознательная связь, которая притянула их друг к другу. Это была не логика. Вы не станете проходить через все это ради того, кто, по вашему мнению, так себе, – прикладывает она руку к сердцу и смотрит на меня заботливым взглядом. – Я знаю, что ты никогда не была влюблена, за тобой не ухаживали, и у тебя не было парня с серьезными намерениями. Ты даже не целовалась, если не считать обнимашки на кровати с постером Леонардо Ди Каприо.
Класс взрывается ревом, и я присоединилась к нему, чтобы сделать вид, будто мне все равно, хотя у меня такое чувство, что я вот-вот рассыплюсь на кусочки.
– Вау, Бекка. Тебе нужно заняться сексом! – выкрикивает Шана.
– Но, не смотря на твой исключительно ограниченный опыт, – продолжает Хаксли, – ты не можешь сказать, что их отношения были полностью фиктивными, не правда ли Ребекка?
Хаксли аплодируют, и она садится на свое место. Шана дает ей пять, чтобы поздравить с успехом, но Хаксли никак не реагирует на это.
Уверена, именно так раньше думала Калиста, и Лили, и Ким, и другие мои бывшие клиенты. Моя сестра иногда говорила так же, пока ее сердце не растоптали и не прошлись по нему с бейсбольной битой.
– Твоя очередь, – говорит мне Хаксли.
Я не могу пошевелиться. Все мои слова и связные мысли куда-то исчезли. Мое лицо заливается краской, оттенка которой даже нет в палитре цветов.
– Бекка? – спрашивает мисс Хардвик. Класс затихает, ожидая опровержения.
– Они были чокнутыми, – отвечаю я, безразлично пожимая плечами.
– Бекка и Хаксли, вы обе раскрыли свои обоснованные точки зрения, – мисс Хардвик спрыгивает со стола, счастливая, что вновь может контролировать класс. – Давайте проведем голосование. Кто думает, что Ромео и Джульетта не были влюблены?
Никто не поднимает руку.
Хаксли расплывается в улыбке до ушей. Эта улыбка режет как нож. Она как бы говорит мне, что ты не можешь спорить с будущей женой сенатора. Мисс Хардвик выжидает еще немного времени, на случай, если кто-то из студентов изменит свое мнение.
Но никто этого не делает.
5
Уроки закончились, но слова Хаксли по-прежнему преследуют меня. Большинство учеников Ашлэнда верят чепухе, которую она несет. Это массовое зомбирование мозга, а я та, кто не выпил Кул-Эйд3 в ту же секунду, как мои гормоны начали бушевать. Просто невероятно насколько она стала почитаема, учитывая, что четыре года назад никто бы не стал слушать ни слова из того, что она говорит.
Когда в восьмом классе Стив Оверлэнд переехал в наш город, он незамедлительно стал предметом разговоров номер один, как какое-то природное бедствие в новостях. Парни, играющие в младшей футбольной лиге, с нетерпением ожидали его прибытия. И вовсе не потому, что он был классным, а из-за его впечатляющего броска. Думаю, для них это и было тем самым классным. В первый же день Стив зашел в класс, уже имея в друзьях большинство самых популярных парней школы. А с его густыми каштановыми волосами и скромной улыбкой, он стал объектом внимания каждой девушки в школе.
Особенно Хаксли.
Мы с Хаксли не особо участвовали в общественной деятельности, как большинство девушек в средней школе. В шестом классе, кажется всего за ночь, наши одноклассники распределились по группам в зависимости от их популярности, и мы были практически в самом низу.
Я знала, что мы не были популярными, но и не являлись лузерами. Нас приглашали на несколько бар-мицва4 и летние вечеринки у бассейна. Однако наш календарь общественной жизни не был заполнен до предела.
Семья Хаксли живет в огромном доме на вершине холма, и она иногда говорила мне, что чувствует себя, как Рапунцель в своей башне в одиночестве. Тем не менее, у нас были свои развлечения. Хаксли придумывала их, а я следовала за ней. В общем, мы развлекались в средней школе, но все это веселье было поддельным по сравнению с большинством учеников. Думаю, я никогда не замечала, насколько это расстраивало Хаксли.
Несмотря на то, что Стив был на год старше нас, в его старой школе был другой учебный план, поэтому ему пришлось посещать математику за седьмой класс. Так как их фамилии стояли в журнале рядом, то Стив и Хаксли оказались соседями по парте и стали партнерами по лабораторным работам. Хаксли ухватилась за эту возможность. В следующий понедельник она появилась в дверях школы, выглядя как модель. Никаких больше хвостиков или кардиганов. Она проложила свой путь сначала к обеденному столику Стива, затем к его окружению, и, наконец, к сердцу. Без предупреждения. Я наблюдала за этим, также как и остальные одноклассники. Хаксли перешла от статуса какой-то девушки в статус популярной. Отношения со Стивом вознесли ее на вершину общественной жизни.
Я думала, что она возьмет меня с собой, но по мере того, как ее приглашали на все большее количество вечеринок и пикников, в кругу ее новых друзей не оказалось места для меня.
Люди забыли, откуда появилась Хаксли и кем она была до Стива.
А она не хотела напоминать им об этом.
***
Я приезжаю домой и как только открываю двери гаража, сразу же слышу вопли. Когда мы были маленькими, мама сидела с нами дома и жадно смотрела все мыльные оперы. Когда мы повзрослели, она превратила комнату для гостей в ателье и стала известной портнихой в городе. Одна будущая клиентка даже подошла к ней на похоронах. По странному стечению обстоятельств большинство клиентов мамы – невесты и их подружки. Не знаю, как она может работать в этом ателье, находясь среди свадебных платьев, после того, что произошло с ее собственной дочерью. Может быть, это помогает ей избавиться от воспоминаний? Какова бы ни была причина, это определенно прибыльное дело. Невесты тратят кучу денег, дабы быть уверенными в том, что их особый день будет самым совершенным на свете.
По всему дому раздаются пронзительные жалобы еще одной невесты. Я заглядываю в ателье, чтобы поздороваться с мамой и предложить ей моральную поддержку. Она работает над струящимся свадебным платьем, похожим на наряд диснеевской принцессы, а стройная, невысокая невеста в это время вопит.
– Нет, мама. Не хочу гвоздики. Я хочу, по крайней мере, две дюжины белых роз в вазах на столах... Они дешевле?! Ты хочешь, чтобы на моей свадьбе были дешевые цветы?! Мы не нищие!
Я наклоняюсь и целую маму в лоб.
– Привет, конфетка, – говорит она, не реагируя на крик. Она научилась отключаться.
– Все хорошо? – я смотрю на невесту, которая уже кричит сквозь слезы.
Мама чувствует мой сарказм:
– Планирование свадьбы – очень напряженное мероприятие, но в итоге оно стоит всего того.
«Если ты сможешь довести дело до конца» – мысленно отвечаю я. Или это просто трата денег. Не лучше бы потрать эти средства, помогая бездомным?
– Что?! – невеста визжит в телефон. – Лиа не будет моей подружкой. Она выглядит толстой и уродливой в платье, а ее волосы – это вьющийся ужас. Она испортит мои свадебные фотографии... Мне не важно, что она моя сестра!
– Звучит так, будто она очень влюблена, – говорю я.
На полпути к выходу я замечаю толстую синюю папку на швейной машинке. «Кортни и Мэттью, 25 Мая» – написано шрифтом айвори на первой странице. Внутри дюжина таблиц, предусматривающих любые возможные детали свадьбы, также как и картинки, вырезки из журналов с описанием и стоимостью каждой. Можно подумать, что она управляет многонациональной корпорацией.
– Пожалуйста, не трогай, – говорит мне невеста, употребляя слово «пожалуйста» исключительно ради приличия. – Это папка со сценарием Дня Моей Мечты. Я много работала над ним.
На какой-то момент мне показалось, будто она скажет, что это сценарий Дня Страшного Суда. Хм, не так уж и далеко от истины.